История Второй мировой войны. Крушение - Курт фон Типпельскирх

Тем временем русские продолжали углублять свои клинья в направлении Слуцка и Молодечно. Южный клин 2 июля вышел к железной дороге Минск — Барановичи у Столбцов, северный приближался к Молодечно и Сморгони. На следующий день русские прорвали оставшиеся еще перед ними слабые заслоны на дорогах, ведущих из Борисова и Березино на Минск, и ворвались в город, который как «крепость» был хорошо обеспечен всем необходимым, однако из-за отсутствия сколько-нибудь достаточных сил действительно не мог дальше удерживаться.

Если в обороне смысл разумного ведения борьбы состоит в сохранении собственных сил и нанесении по возможности большего урона противнику с целью пусть даже ценою территориальных потерь добиться постепенного выравнивания сил, то результат длившегося теперь уже 10 дней сражения был потрясающим. Около 25 дивизий были уничтожены или окружены. Лишь немногие соединения, оборонявшиеся на южном фланге

2-й армии, оставались еще полноценными, избежавшие же уничтожения остатки практически полностью утратили свою боеспособность. Теперь следовало из постепенно выделявшихся соседями соединений, некоторого числа вновь сформированных пехотных полков, не сведенных еще в дивизии, из развернутого в гренадерскую моторизованную бригаду батальона «Фюрербе-глейт», дивизий по охране тыла, полицейских подразделений и частей Восточнопрусского корпусного военного округа создать новый фронт, который смог бы остановить приближавшиеся русские армии как можно дальше от восточнопрусской границы. 4 июля командование группы армий «Центр» доложило, что группе на 350-километровом фронте прорыва противостоят 126 стрелковых дивизий, 17 мотобригад, 6 кавалерийских дивизий и 45 танковых соединений силой до бригады каждое и что группа могла противопоставить этой группировке всего 8 соединений численностью до дивизии каждое.

Продвижение подвижных соединений противника на центральном участке в последующие дни встретило естественное препятствие — Налибокский лес. Этот обширный лесистоболотистый район, образуемый многочисленными притоками Верхнего Немана, затормозил продвижение противника между Минском и Лидой на фронте 60 км. Западная окраина этого лесного района была прикрыта импровизированным соединением.

Южнее Налибокского леса танковые дивизии 1-го Белорусского фронта наступали на Барановичи, а 3-й Белорусский фронт прокладывал себе путь вдоль северной окраины этого лесного массива через проход у Молодечно с целью пробиться на Вильнюс, охватить северный фланг 4-й армии и расширить брешь между нею и 3-й танковой армией. Последняя севернее озера Нарочь была оттеснена еще дальше на запад. В то же время войска 1 -го Прибалтийского фронта пытались охватить южный фланг 16-й армии, получившей лишь 4 июля разрешение оставить район Полоцка с оговоркой, однако, не отходить до самого Даугавпилса. Командующий группой армий «Север» генерал-полковник Линдеман, неоднократно добивавшийся в последние дни своевременного разрешения на отвод своего южного крыла и не выполнивший приказа о нанесении явно недостаточными силами контрудара по преследовавшим 3-ю танковую армию русским войскам, был заменен генералом Фриснером.

Группа армий «Центр», испытывая непрерывно усиливавшийся натиск противника, не смогла выполнить даже своей ближайшей задачи—удержать Барановичи и подготовить новый оборонительный рубеж, который проходил бы от этого города через Налибокский лес до озера Нарочь. За моторизованными соединениями противника теперь наступали его общевойсковые армии. Они были задержаны отчаянным сопротивлением главных сил 9-й и 4-й армий, которое, следовательно, было не напрасным. Предпринимались попытки помочь окруженным немецким войскам, снабжая их по воздуху. 5 июля была принята последняя радиограмма из района восточнее Минска. Это был, следовательно, самый западный район, куда смогли пробиться окруженные войска. Однако немецкий фронт откатывался теперь на запад гораздо быстрее, чем они продвигались. Поэтому им пришлось прекратить безнадежную борьбу и сдаться в плен войскам 2-го Белорусского фронта. Многие в одиночку или небольшими группами в течение всего августа, преодолевая невероятные трудности, пробивались к своим войскам, когда те уже давно откатились к восточнопрусской границе.

