По ту сторону сказки. Переменные ветра - Ольга Назарова

Она гневно развернулась, и увидев говорившего, ткнула в него пальцем и грозным шёпотом, на крик сил уже не было, приказала ему завтра пойти и вынести из пещеры князя. Завтра, потому что становилось совсем темно, а княгиня хотела быть уверена, что этот мерзавец именно в пещёру пойдёт, а не сбежит куда подальше!

Утром она проснулась в своём возке, жутко замёрзшая, и разозлилась на засонь-служанок, которые не принесли ей вовремя горячие кирпичи для тепла! – Дрыхнут негодяйки! Вот и ладно, значит, тот скот не один в пещёру отправится! Вместе с этими дармоедками потопает!

Ульяна распахнула дверцу возка и замерла. Все, все её спутники спали глубоким и спокойным сном!!! И девушки-служанки и слуги и стража и даже этот мерзавец Илья! Как же она кричала! Она топала ногами и вопила, пыталась их пинать и щипать, чтобы разбудить, но ничего не помогало! Тогда она забилась в свой возок и закрыла глаза.

– Я сейчас, наверное, сплю. И мне снится сон. Я проснусь уже у маменьки с батюшкой! – она бормотала это, пока холод, настоящий зимний холод не пробрался в возок, не обвился вокруг её щёгольских сапожек, не заставил её спрятать маленькие нежные ручки в меховые варежки. – Да я так и замёрзну, чего доброго! – Ульяна неловко выбралась из возка и потеребила за рукав ближайшую девицу. Одета она была как служанка, в овчиный грубый полушубок и валенки, на голове – платок, то есть никакого сравнения с собольей шубкой и шапкой молодой княгини, её меховыми сапогами и варежками! Но, княгиня уже зубами стучит от холода, а девка спит, словно на печи!

– Да что же это? – заплакала Ульяна, а в довершении всего, поняла, что ещё очень голодна! Еды было припасено в дорогу с избытком, да вот беда, Ульяна никогда в жизни ничего не готовила. Даже как огонь развести не знала! Спасло то, что в одном из погасших костров она нашла чуть тлеющий уголёк и как же она над ним тряслась! Как раздувала, подкладывала соломинки и грела над маленьким огоньком иззябшие руки! Потом развела большой костёр, и начала припоминать, как же готовили её стряпухи? Только к вечеру сумела Ульяна что-то поесть. Сама себе согрела кирпичи, обожглась много раз, обрыдалась, но сумела возок нагреть, и ночь пережить. Утром она проснулась в тихой надежде, что хоть кто-то из её людей очнулся. Но, нет. Все так и спали! Ульяна снова развела костёр и тут только сообразила, что дрова скоро закончатся. Так же как и еда. Нет, на несколько дней всего хватит, но потом…

– Это если тут не будет волков, – вдруг пришла в голову Ульяне страшная мысль! – Что же мне делать? Что? Я не знаю, как мне отсюда выбраться, как мне выжить? Как разбудить людей, чтобы они мне помогли! Я не знаю, отчего они спят… – и тут она вдруг поняла, что если она и не знает, как разбудить служанок, слуг, конюхов и стражу, то она точно знает как разбудить Ратко!

– Конечно! Он-то сможет нас отсюда вывести! – Ульяна подняла голову на гору. – Как же страшно!

Она снова забилась в возок и проплакала, пока холод и голод снова не заставили её двигаться. Но, как ни странно, на этот раз дело пошло полегче. И костёр загорался и кашу сварить вышло почти совсем съедобную. Ульяна уже на то, что каша пригорела и внимания не обращала! Мелочи всё это! Хотя раньше такую и в рот бы не взяла, да ещё приказала бы выпороть нерадивую стряпуху! А сейчас кого пороть-то? Не себя ведь! Да и вот же она, каша! Горячая! И её можно есть, пока не наешься!

– И пока есть из чего варить! – вдруг пришло Ульяне в голову. И словно ледяной водой в неё плеснули. – Ничего не поделать, надо идти в пещеру, – сказала она себе, и в возок прятаться уже не стала! Толку-то?

