Вселенная Ехо. Том 2 - Макс Фрай

А потом я вдруг успокоился. Это случилось так внезапно, словно внутри меня произошел военный переворот, в результате которого к власти пришел совсем другой парень, куда более хладнокровный, заранее уверенный, что все будет так, как он захочет, без всякой там режиссуры свыше.

Этот нахал и храбрец снисходительно посмеялся над моими давешними опасениями, решительно откинул в сторону край одеяла и с улыбкой уставился на свою старинную подружку. Меламори уже была здесь, но она не проснулась, как мы предполагали, а сладко спала, свернувшись клубочком прямо на мокрой траве. За время разлуки она успела хорошенько надругаться над своей внешностью: роскошные волосы были безжалостно отрезаны – судя по всему, первым же попавшимся под руку арварохским мечом из плавника рыбы Рухас. Тонкая, почти прозрачная, длинная рубаха, которая была единственным предметом ее гардероба, наводила на мысль, что на далеком Арварохе сейчас самый разгар жаркого лета.

Я сказал себе, что налюбоваться еще успею, а сейчас мою чудесную гостью нужно согреть, чем скорее, тем лучше.

– Это кто еще подцепит вульгарную простуду? – шепнул я, увлекая ее под свой плед.

– Не буди меня, – проворчала Меламори. – Такой сон хороший…

Она осеклась, открыла глаза – они больше не были серыми, как прежде, а сияли янтарно-желтым светом, в точности как у буривухов, – и изумленно уставилась на меня.

– Я и есть этот самый хороший сон, да? – улыбнулся я.

– Да уж, – ошеломленно прошептала она. – Откуда ты взялся, Макс?

– Как это – откуда? Из твоего сна, откуда же еще? Между прочим, когда-то давно тебе не раз удавалось заснуть дома, а потом просыпаться рядом со мной. Только тогда ты здорово испугалась, помнишь?

– Не столько испугалась, сколько разозлилась, – смущенно сказала она. Потом мечтательно улыбнулась, словно воспоминание о нашем диком скандале было лучшим в ее жизни, и гордо добавила: – Да, я тогда ужасно разозлилась и решила, что тебе нужно хорошенько врезать, чтобы неповадно было.

– Но сейчас ты не будешь драться, правда?

– Не буду, – великодушно согласилась она. – Подожди, Макс, ты хочешь сказать, что ты – не во сне, а на самом деле?

А потом она уткнулась холодным носом в мою шею и разревелась. Я бы и сам с удовольствием к ней присоединился, если бы у меня получилось. Но сейчас я мог только зачарованно смотреть на темный пух коротко остриженных волос на ее затылке и осторожно прикасаться ладонями к ее плечам. Плечи были самые настоящие – теплые, гладкие, загорелые. И вообще вся Меламори, от макушки до пят, была настоящая. Нормальная живая женщина из костей, мяса и кожи. И это было так здорово, что голова шла кругом.

В нашем распоряжении оказалась почти целая вечность. Мы остались на той самой мокрой кочке, где мне посчастливилось вернуться к жизни, поскольку не знали, куда нам следует идти. Да и не хотели мы никуда идти, если честно.

Мы почти не обращали внимания на тусклый солнечный свет, сменивший темноту ночи, которая, впрочем, снова окутала нас спустя какое-то время. К счастью, в моем распоряжении была Щель между Мирами, откуда я по мере надобности извлекал горячие напитки и теплые вещи. Как ни крути, а на одних поцелуях мы бы долго не продержались: зима есть зима, а уж застрять зимой на болоте – то еще удовольствие.

Меламори почти ничего не помнила о своих похождениях в облике буривуха – ни как ей удалось меня найти, ни каким образом она умудрилась вытащить меня из трясины, – вообще никаких подробностей. Когда я расспрашивал ее, она начинала нервно посмеиваться, а ее глаза становились пугающе пустыми, так что я быстро оставил эти попытки: нам и без того было о чем говорить.

Иногда она засыпала, благо мои колени вполне соответствовали ее представлениям о подходящей подушке, а я растерянно озирался по сторонам в поисках того, кому можно было бы сказать спасибо за такой невероятный подарок. Я-то давным-давно научился жить с мыслью, что растрепанная головка леди Меламори никогда не окажется на моих коленях. Вернее, мы оба научились с этим жить – и она, и я. Наизусть вызубрили так толком и не доказанную теорему сэра Джуффина Халли, которая гласит, что у хорошей дружбы есть свои преимущества перед страстью, – тем и довольствовались. Учились обходиться без сентиментальных воспоминаний, ревности и надежды, заботливо помогали друг другу смириться со смутной, потаенной нежностью, которая не мешала нам быть счастливыми рядом с другими людьми – ну, скажем так, почти не мешала… И вот как оно вдруг повернулось.

Я так и не обнаружил официальной делегации представителей высших сил, командированных в гугландские болота специально для того, чтобы выслушать мою благодарность. Поэтому все мои многочисленные «спасибо» достались небу над нашими головами. В глубине души я до сих пор по-детски уверен, что все «высшие силы» обитают где-то там, наверху.

На рассвете – кажется, это был уже третий рассвет, который мы с Меламори встретили вместе, – откуда-то из густых зарослей болотной травы появился маленький (он явно не доставал мне до пояса) коренастый человечек. Он был укутан в меховой плащ с капюшоном, из-под капюшона блестели сердитые зеленоватые глаза.

– Ты и есть Тайный сыщик Макс? – хмуро осведомился он у меня.

– Во всяком случае я знаком с целой кучей людей, которые совершенно уверены, что я – он и есть. Так что, опираясь на мнение осведомленного большинства, я могу с некоторой долей уверенности предположить, что вы пришли по адресу, – от удивления я стал непомерно многословен.

– Эк закрутил! – неодобрительно отозвался сердитый гном. – Сам-то хоть понял, что сказал?.. Ладно, пошли. Тебя ищут.

– Кто меня ищет? Нумминорих?

Только в этот момент я осознал нечеловеческие масштабы собственного свинства и был потрясен до глубины души.

– Не знаю я никакого Минориха, – буркнул гном. – Стал бы я из-за него по болотам бегать. Тебя ищет сам старый Тумата Бонти – вот кто!

– Ну, если сам Тумата Бонти – тогда конечно, какой разговор, – рассмеялся я.

– Это кто, Макс? – настороженно спросила Меламори. – И кто такой этот Тумата Бонти, если уж на то пошло?

– Понятия не имею, – признался я. – Но, как я понимаю, этот сердитый малыш собирается вывести нас из болота – что нам, собственно говоря, и требуется.

– Не так уж тут плохо, ты не находишь? – усмехнулась она.

– Тут просто великолепно. Но мы вполне можем позволить себе продолжение в более комфортных декорациях. Лично мне ужасно хочется залезть в горячую ванну, а потом – в настоящую человеческую постель, под теплое одеяло.

– Я всегда подозревала, что ты не способен оценить по-настоящему романтические обстоятельства, – вздохнула моя прекрасная леди, величественно кутаясь в плед – он вполне заменял теплое лоохи. Я сделал то же самое.

– Ну что ты. В глубине души я законченный романтик, просто очень грязный, – объяснил я. – Еще дюжина дней такой замечательной жизни, и на мне начали бы расти грибы. Ты любишь мужчин, на которых растут грибы?