Русские армии с неослабевающей энергией стремились в самом зародыше ликвидировать все попытки немецких войск создать новый фронт, вбивая мощные клинья в направлении Бара-новичей, Вильнюса и южнее Даугавпилса. Командование группы армий «Центр» пыталось отразить русские удары в направлении Барановичей и Вильнюса, непрерывно контратакуя танковыми дивизиями прорвавшиеся части противника и отходя остальными силами с непрочных оборонительных рубежей лишь постепенно, шаг за шагом, в расчете на то, что прибытие новых сил позволит приостановить наступление противника. Немецкие войска на различных участках почти ежедневно оказывались в критическом положении, 2-й и 4-й армиям в ходе этих сдерживающих боев кое-как удавалось поддерживать между собою непрочную связь. С рубежа Лунинец, Барановичи, восточнее Лиды они к 12 июля были отброшены на рубеж Пинск, Слоним, восточнее Цюдно, Алитус. Уже отчетливо вырисовывались намерения русских прорваться на Белосток и Брест.

Положение остатков 3-й танковой армии продолжало оставаться крайне неопределенным. На ее южном фланге войска

3-го Белорусского фронта продвигались на Вильнюс, который по приказу Гитлера из-за его «огромного оперативного значения» должен был удерживаться «до последней капли крови». В городе было оставлено семь пехотных батальонов и несколько батарей — силы, которых лишался так нуждавшийся в них фронт и которые были тем не менее недостаточно крупны, чтобы удержать эту «крепость» дольше нескольких дней. 7 июля они были окружены, а 12 июля после неоднократных напоминаний Моделя о бессмысленности гибели этого гарнизона им было разрешено пробиваться к немецким боевым группам, сдержи-

вавшим продвижение русских в направлении Каунаса. Связь с труппой армий «Север» по-прежнему отсутствовала, так как контрудар, нанесенный из района Даугавпилса вдоль железной дороги в направлении на Вильнюс, не достиг своей цели. Все серьезней становилась угроза, что сухопутные коммуникации группы армий «Север» окажутся перерезанными. Модель вновь попытался склонить Гитлера к «большому решению» — отводу группы армий «Север» на Западную Двину. Однако к чисто политическим соображениям (воздействие на Финляндию), до сих пор предопределявшим отказ Гитлера, теперь прибавились возражения военно-морского командования: в случае ухода немецких войск с берегов Финского залива оно лишалось возможности преградить русскому флоту путь в Балтийское море и в силу этого обеспечить связь с финскими портами, через которые частично снабжались немецкие войска в Финляндии, и со Швецией. С точки зрения военно-морского командования это, несомненно, были веские причины. Однако столь же обоснованным могло быть и предположение, что события, вызывавшие опасения морского командования, при общем положении дел в не столь отдаленном будущем все-таки произойдут. Тогда уже дело не ограничится потерей позиций на море; придется, кроме того, столкнуться с фактом потери еще двух армий, располагавших наиболее боеспособными и опытными дивизиями и крайне необходимых для обороны Восточного фронта, гигантскими шагами приближавшегося к границам Германии. Вместо того чтобы пойти навстречу настоятельным просьбам командования обеих групп армий, Гитлер приказал создать из подвижных сил, прибывших в распоряжение 4-й и 3-й танковой армий, ударную группировку, которая должна была ударом с юга восстановить связь с группой армий «Север». Приказ фактически игнорировал действительное положение дел, ибо, если вообще нужно было остановить русских, то с помощью прибывших дивизий следовало бы вначале создать более или менее устойчивую сплошную оборону фронтом на восток. 13 июля командование группы армий «Центр» констатировало, что даже при организованном прибытии к 21 июля всех обещанных дивизий 16 немецким дивизиям будут противостоять 160 русских дивизий.