Практическая уфология - Марик Лернер

Поместье располагалось у самых гор, и вся округа – самая настоящая земля холмов. Изначально, как в старых мирах, участки пытались разгораживать каменными стенами и живыми изгородями. В какой-то момент обнаружилось, что можно отгораживаться гораздо проще – при помощи колючей проволоки. В результате по многим местам можно было двигаться исключительно по дороге, и проехать напрямую, как и гонять скот, стало невозможно. А расстояния немалые, и в случае проблем приходилось делать большой крюк. Да даже чтобы поболтать с соседом, узнать новости или посоветоваться, приходилось седлать коня и ехать пару часов. А не дай боги, кто заболеет…

И тут Игоря осенило. Здешний телефон мало походил на стандартные мобильники или стационарные аппараты. Снимаешь трубку, крутишь ручку – и центральная станция соединяет. Ну и зачем она нужна, спросил он себя, привыкший к автоматическому подключению. Приобретается аппарат с внутренней сухой батареей для питания линии постоянным током и динамкой переменного тока для питания звонка. Практически всем известный по внешнему виду: «Барышня, дайте Смольный». Провод идёт на колючую проволоку.

Батареи высокого напряжения и угольные микрофоны обеспечивали более громкий и чёткий звук, чем современный мобильник. А толстая проволока лучше передавала сигнал, чем витая пара из тонких проводков. Правда, большие проблемы создавал дождь: деревянные колья, на которых была натянута проволока, намокали и отводили ток в землю. Поэтому проволоку стали укреплять на изоляторах. Проще всего использовать бутылочное горлышко. Звонить конкретному человеку при такой системе нельзя, но можно иметь список, как в коммуналке. Один звонок такому-то, два сякому-то. Могли и лишние подключиться послушать, конфиденциальность никакая, зато в результате получилось нечто вроде самопального Интернета. Можно беседовать целой компанией вечером, обсуждая цены на зерно, мясо, или песни петь. Разговор-то бесплатный!

Юлия свернула на очередной развилке налево, и Игорь мысленно застонал, крепко сжав зубы. За год Игорь невольно изучил местных фермеров, и объяснять ему, куда она направляется, не требовалось. Предстояло посещение Спиридона. Мало того что до вечера не обернуться, так ещё и добраться вечно стоило проблем. Кто-то думает, в России дороги плохие. Здесь их и в теории не существует. Поездки к арендаторам напоминали походы в африканские дебри. В лучшем случае колея, в которой недолго завязнуть даже после редкого дождя, а с приличным лучше и не пробовать проехать. Но Спиридон умудрился неведомыми путями превратить свой просёлок в сплошные ямы и ухабы. Игорь изначально даже заподозрил сознательное вредительство, чтобы та же Юлия не заворачивала лишний раз. Но реально неплохой мужик и баба с детьми, работящие и приветливые. Представить их копающими тёмной ночью ловушку для случайного гостя невозможно.

Часа через два госпожа остановилась, и Игорь привычно выскочил. Пассажиру положено открывать ворота. Это совсем не то, что представляют. Скорее нечто вроде шлагбаума с двумя брёвнами. Скот пройти по дурости не может, а человек сбрасывает щеколду – и всё сооружение самостоятельно поворачивается на петлях. Затем надо снова закрыть, и тут приходится упираться, давя всей тяжестью, но ничего не поделаешь. Частенько рогатое стадо паслось совершенно без присмотра и обязательно бы полезло в дырку. Хорошим тоном является закрыть за собой ворота. Сложность, что таких ворот на дороге могло быть несколько, и каждый раз бегай открывать-закрывать.

Через четверть часа новой тряски обнаружился дом, стоящий у небольшого ручья в тени деревьев. Меньше всего это напоминало крестьянскую избу. Мощное сооружение из камня и толстых брёвен, рядом хозяйственные постройки. Люди обустроились всерьёз и надолго. Очередные ворота остались позади, и Юлия требовательно загудела. В этом не было ни капли высокомерия: здешние обязаны выскочить и поклониться. Подходить к дому и стучать в поисках хозяина непозволительно. Считается, хороший фермер домой только обедать и ужинать заглядывает и то не в сезон. Тогда ему и вовсе некогда на ерунду размениваться. Но предупредить о появлении ведь надо, не вламываться же сразу. Вот и нашёлся компромисс.

Дверь распахнулась, и на пороге показалась ещё нестарая полная женщина. Она умудрилась вырастить шестерых детей – сыновей и дочерей, не превратившись в старую развалину. Не часто такое случалось, но среди фермеров попадались нередко изумительно крепкие экземпляры. Другие просто не потянули бы бесконечный труд. Это на заводе можно отработать смену и уйти в пивную, пусть и через десять – двенадцать часов. Здесь работа никогда не кончалась, а до ближайшей забегаловки добираться несколько часов. Должна быть очень веская причина, чтобы позволить себе короткий отдых.

– Хайре, госпожа, – сказала она приветливо. – Проходите!

Радость в голосе была неподдельной. Не часто видели на дальней ферме гостей. И если приехала сама хозяйка, значит, есть новости.

Кухня была огромной, с выложенным плиткой полом и подвешенными к потолку окороками, а также копчёной грудинкой. Молодая светловолосая девушка, копия матери, но не утратившая очарования юности, почтительно приветствовала приезжих, отложив газету. В сельских округах имелась специальная пресса, сообщающая о различных нововведениях по части хозяйства, выращивании скота, его болезнях и многом другом, включая рекламу всевозможного оружия и даже тракторов. Похоже, читала матери.

Девушка была в клетчатой блузке и синей юбке, не очень подходящей для крестьян. Но здесь не существовало чётких правил по одежде. Всё сводилось к одному: леди никогда не позволяет себе быть одетой лучше и богаче, чем необходимо по её статусу! Или, иными словами, не должна претендовать на принадлежность не к своему классу. Но какая женщина не любит выглядеть ладнее товарки!

– Привезла мазь для овец, – сказала Юлия, – заодно и письмо от Макса.

Это был один из старших сыновей Спиридона, завербовавшийся в лимитаты. Почту и в городе не особо развозили, а в поместье специального человека не имелось. Обычно передавали с кем-то едущим по адресу или рядом. Благодаря телефону теперь можно было сообщить о приходе послания, но, поскольку Юлия всё равно отправлялась в данном направлении, она захватила письмо с собой.

– Ох, – сказала мать. – Надо отца и остальных позвать.

Дочка подхватилась и выскочила за дверь. Игорь отправился следом. Он хоть при необходимости и пахал на тракторе, однако так и не приучился с умным видом вести разговоры о погоде, урожае и надоях. Одно дело – подработать в деревне, и совсем другое – стать её постоянным жителем.

Уселся на крыльце и закурил папиросу, наблюдая за бегущей куда-то вверх по пригорку девушкой. Довольно часто местные устраивали на вершинах холмов овчарни и коровники. Может, там ветер и комаров меньше, а может, ещё какие причины.

К ноге подошёл петух с изумительным хвостом, внимательно изучая новое украшение дома в лице гостя. Чёрные перья с зелёным оттенком. В поместье была почти у всех такая порода, ценимая за крупные размеры и мясную грудку, но этот имел роскошное оперение и гордился им. Наверное, все местные курицы его. Поняв, что угощать не собираются, нечто по-своему произнёс, и явно не похвальное, гордо удалившись.