Шантаж от Версаче - Татьяна Гармаш-Роффе

Теперь она знала, что ей делать.

– Ты там не умерла, случаем, от радости при таком известии? – поинтересовался Тимур. – А то что в темной комнате торчать, шла бы сюда… Все равно ведь придешь, что тебе еще делать? Придешь. И выпьешь со мной. А потом… А потом мы с тобой начнем наш медовый месяц! Только ты и я. Никого больше. Мне теперь больше никто не нужен, чтобы насладиться тобой! Все будет мне, мне одному – твой стыд, твоя ненависть, твое наслаждение, твое унижение – все мое будет!

Скрипнуло кресло. Тимур поднялся. Саша сжала гантель в руке. Металл холодил, тянул ее руку, пальцы немели…

Но он остался в комнате – слышно было, как он открыл бар. Должно быть, взял какую-то бутылку. Еще несколько минут протекло в томительной тишине.

– Не надоело прятаться, Сашенька? А, понимаю: стыдно стало. Конечно, стыдно! Пришла, как воришка, выкрадывать кассеты… Думала: уехал Тимур, так можно и воспользоваться моментом, чтобы отделаться от него? А Тимур не уехал! Тимур пришел, чтобы подарить тебе эту ночь! Ночь любви, нашу первую брачную ночь!

Александра не понимала, всерьез он несет эту пламенную ахинею на грани шизофрении или издевается над ней? Он ведь знал, что ни о какой «ночи любви» не может быть и речи, что она ненавидит его до обморока, несмотря на свое долгое вынужденное смирение, несмотря на развратное и могучее наслаждение, которое его затеи приносили ей… И сейчас, услышав о виагре и представив, что уже не под жгучим взглядом Тимура, а непосредственно в его руках она будет получать свою наркотическую, отравляющую дозу экстаза, она содрогнулась от отвращения. Этого не будет никогда!

Александра переложила гантель из затекшей руки в руку и напряглась.

Вовремя: шаги Тимура медленно приближались к ней.

– Знаешь, что в тебе нравится? – негромко и плотоядно говорил он, мягко ступая по паркету. – Твоя склонность к игре. То прятки, то кошки-мышки… Умеешь ты мне доставить удовольствие, Сашенька, чувствуешь ты мужскую натуру!..

Он не договорил. Удар обрушился на его голову, едва он переступил порог темной спальни. Качнувшись и изумленно уставившись на Александру, он осел, словно решил посидеть на корточках, затем неуверенно вытянул руку вперед и тяжело завалился, подмяв руку под себя…

Саша остолбенела над ним, все еще держа в руках тяжелый кусок металла…

Придя в себя, она кинулась в ванную. Тщательно обмыв гантель, она бросила ее на место. Гантель глухо ударилась о пол, покрытый ковром. Поколебавшись, она приблизилась к Тимуру и склонилась над ним.

Тимур был жив. Он потерял сознание, рана на голове кровоточила, и кровь медленно и ало натекала на глаженые рубашки, сложенные в сумке, куда Тимур, падая, уткнулся головой…

Что теперь ей делать? Убивать Тимура она не собиралась – все, что ей было нужно, это отделаться от него и найти кассеты…

Кассеты! Она так и не нашла их!

Саша кинулась снова перебирать полки. Где они могут быть, где? Все дверцы переоткрывала, даже под кровать заглянула. Неужто она ошиблась и их нет в этой квартире? Но ведь Тимур сказал: «Они здесь, здесь, у тебя под носом…»

Под носом – это где???

Она перестала метаться и остановилась, оглядываясь. Горел яркий свет, зажженный Тимуром. В квартире есть тайник? Где-нибудь в стенке, за картиной?

Спустя каких-то десять минут все картины были сдвинуты. Все полки обследованы. Все безделушки, выпуклости и прочее, что могло таить в себе кнопочку, которая вдруг раскрыла бы, как в кино, какой-нибудь люк или дверцу, – все было перетрогано.

И вдруг ее осенило.

Третья дверь!

Конечно, эта комната осталась за Андрюшей, он там что-то хранит, но ведь – как знать? – хитрый Тимур мог найти и туда доступ! Это было бы даже вполне остроумно: никто не догадается искать в этой комнате, поскольку известно, что Тимур ею не пользуется, комната осталась за владельцем и всегда заперта!..

Заперта. Вот в чем проблема! Саша долго дергала ручку – нет, закрыта на ключ.

Ключ…

Ключ?

Она где-то видела ключ!

Где?!

Вот где: на связке ключей!!!

Когда она открывала дверь, у нее дрожали руки.

Свет упал из гостиной, выхватив из душной темноты старый хлам: мебель, велосипед, лыжи… И потрепанные сумки, портфели, чемоданы, коробки на полу. Александра ступила в комнату.

Кассеты лежали в первой же коробке у входа.

Те самые кассеты, подписанные только инициалами «КЗ» и датами, на которых Тимур запечатлел сцены ее позора…

Александра расстегнула спортивную синюю сумку, которую предусмотрительно прихватила с собой, и аккуратно сложила туда свой трофей.

Свободна! Все, отныне она свободна! Тимуру нужно будет вызвать врача – пусть живет, подлец, теперь он не опасен! А старые истории в виде двух ее статей – это сказочка для маленьких детей, которую он выдумал, чтобы запугать ее! Как будто мафии есть дело до ее творчества!

Так что Александра теперь свободна.

Сво-бод-на!

Оставался Тимур. Она снова подошла к неподвижному телу, скрючившемуся на ковре. Верхняя рубашка в сумке из белой сделалась красной.

Саша нашла какое-то полотенце, перевязала как могла его голову. Ничего, от потери крови он не умрет, не так много натекло… А чтобы не умер от травмы, надо бы его поскорей в больницу…

Но как? Нельзя, чтобы ее застали здесь! Вызвать «Скорую» и убежать, оставив дверь открытой?

Саша задумалась. Врачи в милицию сообщат. Начнут искать отпечатки – ее отпечатков полно, но она сейчас их сотрет…

Тимур, конечно, придет в себя… Укажет ли он на Сашу? Ну и пусть: она отопрется. Ее никто не видел, он ничего не докажет! Теперь, когда у него больше нет видеокассет, он ей не страшен!

Да, но у нее нет алиби. Он, конечно, не докажет, что Саша была у него, но и она не докажет обратное…

Время шло, а Александра никак не могла найти выход. Лихорадочно протирая все места, которых могли коснуться ее пальцы, она пыталась что-нибудь придумать. Больше всего Александра боялась, что Тимур умрет, – в ее планы не входило сделаться убийцей, такого она себе не простила бы. Она нервничала, руки дрожали, дыхание прерывалось, словно что-то тяжелое давило грудь… Мысли были хаотичны и невнятны.

Вынести бы его из квартиры… Тогда место преступления меняется и картина меняется! Женщины не нападают на улице на мужчин! Другое дело в квартире: тут любой подумает, что он посягал на ее честь, и она, защищаясь…

«Честь». Знал бы кто, что стало с ее честью за последние полтора года…

Александра заставила себя присесть. На столике стоял джин-тоник, приготовленный для нее Тимуром. Она взяла стакан и глотнула потеплевший напиток. Но тут же отставила: там мог оказаться наркотик. Александра вылила его содержимое, заново наполнила стакан и выпила залпом. Стало немножко легче.