Темный страж - Кристин Фихан

Ее брови поднялись.

— Сделаю вид, что не слышала этого. Огонь и лед? Мне не нравится звучание этих слов.

— А должно. Они описывают тебя.

— Нет, не описывают! — возмутилась она.

Он тихо засмеялся, глубокий, сексуальный звук немедленно послал волну тепла, спиралью пронесшейся по ее телу.

— Сейчас ты огонь, любовь моя, но когда ты находишься под обстрелом, ты настоящий лед.

Она ни с того ни с сего покраснела, единственной причиной чего она посчитала его голос. То как он говорит, его акцент, бархатисто-темное волшебство, которое могло заставить ее думать, что она единственная женщина в мире, одна единственная на протяжении многих веков. Это было в его голосе, в его глазах, в том, как они менялись от льдисто-холодного цвета до цвета расплавленного тепла в мгновение ока. Он заставлял ее чувствовать себя невероятно желанной. Он нуждался в ней, ему нужно было быть с ней. Что бы она ни сделала, что бы она ни сказала — все имело для него огромное значение.

Люциан наклонился к ней, одной рукой обхватывая за талию, чтобы иметь возможность притянуть ее хрупкое тело как можно ближе к теплу своего тела.

— Я заставляю тебя испытывать эти ощущения, потому что так оно и есть, а не потому, что в моем голосе содержится магия.

Кончиком пальца она дотронулась до его губ.

— Ты волшебник, Люциан.

Его тело напряглось от невыносимого желания, и впервые его сердце болезненно забилось в груди. В ее голосе он услышал что-то, чего там не было прежде. Она не сказал, что любит его, просто потому, что в глубине своей души не верила этому. Ее душа была связана с его, и у нее не оставалось иного выбора, кроме как принять это. Ее тело взывало к его; ему было прекрасно известно об этой физиологической химии. Но его ожидала долгая битва за ее сердце.

Тем не менее, они были. Эти три коротких слова, которые ничего не значили, но которые он услышал. Тихие. Застенчивые. Скорее неосознанные. «Ты волшебник, Люциан». Это было в этих словах… капитуляция ее сердца перед его. Он прижал ее к себе, крошечный ходячий динамит, и закрыл глаза, наслаждаясь этим моментом. Это сохранится в его памяти навсегда. Джексон с ее нелепым именем, небольшим, женственным телом и с мужеством давно позабытых воинов.

— Со мной ты в безопасности, — прошептал он, его губы касались ее виска.

Она была довольна, находясь рядом с ним. Несмотря на солнце, которое вот-вот поднимется, дикую местность, окружающую их, и их врагов, она чувствовала себя в полнейшей безопасности. Он обнимал ее в течение нескольких минут, расслабляясь в прохладном воздухе гор, прежде чем начать следующий этап их путешествия.

От представшего вида захватывало дух.

Джексон сидела на плоском камне и наблюдала за каскадным водопадом, низвергающимся вдоль стены пещеры облаком белой пены. Люциан был вынужден еще раз приостановить их полет, на этот раз в глубине изобилующей пещерами горы. Она оказалась под землей раньше, чем у нее нашлось время подумать о том, сколько гранита и земли находится у нее над головой. Пещера была огромна, а глубокий бассейн под водопадом создавал иллюзию еще большего пространства. Кристаллы, свисающие в виде длинных копий, сверкали подобно брильянтам. Она могла видеть все это так четко, словно при дневном свете. Джексон страшно устала, но одновременно с этим была странно счастлива.

Когда они летели по небу, Джексон удалось поддерживать облик тумана самой, без помощи Люциана. Он все еще был полностью слит с нею, но позволял ей быть тем, кто удерживал четкий образ в ее мыслях. На первом этапе их путешествия она испытывала тревогу и слишком хорошо осознавала, что они делают. Это казалось ей совершенно противоестественным. Во второй раз она приняла эту манеру путешествия как разумную и более легкую, чем привычные для нее до этого способы передвижения. Когда они вместе мчались по небу, она обнаружила, что ее тело расслабилось, а сознание успокоилось. Это без сомнения было утомительно, но, как она поняла, напоминало всю остальную работу: требовалась практика, чтобы выполнять ее в совершенстве. Теперь она была готова попробовать остальное. Волков. Птиц. Все и вся.

Но все это может подождать до лучших времен. Она невероятно устала, да и знала, что там, над землей, встает солнце. Это объяснялось тем, что еще до того, как они вошли в пещеру, ее глаза пронзила острая боль, как будто тысяча игл воткнулась в них. А самым безумным было то, что она продолжала оставаться в образе тумана, не имея ни кожи, ни глаз, ничего, к чему могло прикоснуться солнце. Тем не менее, она чувствовала боль, и от этого ей было не по себе.

Она сидела, скрестив ноги, на высоком плоском булыжнике и оглядывала серию бассейнов. Находящийся выше и чуть левее нее большой водопад наполнял пещеру оглушительным ревом. Джексон, уже наловчившаяся уменьшать громкость окружающих ее звуков, поступила так и в этот раз. Как же хорошо было сидеть на чем-то твердом и чувствовать себя в безопасности и вдали от солнечных лучей.

Люциан был занят установкой защитных мер, чтобы быть уверенным, что их не побеспокоят. Она была не в курсе, что именно он делает, но знала, что он был достаточно сильным, чтобы защитить их от всего, что может встретиться на их пути. Джексон постучала пальцами по поверхности камня, желая, чтобы у нее был доступ к телефону.

— Почему? — звук его голоса напугал ее.

Джексон повернулась, чтобы увидеть, как он плавно направляется к ней. От того, как он двигался, у нее перехватило дыхание.

— Я подумывала позвонить капитану и убедиться, что с момента нашего отъезда у них ничего не произошло.

Его рука безошибочно нашла ее волосы.

— Ты все еще беспокоишься по поводу Дрейка, — его голос был тихим и полным сочувствия.

Она кивнула.

— Я знаю, что это, вероятно, лучшее, что мы могли сделать — уехать. Особенно, если нас действительно преследуют… вампиры, — она запнулась на последнем слове, поскольку сама мысль об этом все еще напоминала ей наполненные ужасом рассказы! — Но я не могу избавиться от ощущения, что бросила всех остальных.

— Дрейк последует за нами, милая, — нежно проговорил он, его пальцы прошлись по изящной линии ее ключицы. — Я знаю. У него не осталось никакой причины причинять боль кому-либо еще.

— Я просто хочу быть уверенной, что мы поступили правильно, — взволнованно сказала она.

— Слейся со мной, — ласково пригласил он.

Джексон на мгновение поколебалась, да и то потому, что его сознание становилось такой родной, такой естественной частью ее. Она постоянно проскальзывала и выходила из него, ее разум частенько дотрагивался до его, почти неосознанно. Это приводило в замешательство — то, как страстно она желала быть частью его. Люциан терпеливо ждал, не торопя ее с решением, просто наблюдал за ней своими темными, бездонными глазами. Джексон позволила своему сознанию раствориться в его. И сразу же почувствовала себя в безопасности, защищенной, любимой. Почувствовала силу и уверенность. Почувствовала завершенность.