Оборотни космоса - Александр Белаш

— Будешь спать там, за перегородкой. Сейчас я уберу оттуда лишнее.

— Кто вы?

— Имеется душ. Воду для мытья дают без графика, когда попало. — Голос донёсся из дальней комнатушки вместе с плеском. — Хм, тебе везёт. Сполоснись, если хочешь.

— Вы меня слышите?!

«Чем я могу тебе помочь, подружка? Сказку про добрых самаритян рассказать? время не пришло. Терпи меня».

— Не ори, я не глухой. — Никель появился из-за перегородки, вытирая руки.

— Так что же вы не отвечаете?

— Незачем.

— Ладно. — Голос Коел стал твёрже. — Плитка и холодильник работают?

— Когда есть ток. Судя по лампам...

— По-вашему, я нервная?

— На твоём месте я бы тоже нервничал.

— Не хотите, чтобы я с ума слетела? Тогда не подходите близко. Когда войду в норму, буду вести себя вполне сносно, а сейчас — пожалуйста, не дёргайте меня и не разглядывайте, иначе я волнуюсь, говорю и делаю разную чушь.

Это был рискованный наезд, но он сработал. Коел выиграла ещё балл в противостоянии с хозяином.

— Спасибо за предупреждение. — Никель выслушал её безучастно. Он дышал ровно и медленно. Дышит! а то в голову уже лезли всякие бредни...

— Я из Сэнтрал-Сити. Не приходилось бывать? — Разговор вырывался из Коел какими-то почти несвязными, беспорядочными клочками.

— Я там родился. — Впервые в голосе Никеля дрогнуло что-то человеческое, но он тут же наглухо закрылся. — Мне придётся уходить, я буду запирать тебя.

— Да, конечно. — Она немного поникла.

Когда тобой неотступно владеет беспокойство, можно мыться и семь, и десять раз на дню; водные процедуры умиротворяют нервную систему. Регулятор душа раньше имел ограничитель, но кто-то очень сильный вывернул его, и Коел позволила себе обливаться целыми потоками воды. Платит хозяин. Кто имеет средства на невольницу, найдёт и на её мытьё.

Бутылка с шампунем — неважнецкое оружие, но если размахнуться, по тыкве хлопнет весомо. Она по опыту знача, что под шум душа удобно подкрадываться. При стыковках кораблей в космосе, при нелегальных посадках на планетах освоения, населённых отщепенцами и хищниками, при визитах на пиратские базы приходилось сталкиваться с теми, кому слово «рабыня» мгновенно распаляет воображение. Нихан с хлыстом и удальцами был как нельзя кстати: «Оставь; это моя вещь».

Вытершись и надевая халат, она прислушалась к беседе в главной комнате. Один — Никель, а кто второй?

— Для чего ты с ними препирался? — говорил обладатель мягкого и бархатного молодого голоса.

— Ради экономии. Деньги подотчётные, казённые. Мы сберегли почти четыре мириада! — тихо, но энергично доказывал Никель.

— Мы запросто могли отдать и втрое больше.

— Прямо так и отдать!.. Нельзя сразу платить, что скажут; это вызывает разные сомнения. Если торг уместен, есть смысл требовать скидку — видишь, удалось сбить цену почти наполовину!

— Это меня и настораживает. — Бархатный голос стал жёстче. — Товар стоил первоначальной цены, и вдруг такая уступка... Здесь что-то неладно. Однако, Эксперт, твои приёмы... тебе нравилось играть на нервах? Меня ты заставил беспокоиться, её расстроил до слёз — а ведь нам предстоит отправлять её на Иссу.

— Я не мог ей подмигивать. Она бы не так поняла и ещё хуже разладилась.

— Не надо было усугублять. Сперва ты дал ей сложное задание...

— Задание плёвое, второкурсник справится.

— ...потом завёл речь о sexy, словно намеренно желая сбить её с толку.

— Хороший навигатор в рабочем режиме — существо глухое и бесполое.

Тут Коел не выдержала и ворвалась в главную комнату. Если сейчас не расставить отношения как следует, потом они могут зайти непоправимо далеко. Что это значит — «отправлять её на Иссу»?!

Никель и консультант — вот кто был вторым! — одновременно повернулись к ней.

— Если кто! ещё раз! скажет про sexy! я кому-то глаза выцарапаю!! Ясно?! — В пакле мокрых волос, раскрасневшаяся от струй душа, одетая развевающимся вихрем банного халата, со свирепо-озлобленным лицом, она походила на ведьму. Её появление не вызвало ни гримас насмешки, как можно было ожидать от самоуверенных самцов, ни гнева — собеседники переглянулись и дружно, тяжко вздохнули.

Было о чём горевать — один не хотел, а другой не мог.

Пытаясь понять их вздох, Коел всмотрелась в лица землян, сидящих по-ньягонски. Никель без шляпы; лампы одинаково освещали его и консультанта. Почти ровесники, моложе тридцати, они различались лишь сложением — Никель был помассивнее — да цветом глаз и волос. Но сейчас она могла их сравнивать.

Кожа. Когда они оказались рядом, в одной позе, разница стала видна — у консультанта кожа была обыкновенной, людской, а у Никеля — слишком ровной и гладкой, идеальной.

Смекнув, что на какое-то время она овладела ситуацией, Коел решительно шагнула к ним:

— Куда вы собрались увезти меня? С какой целью? Если вы что-то замышляете... я никуда не полечу, пока не расскажете! Думаете, я не смогу всё испортить? учтите — здесь следят за перемещением рабов! Любой патруль задержит вас, если я закричу, что...

— Вот о чём я говорил, — ньягонским жестом, с поворотом кисти, указал на неё консультант. — Она уже нам угрожает.

— Имею право, если мной распоряжаются не по закону! — наступала Коел. — У меня, между прочим, права есть!

— Так-то лучше. — Неожиданно лицо Никеля осветилось улыбкой. — Затрушенная, ты плохо выглядишь.

— Не улыбайся мне. Я в твоих ухмылках не нуждаюсь. Отвечайте — что задумано насчёт Иссы? — Перейдя на «ты», Коел осмелела, но тон её был взвинченный, грозящий срывом. От мужчин, сидящих перед ней, по-прежнему исходили угроза и опасность, а их спокойствие могло означать, что они ничуть не боятся её вызывающей дерзости.

— Ты полетишь на Иссу, — просто и коротко ответил консультант. — Там тебя встретят и повезут дальше.

— Пока не узнаю, куда это — «дальше», я с места не двинусь! Я вам не доверяю.

— Здесь никто никому не доверяет, — молвил Никель. — Но тебе — придётся. Не тащить же тебя на волю силой.

— О, тащить вы можете! вдвоём — одну!.. — Разогнавшись, Коел вдруг осеклась. — Как — «на волю»? вы кто? Ты — не консультант, верно? вы — компаньоны? О чьих казённых деньгах вы говорили? Вы купили меня для кого-то?

— Не купили, а выкупили, — терпеливо разъяснил консультант. — Через контору и купчую, иначе бы нам тебя не продали. Ты поступишь умно, если будешь об этом помалкивать.

— Но... пять мириадов плюс налоги... — Коел растерялась. — Кто вбухал в меня такие деньги?

— Святая истинная церковь. Мы — из ордена тринитариев; слышала о таком? Наша специальность — освобождение рабов и пленных. Работаем инкогнито, в штатском. Я — брат Валентин, — представился Никель, — а он — брат Жозеф.