Схватка гигантов - Александр Больных

Единственным из линкоров Джеллико, получившим попадания, был "Колоссус". Его несколько раз накрывали вражеские залпы, и столбы воды обрушивались на полубак.

Множество осколков изрешетили борт в носовой части. В 19.16 один из немецких залпов все-таки поразил цель. В корабль капитана 1 ранга Дадли Паунда попали 3 снаряда калибром 305 мм. Два разорвались в носовой надстройке, а третий рикошетировал от броневой плиты напротив башни Q. Но повреждения "Колоссуса" оказались небольшими, и всего 5 человек были ранены. Зато серьезно пострадали многие из германских дредноутов, в том числе флагманский корабль флота и "Кениг", на котором был ранен адмирал Бенке. В "Гроссер Курфюрст" попали несколько снарядов, был затоплен ряд отсеков и возник крен 4° на левый борт. Шеер решил пожертвовать линейными крейсерами, чтобы вывернуться из смертельно опасного положения. Он поднял сигнал: "Сблизиться с врагом и таранить". Этот эпизод по-разному описывается разными источниками. В основном все ссылаются на мемуары старшего артиллериста "Дерфлингера" фон Хазе. Сам Шеер в своей книге просто не говорит ни слова о собственном приказе. В имеющемся у меня рапорте командира "Зейдлица" капитана 1 ранга фон Эгиди тоже не говорится ни слова о приказе адмирала.

Попробуем разобраться, что же тогда произошло. Скорее всего, был поднят флаг "R" – "Ричард". Это означало "Ran an der feind" – "Сблизиться с противником и таранить.

Корабли должны сражаться до конца". Так переводит приказ главнокомандующего фон Хазе. На кораблях германского флота этот флаг толковали гораздо проще: "Таранить!" Но сигнальная книга предлагает более мягкий вариант расшифровки: "Всем на противника. Корабли должны атаковать, невзирая на последствия".

Так или иначе, но германские линейные крейсера бросились на противника. Они уже получили тяжелые повреждения, адмирал болтался где-то позади, потеряв собственную эскадру, но капитан 1 ранга Хартог на "Дерфлингере" без колебаний выполнил приказ.

"Они бесстрашно бросились на врага. Плотный град огня обрушился на них.

Попадание за попаданием сотрясали "Дерфлингер". 381-мм снаряд пробил броню башни "Цезарь" и взорвался внутри1. Капитан-лейтенанту фон Больтенштейну оторвало обе ноги, почти весь расчет башни погиб. Снаряд поджег два кордитных заряда. Пламя перебросилось в рабочее отделение и подожгло еще 4 картуза, оттуда – в перегрузочное, где вспыхнули еще 4 заряда. Горящие картузы выбрасывали огромные языки пламени высотой с дом. Однако картузы только сгорели, не взорвавшись, как это произошло у противника. Это спасло корабль, но почти весь расчет башни – более 70 человек – погиб, спаслись лишь 5 человек. Через несколько минут произошла новая катастрофа. 381-мм снаряд пробил крышу башни "Дора", и все эти ужасы повторились. Мгновенно погибли еще 80 человек, за исключением одного, которого силой взрыва выбросило через входной люк".

"Зейдлиц" и "Фон дер Танн" тоже получили попадания, но от германских линейных крейсеров не потребовалось завершать свой "рейд смерти". В 19.17 Шеер отдал другой приказ – "Действовать против авангарда противника", поэтому они могли прикрывать отход своего линейного флота с более безопасного расстояния, не попадая под сокрушительный огонь. Однако Хартог маневрировал так неудачно, что опасно сблизился с головой колонны Шеера и вынудил "Кёниг" уклониться с курса. В результате корабли 3й эскадры линкоров сбились в кучу, и некоторым из них пришлось вывалить из строя вправо, чтобы избежать столкновения. Корабли следовали с малой скоростью, на минимальном расстоянии один от другого, практически строем фронта. Несмотря на уменьшение скорости, "Кайзерин" прошел под самым бортом у "Принц-регента Луитпольда" и обрезал корму "Кайзеру". Часть кораблей была вынуждена застопорить машины или даже дать задний ход. Подобное скучивание кораблей под сильнейшим огнем противника было крайне опасным, и за короткое время англичане добились большого количества попаданий. Шеер в третий раз за вечер приказал выполнить боевой разворот на 16 румбов вправо. Маневр был выполнен в основном благодаря инициативе отдельных капитанов. "Фридрих дер Гроссе", например, повернул влево, "Маркграф" и "Остфрисланд" совершили поворот, не дожидаясь "Кайзера" и "Тюрингена". Спасти ситуацию помог флагман адмирала Бенке, который вышел на ветер и поставил дымовую завесу.

