Изабель - Гай Гэвриэл Кей

Обычно он довольно хорошо представлял себе, что думает мать, — в жизни важно понимать мысли матери, — но обстоятельства были совершенно новыми для него. Он переводил взгляд с нее на тетю, с рыжих волос на белые. Он видел, что отец делает то же самое, и от этого чувствовал себя лучше. Иногда ему казалось, что они не так уж похожи, потом понимал, что похожи, и очень.

Меган обвела взглядом сидящих за столом, она ждала.

Нед прочистил горло.

— Кажется, рассказывать надо мне. В основном. Кейт и тетя Ким могут помочь по ходу рассказа.

Кейт по-прежнему была одета в его фуфайку и теребила в руках ручку. Они не стали звонить ее матери в Нью-Йорк. Нед не знал, что она сказала его матери, — он видел, как они беседовали перед ужином, — но, очевидно, этого оказалось достаточно. Она осталась с ними.

Он увидел, как тетя Ким, сидящая на противоположном от сестры конце стола, слегка улыбнулась.

— Я помню, как ты делаешь заметки, — сказала она, глядя на Меган. — Ты все время носила с собой такие зеленые блокноты.

— Синие, — поправила ее Меган. — Кто-то же здесь должен быть организованным.

— Мелани была такой, — заметил Грег.

— Тогда и я постараюсь быть организованной, — сказала мать Неда. — Чтобы мы смогли вернуть ее. — Она сняла колпачок с ручки.

Нед начал рассказывать. Он ожидал, что она будет перебивать, возражать ему. Но она молчала. Даже когда слушала о черепе и скульптурной голове, и о розе в монастыре или о том, как Фелан спрыгнул с крыши. И о том, как Неда затошнило у горы, и как он сражался с собаками возле кафе.

Она делала заметки. Она все же бросила жесткий взгляд на сестру, когда Нед рассказывал о ее телефонном звонке.

— Я приехала на машине в Лондон и прилетела сюда в то же утро. За день до этого я почувствовала Неда, — сказала Кимберли. — У себя в саду. Ничего подобного раньше не происходило, Мег. Даже в старые времена. Я поняла, кто он и где он, это было похоже на взрыв у меня в голове. Потом он исчез. Но я совершенно точно знала, что именно произошло. Он вошел в то пространство, где нахожусь я. — Она посмотрела на Неда, потом на сестру. — Я думаю… я знаю, это связано с нашей семьей, Мег. Узы крови. Это не может быть ничем другим.

— Ваша бабушка? — тихо спросил Эдвард Марринер, сидящий у середины стола напротив Неда.

— Прабабушка, если это имеет какой-то смысл. — Ему ответила его жена. — Говорили, она обладала даром ясновидения. Как до нее ее отец. Все жители Уэльса, Ирландии, Западной Англии рассказывают такие истории.

Все промолчали.

— Продолжай, — велела Меган сыну.

Он рассказал свою историю. Мать записывала, аккуратный почерк, ровные строчки на нелинованной бумаге. Никаких возражений, никаких комментариев. Он рассказал о встрече с тетей у башни без крыши, о Каделе и о нападении волков.

— Что вы сказали? Чтобы остановить их? — спросил Стив.

Кимберли взглянула на мужа.

— Кое-что о себе, о том месте, где я побывала, когда была моложе. О том, кого знала.

— И это его испугало?

— Не испугало. Заставило задуматься. Дало ему повод отступить. Он хотел прогнать Неда из этой истории и не имел особого желания убивать его.

— Но он бы это сделал, если бы пришлось?

Меган смотрела на сестру.

Ким тихо ответила:

— Эти двое сделали много плохого, дорогая.

— Друг другу? — спросил Стив.

— Примерно так, — ответил Дейв Мартынюк. — Дело касается их двоих и Изабель.

— Брис так не считал, — заметил Нед.

— Вернись назад, Нед. Ты все еще у той башни. — Мать смотрела на него.

Нед вернулся к башне. Перешел дальше, к Антремону. Он собирался пропустить их дорогу туда, но Кейт ему не позволила. Она подняла руку, как примерная ученица в классе, и он замолчал.

— Я весь день чувствовала себя странно, — сказала она. — С самого утра, как только проснулась.

— Странно — это как? — спросила Меган, глядя поверх очков для чтения, взгляд врача на приеме.

Кейт покраснела. И опустила глаза.

— Мне неловко рассказывать.

— Ты не обязана… — начал Нед.

Она снова подняла руку.

— Я чувствовала себя более взрослой и… более темной. Более сильной. Темной не в смысле плохой, а в смысле… — Ее голос замер, она огляделась, ища помощи.

— Желания? — мягко спросила тетя Ким. Кейт кивнула головой, глядя на крышку стола. Нед увидел, как Ким обменялась взглядом с мужем.

— Я немного знаю об этом. Это был Белтейн. Ты подключилась через Фелана. И, может, через Неда.

— Почему через меня? — спросил Нед.

Его тетя мягко улыбнулась.

— На этот вопрос трудно ответить, знаешь ли. Наша семейная линия, она тянется далеко в прошлое. Мы в этом участвуем. — Она посмотрела на сестру. — Именно так произошло со мной, Мег.

— Но со мной никогда ничего такого не было, — запротестовал Нед.

— Все когда-нибудь начинается, дорогой.

— Ты ведь до этого года не брился, правильно? — подсказал дядя Дейв, желая помочь.

Его жена уставилась на него, широко раскрыв глаза.

— Боже. Большое спасибо за разъяснение, дорогой. Поразительно глупая аналогия, — прибавила она.

Дядя Дейв сконфузился.

— Э, наверное, мои мысли были заняты бритьем.

Ненадолго воцарилось молчание. Никто не рассмеялся.

— Вы идете пешком в Антремон, — сказала Меган Марринер, глядя в свои заметки. — Кейт чувствует себя странно. Продолжай.

— Забыл сказать, Фелан в ту ночь велел мне держаться подальше оттуда. Он подслушал, как мы с Кейт в кафе планировали прогулку на природу, и посоветовал мне не ходить, перед своим уходом, а потом мы дрались с собаками.

— Он пытался тебя предостеречь? — У отца Неда был задумчивый вид, но не похоже, что размышления ему помогали.

— Почему же вы пошли наверх? — спросил Стив.

Справедливый вопрос. Мелани исчезла из-за того, что они это сделали.

— Я его заставила, — мрачно произнесла Кейт. — Сказала, что он слабак, и тому подобное.

— Ну, тогда понятно, — сказал Грег. — Правда, я понимаю, у тебя не было выбора. Когда девушка так говорит…

На этот раз кое-кто из сидящих за столом улыбнулся. Нед возразил:

— Это недалеко. Было чуть больше пяти часов, может, четверть шестого. Это место закрывается в шесть тридцать. Задолго до темноты. Он не советовал мне оставаться там в Белтейн, а я считал, что Белтейн начинается ночью.

— Так и есть, — согласилась Кейт. — Но стемнело слишком рано.