Хочу Румынию! Подлинная история Влада Цепеша Дракулы - Максим Андреев

У главного посла глаза вылезли из орбит во время страшного монолога Влада, и он жадно хватал ртом воздух. Осман не осмелился ответить второму Дракону, который, закончив, перевел на посланника свои пронзительные глаза. Когда Влад заговорил вновь, в Тронном зале все вдруг почувствовали, что в воздухе сгустился какой-то ужас, который можно было резать ломтями.

Господарь Валахии спросил у османских послов, почему османы убивают болгар и сербов, которые осмеливаются появиться перед ними в национальных папахах, а сами смеют приходить к правителю другой страны в огромных тюрбанах? Пришедший в себя главный посол гордо ответил, что слуги султана по древнему закону и обычаю никогда не обнажают головы перед гяурами, и даже на торжественном приеме у императора Фридриха III османские послы не снимали тюрбанов. Разъяренный Влад не утратил свою обычную ироничность и громко спросил у наглых османов, нарушится ли такой древний обычай и закон, если их головные уборы вдруг случайно покинут головы верных слуг султана? Успокоившийся от странных вопросов посол уже надменно ответил, что, конечно, нарушится, и в ответ Влад III Дракула также надменно заявил, что он как валашский господарь, связанный мирным договором с османским султаном, не может допустить, чтобы подобная беда даже случайно произошла на его земле.

Только когда в Тронный зал вошел главный исполнитель приговоров, все поняли, к чему второй Дракон задавал свои непонятные вопросы. Всем трем послам Мехмеда II прибили тюрбаны к головам гвоздями, и Влад радостно объявил, что отныне слугам султана, выполняющим ответственное дипломатическое поручение, на валашской земле случайности не угрожают. Он заботливо предложил трем шатавшимся и поддерживаемым нашими воинами послам в уже красных тюрбанах помощь лекарей, добавив, что в каждую посольскую голову вбили всего по четыре сапожных гвоздика, и они никак не могут угрожать их дорогим для Мехмеда жизням. Встав с трона, торжествующий Влад попросил передать султану Мехмеду, что Валахия является независимым государством, и любой, кто покусится на ее суверенитет, будет посажен на кол.

Утративших свою наглость и надменность послов унесли и ускоренным маршем повезли к Джурджу, чтобы передать турецкой пограничной страже. Через три недели тайная стража доложила, что когда находившийся в Салониках Мехмед узнал, что произошло с его посольством в Тырговиште, то на некоторое время потерял дар речи и, только придя в себя от потрясения, приказал доставить Влада Дракулу в Стамбул любыми средствами. Я сказал своему другу, что, очевидно, султан просто испугался, и второй Дракон ответил, что именно этого он старался добиться своей жестокостью.

Вся Валахия понимала, что ее ждет война с бесчеловечным противником, избежать которую нельзя в любом случае, и весь народ был на стороне своего великолепного господаря. Валахи были согласны с прочитанным во всех городах и селах хрисовулом господаря, в котором он объявил, что только отчаянное сопротивление спасет их от потери государственности, родины и превращения в бесправных скотов, о которых будут вытирать ноги все носители золотых тюрбанов. Страна у Карпатских гор в едином порыве готовилась к битве за свое существование.

В конце лета 1460 года Влад ездил в Буду, где договорился с семнадцатилетним королем Матиашем и канцлером Витезом о совместной борьбе с нашествием османов будущей весной. Правители Венгрии обещали развернуть весной на Дунае большую армию, в которой насчитывалось двенадцать тысяч конников, пять тысяч пехотинцев и три тысячи боевых гуситских повозок с лучниками и сотней пушек. Успокоенный Влад вернулся в Тырговиште со своей невестой, княжной Илоной, двоюродной сестрой Матиаша Хуньяди. На шумной свадьбе своего господаря от души гуляла вся Валахия, и, забегая вперед, я могу сказать, что в счастливом браке у второго Дракона родились две дочери и три сына – Михня, Влад, и Мирча. Я был уже три года женат на молдаванской боярышне Анели, в нашем имении в Дымбовице у нас росли сын и дочь, и я порадовался за своего друга, к тридцати годам обретшего, наконец, семейное счастье.

В сентябре я совершил опасное, но совершенно необходимое путешествие в Стамбул с польским торговым караваном, который мы с мастерами тайной стражи нанялись охранять еще в Хотине. Купцы были довольны умелыми молдаванами, с которыми они чувствовали себя в полной безопасности, а когда я за малую цену предложил им перевезти их грузы по Днестру на арендованных судах, пришли в полный восторг. Мы благополучно доплыли до Тигины и через Днестровский лиман вышли в Черное море.

У польских купцов были дела в портах Варне и Бургасе, куда мы с удовольствием зашли, и поверьте, что семнадцать боевых пятерок моей тайной стражи, выдававших себя за молдавских купеческих охранников, совсем не теряли времени даром на завоеванной турками болгарской земле. Часть своих товаров наши купцы должны были выгрузить севернее Стамбула, в Игнеаде, где на нас напали воины какого-то местного аги, и нам стоило больших трудов отбить это нападение, не убив ни одного из османских грабителей, что могло вызвать дальнейшие неприятности в Стамбуле.

Недалеко от входа в Босфор я, слава богу, заметил верхушки парусов наших любимых бригов, по моему приказу вышедших из Дуная. Польские купцы хотели остаться в османской столице надолго, и «Альба Регия» и «Альба Юлия» должны были забрать нас в Карабуруне домой. Знавший все, что можно и нельзя, командир тайной стражи господаря Валахии не должен был с риском захвата возвращаться домой шестьсот верст по турецкой территории, даже с измененной внешностью. В Стамбуле, Люлебургазе и Эдирне я под прикрытием моих пятерок незаметно встретился и переговорил с нашими самыми важными конфидентами. Очень важная встреча была проведена в Чорлу, и мы сумели не привлечь к себе пристальное внимание самых бдительных слуг султана. За шесть дней и ночей, в которые все мы спали по два-три часа в сутки, я узнал все, что могло касаться не только Валахии, но и ее христианских соседей, поддержал своих конфидентов и даже приобрел одного нового. Больше недели оставаться купеческим охранником в Стамбуле и вблизи него было невозможно, и мы благополучно сели в Карабуруне на подошедшие к берегу точно на рассвете «Альбу Регию» и «Альбу Юлию», оформленные, конечно, под купеческие суда. Бриги благополучно прошли по Черному морю и вошли в Дунай у нашей Килии за два дня до начала осенних штормов. В Брэиле мы взяли на борт Влада, возвращавшегося из Ясс после встречи со Штефаном. Польша категорически, под угрозой войны, запретила молдавскому господарю сражаться с турками, и сын Богдана обещал Владу весной только тысячу добровольцев, которых нельзя было даже собрать под отдельный стяг. Пока мы плыли к Дымбовице, я подробно рассказал Владу, что нам удалось сделать во вражеском логове.

Султан с войском опять собирался в Албанию, где уже третий год не мог взять яростно защищаемую Скандербегом Крую и выйти к Средиземному морю. Однако он решил собрать свое войско у Ниша и уже там решить, кого атаковать в первую очередь – Крую, куда он отправлял осадное войско, Буду или Тырговиште. При этом Мехмед отправлял весной в Валахию тридцатитысячное войско румелийского визиря Махмуда-паши, которое в конце марта должно было собраться в Разграде, откуда можно было войти в Цара Ромынеяскэ через Русе и Кубрат.