Кризис разрешился в 19.35, когда все линкоры уже отходили на запад с максимальной скоростью, которую могли выжать броненосцы Мауве. Отход прикрывали 4 линейных крейсера, пережившие ужасные испытания. После стычки, длившейся 15 минут против 25 минут первой перестрелки, германские корабли опять скрылись в тумане. А в целом впечатление от этого эпизода может быть только одно – немцы не выдержали сосредоточенного огня британских линкоров и в панике бежали, сломав строй. Это беспрецедентный случай в истории морской войны. Даже разгромленные и уничтоженные эскадры не позволяли себе ничего подобного. Испанцы под Сантьяго, русские при Цусиме, японцы в проливе Суригао до конца держали строй, их эскадры действовали как единое целое. Лишь отдельные корабли пытались спастись, когда битва уже фактически завершилась. Случаев панического бегства целого флота лично я припомнить не могу.

Почему Джеллико, видя, что противник бежит в полном замешательстве, позволил ему второй раз подряд ускользнуть от разгрома? Шеер приказал своим флотилиям эсминцев прикрывать его отход, но этот приказ сумели выполнить только Шульц и Геле, которые получили соответствующие инструкции 20 минут назад. 3-я, 5-я и 7-я флотилии находились слишком далеко на севере, а корабли Шурра двигались так медленно, что их пришлось отозвать. 6-я и 9-я флотилии попали под огонь среднего калибра британских линкоров, их контратаковала 4-я эскадра легких крейсеров Ле Мезюрье и 11-я флотилия эсминцев Хоксли. Тем не менее, 20 эсминцев сумели выйти на расстояние 8000 ярдов и выпустили 31 торпеду. Это несколько странный залп – полторы торпеды на корабль. Из всех торпед только 10 дошли до британской линии и произвели эффект совершенно непропорциональный для такого ничтожного количества. Джеллико был твердо уверен, что их гораздо больше. Битти, кстати, думал точно так же. В ходе русско-японской войны из более чем 100 выпущенных торпед в цель попали менее 5 процентов. Но сторонники этого оружия сумели убедить адмиралов (и английских, и немецких, заметим), что теперь торпеды дадут не менее 30 процентов попаданий. Ведь за прошедшие 10 лет их скорость и дальность хода значительно увеличились. От массированной торпедной атаки мог спасти только радикальный маневр уклонения. "Боевые инструкции Гранд Флита" подчеркивали, что наилучшим маневром является уклонение поворотом по-дивизионно ОТ торпед, чтобы корабли могли выйти за пределы их дальности хода. До Ютландского боя никто не предполагал, что в условиях плохой видимости это приведет не только к увеличению дистанции боя на 3000 – 4000 ярдов, это еще полбеды. Но одновременно это вело и к потере контакта с противником. Поэтому в таких условиях был оправдан более рискованный поворот НА торпеды. Стэрди открыто выражал разочарование тем, что "вся колонна отвернула от торпедной угрозы. Поворот на торпеды в некоторых случаях мог быть более разумным". Только в 1936 году сам Джеллико признал, что "поворот на торпеды в некоторых случаях является более полезным". Но в 1916 году он думал иначе, и в 19.23, одновременно с третьим боевым разворотом Шеера, Джеллико приказал повернуть прочь. Он не хотел выполнять этот маневр и сначала решил ограничиться поворотом на 2 румба, но через пару минут приказал довернуть еще на 2 румба. В итоге немцы двинулись на запад, Гранд Флит – на юго-восток. Поэтому Шеер быстро скрылся в тумане. Англичане потеряли противника, но ничуть не уменьшили опасность для своих кораблей. Нескольким линкорам все равно пришлось уклоняться от торпед. Например, "Мальборо" повернул направо, и первая торпеда прошла по носу, вторая – так близко по корме, что лишь поворот спас корабль от попадания, а третья вообще нырнула под килем.