Принуждение к контакту - Денис Бурмистров

«Можно согласиться, – подумал Руслан горестно. – Можно, пусть оставят припасы и медикаменты. А там посмотрим…»

И тут же одернул себя. В нем закипела такая злость, такая обида – на Кныша, на этого Толю, сытого урода с прохиндейской физиономией, что даже думать о том, чтобы принять подачку, стало противно. Да с такими срать на одном поле противно садиться, не то что какие-то интриги водить!

Потому он покачал головой, посмотрел в глаза Толи и твердо ответил:

– Нет, Толя. Ни сейчас, ни потом, никогда я тебе ничего не понесу. Сдохну, а не понесу. Потому что урод ты, Толя, жадная гнида. Таков тебе мой расклад.

– Ну лады, – улыбка сталкера стала хищной, взгляд похолодел. – Расклад я понял. А что это у тебя в кармашке топорщится, братюня? Как говорят, с дохлой псины шерсти клок?

Громов успел опередить сталкера на долю секунды, успев прочитать в глазах Толи то, что он только решил сделать. Рука сталкера еще только начала короткое движение, чтобы загнать шило в печень пилоту, когда армейский нож Руслана уже вошел бандиту в живот.

Все случилось очень быстро. Толя от неожиданности дернулся назад, но рука Громова схватила его за шею и удержала на месте. Сталкер поперхнулся, захрипел, его глаза расширились, удивленно уставившись на Руслана. Тот резко выдернул нож, и бандит повалился, зажимая рану рукой.

Громов поднял взгляд с окровавленного клинка в своей руке на Кныша. Тот попятился, с ужасом взирая на пилота:

– Дяденька, не надо…

– Убил, сука, – зашипел извивающийся на земле сталкер. Его ботинки скребли землю, он, как раздавленная черепаха, медленно крутился вокруг своей оси, из-под него вытекала большая лужа темной крови.

– Это тебе клок с дохлой псины, – кинул ему Руслан и, перешагнув, направился к Леше.

Парень по-щенячьи взвизгнул, развернулся и хотел убежать, но нога предательски зацепилась за корень, и Леша всем прикладом рухнул на траву. Забился, высвобождая ботинок, запричитал дрожащим голосом.

Громов в три шага настиг его, придавил коленом поясницу парня, уперся кулаком с зажатым ножом перед лицом молодого сталкера, чтобы видел. Тот охнул и замер, словно пойманный кролик.

Руслан наклонился и страшным голосом зашептал:

– Мне терять нечего, Леша, не то что тебе. И ты еще можешь уйти отсюда живым.

– Все сделаю, дядя, все что скажешь… Только не погуби!

Руслан принял решение быстро, оно словно само прыгнуло на язык.

– Ты выведешь меня из Зоны, – сказал он. – Доведешь до блокпостов. Дальше – иди на все четыре стороны. Если будешь вести себя хорошо, я тебе артефактов отсыплю. Если вздумаешь взбрыкнуть – зарежу не думая. Усек?

Кныш часто-часто закивал головой, что-то истово бормоча.

– Буду считать, что мы поняли друг друга, – Руслан убрал ногу, отошел в сторону. – И чтобы мыслей дурных не было – даже если у тебя получится сбежать, то в Зону дорога будет заказана. Я остаток жизни потрачу, чтобы тебя здесь выловить и горло перерезать.

– Я понял, дядя, понял, – горячо ответил Кныш, медленно поднимаясь. Его бледное лицо, и без того худое, сейчас вытянулось от страха, губы заметно тряслись. Глаза метались между ножом и конвульсивно подергивающимся Толяном.

Того и гляди заплачет.

– Оружие есть? – строго спросил пилот.

– Нет, – замотал головой парень. – Я не ношу… Дурная примета.

– Ну конечно, – не поверил Громов. – Выворачивай карманы.

Удостоверившись, что у Кныша действительно нет ничего опаснее консервного ножа, пилот скомандовал, сдерживая зарождающийся кашель:

– Уходим прямо сейчас. Собираем вещи и в путь. Быстрее дойдем, быстрее расстанемся.

Сейчас, когда адреналин в крови растаял, Руслан поразился своему хладнокровию и реакции. Он только что зарезал человека, собственными руками. И не испытал от этого никаких отрицательных чувств. Совсем ничего, как яблоко сорвал. Разве только досаду, что испортил кровью вещи, которые еще могли бы пригодиться. И этот факт пугал его больше, чем сам факт убийства. Там он ничего поделать не мог, все правильно сделал: либо он – либо его. Но, черт возьми, он убил человека!

Что-то внутри него лениво шевельнулось, отозвавшись негромким эхом. Какое-то чувство брезгливости, словно паука раздавил. Но и только?

Твою мать, Зона, что ты сделала со мной?

Лицо Громова непроизвольно дернулось, и он отвернулся от Кныша, который стаскивал с замершего Толи рюкзак. Не надо показывать свои слабости, нельзя вселять сомнения. Он был в своем праве и убил, защищаясь. И снова убьет, если придется. Здесь Зона, здесь человек человеку волк. Нечего питать иллюзий.

И все же он не был уверен, что сможет зарезать парня. Все же что-то в нем еще осталось, не все плотины сметены отчаянием и злобой. Только вот Леше об этом знать не следует.

– Пошевеливайся, – прикрикнул он на Кныша, вытирая лезвие о траву. – Пора идти.

– А как же твой кореш? – осторожно спросил Леша, закидывая на плечо рюкзак.

– Ради него и стараюсь.

– Но он же один, раненый…

– Он продержится, – уверенно ответил Громов. И про себя добавил: «Теперь уже точно продержится. Почему-то даже не сомневаюсь».

* * *

От поселка они пошли на север, чуть правее того места, где Руслан нашел бокс. Громову было интересно узнать, как же именно можно было выйти из Зоны. Ему в свое время так и не удалось нащупать тропинку за периметр. Да что уж, ему не удалось даже далеко от Маяка отойти.

Кныш шагал первым, переступая своими длинными ногами, словно нахохлившаяся цапля. Нескладную фигуру не смог скрыть даже новый камуфляжный костюм, рюкзак висел на загривке, парень не стал утруждать себя подгонкой лямок.

– Сколько тебе перепало с продажи «губки»? – спросил Громов.

Кныш смущенно повел плечами, нехотя ответил:

– Двадцать тонн.

– Что-то негусто за такую редкость, – подколол парня пилот. – Чего так обделили?

– Да там особенно не побыкуешь. Как узнал, что бирюльку слил?

– Невелика шарада. Да и костюмчик, гляжу, новый, недешевый. А в прошлый раз говорил, что с копейки на копейку перебиваешься.

Парень ничего не ответил, лишь шмыгнул носом.

Шли долго, спускаясь в долы и минуя светлые рощицы. Громов отметил, что они, должно быть, уже забрались дальше, чем заходил он. Кто бы мог подумать, что для выхода из Зоны придется идти в сторону ее центра?

Погода сегодня выдалась хмурой, но грозовых туч на горизонте видно не было. Теплый ветер приносил с запада еле уловимый запах цветов и был даже приятен, обдувая лица.

С холма Кныш указал пальцем на тонкую нитку дороги, тянущейся на север. Сказал идти строго за ним, след в след с интервалом в два шага. Громов не стал спрашивать зачем.