Зерои - Дебора Бианкотти

– Я попробую разыскать тот блог и списаться с ним. И я обязательно дам знать – сразу же, как только он мне что-нибудь ответит. Поверьте мне, мэм.

Она смотрела на Нэта. Недоверие боролось с надеждой. Однако она достала визитку и протянула ему.

– Позвони мне в любом случае, хорошо?

Нэт взял визитку и сделал серьезную мину.

– Ничего, если я про вас упомяну? Напомню Итану, что у него есть дом, куда можно вернуться.

Она вздохнула.

– У нас дома не все ладно. Его отец нас бросил, когда Итан был маленьким.

Любопытно, не был ли виноват в разрыве родителей голос Жулика, который выдал что-нибудь нелицеприятное в разгар истерики. Детскую версию того, что натворил отец Итана, например…

Нэт сообразил, что с матерью Итана пора прощаться. Он мог оступиться и ненароком выдать себя с головой.

Он уже и так дал ей повод хотеть от него слишком многого!

Зато он использовал свой шанс и узнал кое-что важное о воспитании Итана и о том, как начал проявляться его дар.

– Может, стоит про его сестру упомянуть? – спросил Нэт. – Он, похоже, сильно по ней скучает. Она до сих пор в командировке?

Купер кивнула, по-прежнему не уверенная, надо ли раскрывать душу перед Нэтом. Но Нэт был для нее ниточкой, ведущей к сыну, лучом надежды, и больше ей обращаться было не к кому.

– Он буквально молится на Джесси, – тихо произнесла она. – Она еще в детстве была единственной, кто мог его заставить сказать правду.

Нэт покосился на свой телефон, надеясь, что батарейка не сядет. Потом стал внимательно слушать. Мысленно он уже составил список вопросов.

– Ты не передумала? – пискнул Икем.

Чизара с братишкой смотрели на главный вход Кембрийской районной больницы. У Чизары уже голова трещала от тамошней техники.

В больнице она не бывала с самого рождения. Сколько лет она старалась соблюдать осторожность, не дай бог хотя бы ногу подвернуть… И ей везло – точнее, персоналу больницы сказочно везло – ведь Чизара ни разу в жизни ничего не сломала и никогда не болела ничем серьезным.

А в просторном белом здании имелось так много всего, что можно было испортить.

«Ходячее смертоубийство».

Икем, к счастью, не представлял, какую Чизара испытывает боль, однако знал достаточно, чтобы бояться последствий действий Аварии.

– Слушай, а зачем тебе это вообще?

– Мне надо доказать, что я могу тренироваться сама. Что мне не нужны Нэт и его зерои, чтобы становиться сильнее.

– Зар, а вдруг ты не сумеешь сдержаться? Ты ведь больницу вдребезги разнесешь!

– Я тебя предупрежу прежде, братишка. Не волнуйся.

Икем посмотрел на сестру.

– Тогда – вперед!

И они, держась за руки, медленно направились к стеклянным автоматическим дверям. Когда они переступили через порог, электроника навалилась на Чизару всей своей мощью, и теперь Чизара с трудом различала просторный белый вестибюль, снующий туда-сюда персонал, человека в инвалидной коляске…

Чизара закусила губу. Она ведь с определенной целью сюда пришла, верно? Она собиралась проверить, вынесет ли она давление техники.

– Ты в порядке? – спросил Икем. – А то ты мне сейчас руку раздавишь.

– Извини, отпустить не могу. Без тебя мне не справиться, – сказала она.

– То есть ты готова подняться по лестнице?

Чизара сглотнула, борясь с приступом паники, и кивнула.

На середине первого пролета напор приборов усилился и кольцом сомкнулся вокруг нее, отрезая путь к отступлению. Она услышала собственный всхлип, и с головы до ног покрылась потом.

– Идем, – прошептал Икем. – Он на втором этаже. Уже близко.

Чизара трясущейся рукой ухватилась за перила.

– Угу. Я помню.

Брат помог ей доползти до лестничной площадки и повернуть на следующий лестничный марш. Спускавшиеся сверху пациент и санитарка остановились и уставились на нее.

– А у нее терапия такая, – услышала Чизара голос Икема. – Она людей боится.

– У тебя отлично получается! – заметила санитарка, глядя поверх очков.

Чизара со скрипом заставила себя улыбнуться. Ей казалось, как будто все тарелки из всех ресторанов на свете сложены стопкой у нее на голове. И стоит ей хоть чуть-чуть пошатнуться…

Когда они остались одни, Икем вздохнул.

– Зара, ты выглядишь ужасно, – вымолвил он. – Давай-ка выбираться отсюда.

– Нет-нет, я справлюсь! Просто здесь слишком много всего!

Чизара прощупывала раскинувшийся вокруг лабиринт: сенсоры, диагностические приборы, леса хирургического оборудования внизу, в операционных, миниатюрные насосы, качающие жидкости сквозь людские тела.

– Столько машин, и они между собой разговаривают…

– Ты говоришь как пьяная! – прошипел Икем.

Она расправила плечи, и он крепко схватил ее за руку. «Хороший у меня брат!» – подумала, расчувствовавшись, Чизара, прежде чем ее мысли устремились в прежнее русло. Она отчаянно боролась с натиском замысловатой боли, изысканного света, филигранной силы. Она могла сломаться, взбрыкнуть и скинуть с себя эту невыносимую тяжесть!

Но этого никогда не случится. Да, она очутилась в больнице. И она сейчас брату руку сломает. И у нее слезы градом катятся из глаз. Ничего, она выдержит.

И Чизара продолжала упрямо продвигаться вперед и даже читала таблички: «Педиатрия», «Спирография», «Эндоскопия».

– Вот! – вполголоса произнесла она.

«Отделение реанимации и интенсивной терапии».

– Сколько цветов! – прошептал Икем.

– Как на похоронах, – добавила Чизара.

У дверей, рядом с горой букетов, сваленных на двух столах, стоял полицейский. У него за спиной мерно гудела и мигала сотня реанимационных приборов. Боль усилилась настолько, что Чизаре показалось, будто еще немного – и у нее кости расплавятся.

Однако голос звучал негромко, но ровно:

– Это все для полисмена Брайта?

Полицейский окинул взглядом ее дрожащие руки, вспотевшую кожу и кивнул.

– Наверное, внутри нет места для цветов? – потрясенно спросил Икем.

– В реанимацию цветы нельзя, – ответил полицейский. – В воде бактерии размножаются.

Чизара кивнула и подвела Икема к стеклянным дверям. Она заглянула внутрь, но увидела только проходящую мимо медсестру, мигающее оборудование и мужчину с трубочкой вдоль тыльной стороны руки.

Чизара направила свой разум внутрь светящихся устройств, которые окружали реанимационные койки. Она сканировала мониторы и капельницы, помпы аппаратов вентиляции легких и диализа. Оборудование работало безупречно, но ничто из этого не могло восстанавливать серьезно поврежденные органы.