Квини - Кэндис Карти-Уильямс

– Дарси, они ямайцы. Врач – единственный человек, вызывающий у них доверие. Если бы он сказал, что алкоголь может их убить, они бы уже вызвали себе такси до кладбища.

– Что с тобой? – спросила Дарси, прижимаясь ко мне и обнимая меня за плечи. Я прижалась щекой к ее руке.

– Когда началась вся эта суета, я увидела, что все в ресторане на нас смотрят, и у меня в голове загудело, а когда загудело, то и внутри все сжалось, и мне показалось, что я чувствую себя почти так же, как бывало раньше. И я знаю, это глупо, но мне вдруг на секундочку захотелось, чтобы появился Том и все уладил. В конце концов, он…

– Да, Квини, это крайне глупо, – перебила меня Дарси. – Безумнее и не придумаешь после всего случившегося в этом году. Так что сделай глубокий вдох и подумай, почему это безумие, а когда закончишь, возвращайся в ресторан. Мы, те, кто тебя любит, кто тебя не бросил, будем ждать по ту сторону двери.

– Убедительно. Это что, Кассандра теперь научилась говорить твоими устами? – спросила я, когда она выходила из туалета.

– Я не психотерапевт, – обернулась ко мне Дарси. – При этом мне не нужна специальная подготовка, чтобы сказать тебе, что ты любишь не столько самого Тома, сколько все, что он олицетворяет. Мы обе знаем, что он совершенно никакой.

– Ладно, – обратилась я сама к себе, убедившись предварительно, что в кабинках никого нет. – Хотя все и не тип-топ, жизнь налаживается, и вот почему.

Я вгляделась в свое отражение.

– Раз. Удивительный поворот – Джина сказала, что ты написала «на удивление классную» заметку о концерте, так что теперь ты будешь вести в The Daily Read колонку в музыкальном разделе. Да, это пугает и не так злободневно, как тебе хотелось бы, но ты справишься. Ты прекрасно справляешься с работой, хотя тебя недавно чуть не уволили за сексуальные домогательства. И гляди, вернулась! Два. Теда уволили за непристойное поведение и ложь, так что ты больше его никогда не увидишь. Три. Ты удалила сраные приложения для знакомств, которые только заставляли тебя забыть, что помимо больших сисек и задницы у тебя есть личность и ее легко ранить. К тому же тебе теперь даже смотреть на мужчин не хочется, не то что с ними спать.

Я вся сжалась, вспомнив мужчин, которые были у меня за прошедший год. Руки, рты, укусы, хватания, шлепки, царапины…

Я несколько раз глубоко вздохнула, чтобы не вытаскивать наружу всю эту дрянь. Дарси, наверное, права, но я скучаю по Тому. Так сильно скучаю. Может, если я еще раз попрошу прощения и при этом не буду навязываться, его сердце дрогнет? Я должна была научиться рассказывать ему о своих переживаниях. Я пообещала себе, что больше не повторю этой ошибки, если кто-нибудь – неженатый (дважды я уже попадала), не склонный к сексуальной агрессии, не имеющий постоянной партнерши, не манипулятор и не тайный неонацист – когда-нибудь захочет быть со мной.

Я сделала еще несколько глубоких вдохов. Мне становилось легче.

– Четыре. Что касается тревоги, и головокружений, и спазмов в животе: даже если с тобой снова это произойдет – справилась один раз, справишься и в другой. На этот раз ты знаешь, как помочь себе, и хотя кажется, что приемы «глубокое дыхание» и «безопасное место» не работают, на самом деле они помогают. Пятое. Ночные кошмары отступили. Может, не насовсем, но ты, по крайней мере, не пинала бабушку среди ночи и не падала с кровати уже довольно долго. Шестое. Когда ты вернешься в ресторан, посмотри. Посмотри на людей, которые тебя любят. Ты достойна любви, и они не раз это доказали. Они были рядом, когда ты сильнее всего в них нуждалась, и всегда будут с тобой.

Я сделала паузу.

– Ну, может быть, без Кассандры, она тот еще перебежчик. И семь: насчет Тома, – сказала я, снова доставая телефон. – Ты знаешь, что делать.

Я сняла блокировку и снова посмотрела на контакт Тома. Что-то изменилось. Привязанное к контакту фото я сделала в нашу первую годовщину в парке Клэпхем Коммон, где мы когда-то познакомились. Я сняла Тома сразу после того, как он пообещал, что никогда не оставит меня, что бы ни случилось. Пора отпустить, решила я.

Удалить.

Я вернулась ресторан, и меня накрыла жаркая волна, в груди стало непривычно тепло. Я села за стол и посмотрела на родных мне людей. Чески показывала Диане на телефоне видео про растушевку макияжа, бабушка громко перечисляла администратору-врачу все лекарства, которые она принимает, пока дедушка поглядывал на бутылку с «шипучкой», намереваясь рискнуть еще раз. Мэгги, как обычно, громко разговаривая, нарезала пиццу и подкладывала моей маме кусочки на тарелку. Кассандра и Дарси что-то тихо между собой обсуждали, и влезать к ним я не собиралась; тем более, что Кассандре от этого разговора было явно очень не по себе.

Я увидела, как мама берет руками пиццу и откусывает большой кусок. Мэгги что-то сказала ей, и она захохотала, откинувшись на спинку стула, положив пиццу на тарелку и хлопая себя по коленям. Я встала, чтобы налить себе воды, мама повернулась в мою сторону и наши взгляды встретились. Она улыбнулась мне, а я улыбнулась в ответ.

– Моя королева, – одними губами произнесла она, поднимая бокал.

Главному матриарху, моей бабуле Элейн: спасибо, что любила меня сильнее, чем кого-либо (и признавала свое предвзятое отношение), и за то, что была моим № 1. Спасибо моей маме Ивонн и сестре Эстер. Мы с вами банда. Вы самые веселые люди в мире, вам не только неизменно удается рассмешить меня, но и направить мои перепады настроения в нужное русло. Вы обе умницы.

Моей угандийской сестре Изабель Мулинде, ты всегда в моем сердце, ты всегда вызываешь у меня улыбку. В этом мире нет таких, как ты. Клоду Хилтону, моему брату, появившемуся, когда мне было шесть, и к которому я прикипела всем сердцем – спасибо. Селена Карти – спасибо тебе, и остальным моим братьям и сестрам (семерым как минимум) – хоть мы и не общаемся, но я знаю о вас, и этого достаточно. Тетя Су, тетя Дор, остальные Форресты и Брауны, и Петгрейвы – я вас люблю.

Моей крестной: Хейди Сафиа Мирза, без твоей безграничной любви, наставлений, доброты и абсолютно несгибаемого отношения к жизни я бы не стала такой, какая я есть.

Леттис Франклин, я могу исписать сто страниц благодарностями за множество вещей, которые ты для меня сделала – за то, что решаешь мои проблемы, хранишь мои секреты, за то, что никогда не осуждаешь. Том Киллингбек, ты все еще единственный человек, который способен заставить меня валяться на полу от хохота, и ты единственный, кто на полном серьезе пел для меня Cool Гвен Стефани, когда я переживала тяжелый разрыв. Ты – 10 из 10.

Моим первым читателям, которым я бы с легкостью доверила свою жизнь: Хэйли Камис, Леттис Франклин (разумеется), Шармейн Лавграв, Гарриет Поланд, Сюзанне Оттер и Джесси Бартон – вы видели Квини, когда она была совершенно не в форме (во всех смыслах), и давали мне важные, забавные, полные любви критические комментарии. Мне с вами очень повезло.