Прости за любовь - Федерико Моччиа

в легком топе, завязанном под грудью. Ники вытирает пальцы о брюки, и вдруг кто-то хватает ее за руку и сильно ее выкручивает.

– Ай! В чем дело?

– Что ты тут делаешь?

Это Фабио. На нем черные брюки, на размер больше, и спортивная майка с надписью «Фабио Фобия». У него за спиной – Ченчо, брейкер из группы Фабио, он исступленно танцует, соревнуясь с каким-то парнем.

Фабио еще сильнее сжимает ее локоть и тянет ее на себя.

– Итак, моя милая…

– Что тебе надо? Отпусти! Мне больно!

– А кто это с тобой? – Фабио смотрит на Алессандро; тот только что заметил эту сцену и подходит к ним со стаканчиком в руке.

– Эй, что тут происходит?

– А тебе что за дело?

– Ники, все нормально?

Но не успевает Алессандро задать этот вопрос, как Фабио оттесняет Ники к стене. И правой рукой со всей силой ударяет Алессандро в челюсть. То т, застигнутый врасплох, падает на землю.

– Вот теперь сам себе задавай этот вопрос и отвечай сколько хочешь…

Фабио Фобия сплевывает и уходит. И быстро исчезает в толпе. Ребята, увидев лежащего Алессандро, подбегают к нему. Ники склоняется над ним.

– Алекс, Алекс, как ты? Воды, быстрее! – Ники тихонько бьет его по щекам, чтобы он пришел в себя.

– Отойдите, отойдите, дайте я посмотрю.

Какой-то парень проталкивается сквозь толпу и садится на корточки рядом с Ники. Большим пальцем открывает глаз Алессандро. Оттягивает веко. И смотрит на Ники с серьезным лицом.

– Он много курил? Много выпил? Наркотики?

– Да ты что! Он получил кулаком от одного засранца!

Кто-то приносит стакан с водой. Ники смачивает кончики пальцев и прыскает в лицо Алессандро. Тот постепенно приходит в себя.

– Уже лучше. Спасибо.

Парень облегченно вздыхает:

– Слава богу. Это был мой первый пациент.

Одна из танцевавших девушек подходит, глядя на него с интересом:

– А что, ты врач?

– Ну, пока нет. Я на четвертом курсе.

– А-а. А я хотела спросить, почему у меня болит рука, когда я ее сгибаю.

– Покажи.

И они отходят, погружаясь бог знает в какое диагностическое исследование, и, возможно, со временем оно приобретет более сентиментальный оттенок.

Алессандро опирается на локти, тряся головой.

– Ай, боль адская.

Ники помогает ему встать.

– Да, этот ублюдок бьет сильно.

– А кто это был?

– Мой бывший.

– Ну вот, этого мне только не хватало…

Ники обхватывает его за талию. Поддерживая его, уводит прочь от толпы ребят, которые уже потеряли всякий интерес к случившемуся.

– Я правильно сделала, что рассталась с ним.

– Это-то точно. Теперь мне остается понять, хорошо ли то, что я встретился с тобой. С тех пор как я с тобой познакомился, я разбил машину, попал на кучу штрафов и вот теперь еще в физиономию получил…

– Но в этом можно найти и положительный момент…

– Если честно, что-то в этой ситуации я его не нахожу…

– Мы приехали сюда в поисках мечтаний. И тебе, как всегда, повезло… Ты увидел звезды…

– А, прекрасная шутка. Знаешь, я умудрился дожить до тридцати шести лет, ни разу не получив в морду.

– Ужас, какая тоска… тебе этого явно не хватало… вот у тебя еще новый опыт появился.

Алессандро сжимает ее сильнее, ему все еще больно.

– Во всяком случае, сегодня, после всего, что со мной случилось, ты будешь чувствовать себя виноватой и найдешь другую блестящую идею, очень естественную мечту, и я выиграю в этом японском поединке.

– А, в этом даже не сомневайся.

Они подходят к «мерседесу».

– А пока я довезу тебя до дому и там полечу тебя как надо.

– Экстрактом из жасмина?

– И им тоже. Я сажусь за руль?

– Да, тогда мы сразу прямиком отправимся в больницу. Дай сюда!

Алессандро забирает у нее ключи и садится в машину. Ники устраивается рядом. Алессандро смотрит на нее:

– Скажи мне, пожалуйста, сколько времени ты была с этим?

Ники улыбается:

– Может быть, слишком долго. Но если я тебе так нравлюсь, это отчасти и его вина!..

Глава семьдесят третья

Послеобеденное время. Один из тех спокойных дней, когда движение не такое интенсивное, на улицах спокойно.

– Я уже получил от твоего бывшего, скажи мне, почему я снова должен рисковать…

– Но здесь никакого риска, Алекс… Во всяком случае, я надеюсь…

– Надеешься? Тогда скажи мне, что изменится от того, сделаю я это или нет.

Ники фыркает:

– Ну какой же ты душный… Ты же сказал, что я могу просить у тебя все, что захочу…

– Но я не имел в виду под этим всем, что ты захочешь именно это.

Ники наклоняется и нежно его целует. Алессандро чуть отодвигается:

– Не подлизывайся.

– Я же сделала тебе одолжение: позвала своих подружек на обед. И потом, кто подлизывается? Я беру тебя в лизинг. Если что-то случится, верну новую модель.

Алессандро отодвигается и смотрит на нее удивленно:

– Вот это мило… серьезно… Короче, я рискую быть сданным в утиль? Понятно. Ладно, давай.

Алессандро выходит из машины, обходит ее спереди и наклоняется к окошку.

– Эй, а твоя подружка, художница, она, по крайней мере, уже работает?

– Над чем? Извини меня, если еще нет никакой идеи, над чем она должна работать? Рисует она хорошо, но что до идей, у нее она только одна – идея фикс.

– Ясно. Фактически одному только Пьетро удалось избежать ее объятий.

– И слава богу. Иначе всем бы мало не показалось. Ну давай, иди. – Ники смотрит на часы. – Уже много времени.

– Хорошо, я пошел.

Алессандро быстро идет по улице, сворачивает за угол. Ники смотрит ему вслед. Ставит диск. Робби Уильямс. Чудная песня. Она делает громче. И расслабляется. Естественно, положив ноги на приборную панель.

Алессандро немного замедляет шаг. Не может быть. Что я делаю? Я в самом деле потерял голову. То есть… в моей жизни напряженная ситуация, снова надо работать над проектом для этих японцев. Они уже отвергли мои предыдущие идеи. Теперь у меня единственная, последняя возможность. И что я делаю? Вместо того чтобы проводить все свое время в офисе в поисках идеи, я веду в ресторан эту жасминовую семнадцатилетнюю девчонку, с которой я уже больше месяца, и ее подружек. А теперь, в обмен на эту услугу, что я делаю? Самую нелепую вещь всей моей жизни. Невероятно. Я такого не сделал даже после двух лет, проведенных с Еленой. Но Ники очень меня попросила. Алессандро почти дошел до дверей.