Джено и белая руна золотого сокола - Муни Витчер

Джено почувствовал, как за его спиной Никозия задыхается от страха.

— Давай мне руну! — выкрикнул фон Цантар, тряхнув головой.

— Никогда! — крикнул мальчик, засовывая руки в карманы и сжимая два осколка руны.

— Ты хочешь ускорить конец своего брата? Он умрет. Ты знаешь? — Слова Ятто, как кинжалы, вошли в сердце Джено.

— Это не правда, — взмолился мальчик, вытаращив глаза.

— Рене в опасности? — Флебо словно остолбенел.

— У него все в порядке. И он самый красивый! Ты не смог погубить его своим безумием! — Джено бросил вызов коварному немцу. Он активировал блокирующее слово, произнеся магическую фразу, и полными ненависти глазами уставился на человека, превратившего в кошмар жизнь всей его семьи.

Ятто поднял левую руку ладонью вверх и метнул молнию, которая попала в потолок. Огонь охватил аптеку.

Никозия упал без чувств.

Джено бросился к выходу, но стоны дяди Флебо остановили его. Он не мог бежать, оставив дядю с Никозией.

Агата и Мирта вцепились в Джено, а огонь тем временем пожирал стены аптеки.

— Никозия, очнись! — в отчаянии выкрикнул Астор Венти.

Но друг не слышал его, и пламя уже подбиралось к его ногам.

Флебо предпринял попытку подняться, но не удержался на ногах. Задыхаясь, он рухнул рядом с Никозией.

— Они сгорят! Давай руну! — заорал фон Цантар, направляясь к дверям вместе с мисс О'Коннор.

Но тут нежданно-негаданно пришло спасение!

Набир Камбиль прибыл на старинном автомобиле мадам Крикен. Ему удалось выследить троих злоумышленников благодаря полной билокации. Он схватил Мирту и Агату и вышвырнул их из аптеки, а потом обнял Джено.

— Набир! Помоги мне! — сказал мальчик, охваченный ужасом.

Мисс О'Коннор, жестикулируя, применяла свои чары: струи воды затопили аптеку и погасили огонь.

— Сразитесь со мной! — сказал святой, разводя руки в стороны.

— Предатель! — Ятто был в бешенстве.

Баттерфляй подошла к нему с высокомерным видом:

— Проваливай!

— Вы больше не принадлежите к Арксу Ментису. Вы преступники! Нарушить все правила и использовать магипсию в реальности против одного-единственного антея лишь из жажды власти! — Набир расправил свою оранжевую рясу, и его большие черные глаза, казалось, испепелили Ятто, который схватил Флебо Молекулу и оторвал его от земли.

Доктор попытался высвободиться, но силы уже покинули его.

— Мне нужна руна, иначе Флебо составит компанию Коринне и Пьеру!

— Нет! — закричал Джено, бросаясь на Ятто.

В этот миг Агата использовала телекинез: коробки и банки с полок неожиданно полетели в Набира Камбиля. Тибетский святой увернулся и обездвижил польскую антею. Мирта в ужасе пустилась наутек — только пятки сверкали.

Фон Цантар схватил Джено за горло:

— Тебе недостаточно суплициума? Ты хочешь умереть?

У юного Астора Венти в голове раздался голос друида Фионна Айртеча, который повторял: «Она служит не только для создания клонафорта. Ты поймешь, когда ее использовать. Она наказывает зло и вызывает добро».

Значит, настал подходящий момент.

Джено удалось вытащить из кармана обе половинки руны и молниеносным движением соединить их прямо перед лицом фон Цантара. Мальчик прокричал: «Аната Артус Альбус!» Едва руна обрела свою первоначальную форму, маленький белый кружок в центре открылся, как скважина. Ослепительная вспышка черного, а потом белого света распространилась по всей аптеке, спеленав Ятто, Баттерфляй и Агату, словно мумии.

Их тела стали неподвижными и прозрачными. Они превратились в тени. Живые тени! И уже не могли говорить, а только хлопали глазами. Ни движения, ни стона. Они все чувствовали, все понимали, но не могли пошевелиться. Они попали в ловушку магии пятнадцатой руны, которая уничтожала зло.

У Ятто был дикий взгляд: он думал о том, что не только проиграл сражение с Джено, но и должен окончательно проститься со своей жизнью мудреца из Аркса. Баттерфляй и Агата принялись плакать, и их слезы градом катились на обугленный пол аптеки.

Набир встал на колени перед Астором Венти, затянув торжественную тибетскую молитву.

— Я не знаю, как это сделал. Наверно, это было интуитивно… Просто пришло в голову, — сказал Джено, глядя на врагов, лишившихся плоти.

— Мальчик мой, во что ты превратился! — изумился дядя Флебо, протянув к племяннику руки.

— Я тот, кем и должен быть. Я Астор Венти! — гордо ответил мальчик, бросаясь к Никозии, который лежал без чувств.

Он похлопал друга по щекам:

— Приди в себя! Живо!

Флебо, пошатываясь, нагнулся над мальчиком и положил руки ему на грудь, чтобы послушать сердце:

— Сейчас он откроет глаза. Это обморок от испуга.

Никозия разинул рот и наконец открыл глаза.

— Ой, мамочка! — были его первые слова.

— Соберись с духом, мой друг! Все закончилось. — Джено потянул его за руки.

Никозия сел и увидел живые тени Ятто и Баттерфляй.

— Ой, мамочка! — повторил он в панике.

— Я их обезвредил. Не бойся. Здесь есть еще тень Агаты. Они стали такими, потому что я сделал одно… чудо. Ну, в общем, использовал один камешек. Поднимайся, опасность уже миновала, — пытался успокоить своего друга Джено, хотя знал, что Никозия не сможет понять магопсихических приемов и их последствий.

Флебо и Никозия стояли рядом и не решались посмотреть на три мумии, которые совсем недавно были людьми. Впечатлил их и Набир Камбиль, они почувствовали, что робеют рядом с ним.

— Меня зовут Набир Камбиль, и я, как правило, спокоен, — представился Набир.

Джено улыбнулся:

— Он тибетский святой. Один из сапиенсов Аркса Ментиса.

Едва Астор Венти произнес эти слова, как понял, что нарушил кодексы, запрещающие рассказывать о существовании этого места, полного тайн.

Набир строго посмотрел на него:

— Хватит! Больше ничего не говори. Доктор Молекула и твой друг уже и так потрясены. Идем, я должен доставить эти тени Марго.

— Минуточку. — Флебо плохо видел и хотел найти свои очки, но больше всего ему хотелось, чтобы Джено заглянул под пол аптеки. Там, в яме, была очень важная вещь. Он нагнулся и показал на землю: — Взгляни-ка вот сюда.

Астор Венти сунул руку под прогнивший пол и что-то нащупал:

— Ничего не пойму. Принесите фонарик.

Никозия со страхом приблизился к тени Ятто фон Цантара и взял фонарик.

Секрет был раскрыт.