Начала думать, как бы дойти. – Тропу видно, и пещеру видно, вон она! Но, до неё идти долго, а в ней как? Надо еду взять и угольки хоть в чугунок сложить! Там вот палки какие-то торчат, и елки растут, значит, костёр разведу, – кто бы сказал Ульяне, что она будет о такой глупости думать! А вот поди ж ты!

– А как же еда? Кашу там варить? Так ведь везли с собой и мясо и хлеб! Где они? – вдруг вспомнила Ульяна. Она перерыла все тюки и нашла и то и другое. Мясо она готовить не умела совсем. А вот хлебам, замороженным, но вполне съедобным, радовалась, как и каменьям драгоценным никогда не радовалась. И сало она нашла! Раньше-то и в рот его не брала, это же не еда, а гадость мужицкая! А сейчас на костре отогрела хлеб, да с салом так душевно его поела! Взяла и то и другое, собрала. Нагрела кирпичи, согрела свой возок, и решила, что переночует, а рано-рано утром пойдёт искать Ратко! И именно тогда вспомнился ей её муж! Красивый, плечистый и статный, и лицо и глаза и как он ей улыбался… Ульяна вроде и не думала о нем столько времени, и не вспоминала! Злилась только, что он пояс не добыл и сгинул! А вот сейчас вдруг так жалко стало, что послала его в это проклятое место!

Как только рассвело, Ульяна решительно взяла приготовленную суму с едой, чугунок с углями и пошла. Она все пыталась огонь добыть, как это её слуги делали, но так и не сумела.

– Ну и ладно! Я пока так. А потом уж спрошу у Ратко, как это делать! Обязательно спрошу! Он-то знает! – пыхтела Ульяна, забираясь по тропе всё выше и выше по Черной горе.

До пещеры она дошла уже после полудня. Устала ужасно, но понимала, что останавливаться нельзя. Немного передохнула, поела и с великой опаской подкралась к входу.

– Темень-то какая! Что же я про свечи не подумала? – спохватилась Ульяна. С тоской глянула вниз, но не спускаться же из-за этого. Долго ломала ветки от елей, исколола себе все руки, но сумела сделать какое-то подобие факела, подожгла его и шагнула в пещеру.

– И ничего такого уж очень страшного! – думала Ульяна, потихоньку двигаясь по коридору, идущему внутрь горы. Когда справа что-то блеснуло, она инстинктивно шагнула туда. Блеск золота всегда привлекает внимание, но у сундука доверху набитого золотыми монетами и слитками что-то хрустнуло, Ульяна опустила глаза и увидела, что у неё под ногами кости! Она вскрикнула, и тут же зажала себе рот, потому что эхо подхватило её крик, понесло по коридорам и переходам, по залам пещеры, и казалось уже, что это многоголосое эхо передразнивает, издевается над Ульяной.

– Как же страшно! Нет, не надо мне это золото. Мне бы Ратко найти… –Ульяна осторожно-осторожно отступила от того, что когда-то было человеком. – Может, его тоже послали за чем-то, – подумала она.

Когда Ульяна, наконец, дошла до зала, где Ратко нашел пояс, да там и остался, она расслышала тихий гул. Испугалась и увидела, как зашевелилась противоположная от входа стена. Она замерла и вспомнила, что ей сказочница говорила о колдовских пчёлах. – Они не трогают женщин! Они не трогают женщин! – твердила она. Пчёлы взлетели со стены и облетели вокруг, одна села её на рукав шубы, но не укусила, а просто поползала, да и утратила всякий интерес. Ульяна шагнула чуть вперёд, и увидела лежащего на полу пещеры Ратко!

Кинулась к нему, ахнула от того, какой он холодный и бледный, начала тормошить, звать, и вспомнила, как именно его можно разбудить! – Поцеловать! Но, ведь его снова пчёлы укусят! И что же мне делать? Я не смогу его выволочь. А это что? – она потянула мужа за руку, а в ней оказались зажаты широкие узорчатые пластины такого желанного золотого пояса!