Битая грань - Ольга Горовая

А Саша еще и, как специально, берет и проходится жадными, твердыми и такими нежными при этом пальцами по ее влажным складкам, дразня клитор, подталкивая к грани!

— Саша!

В голове шумит и перед глазами белое марево, пелена от удовольствия, которое захлестывает тела. И не только в животе, в голове этим оргазмом выстреливает вдруг, заставляя Катю судорожно хвататься за Сашу, кусать его шею и хрипло стонать, упираясь лбом в спинку дивана, каким-то вообще задним участком сознания все же помня, что нельзя ему упираться слева на тело…

И мужа вдруг трясти начинает, ощущает, как по его телу, мышцам удовольствие пульсирующей волной проносится, заставляя Сашу ее к себе дико крепко прижать…

Будто переплавило их этой вспышкой, сделало чем-то единым и новым. Действительно целым.

— Ну вот и обновили жилье, — силы, чтоб сипло хмыкнуть, появились только спустя минут пять.

Его так накрыло этим их «экспресс-сексом», что в голове стучало до сих пор. Или все же зря отступил от рекомендаций поберечься, и это ранение сказалось, что так в груди тарахтит, отдавая в черепе? По х*ену!

Санек ради такого вот времени и секса, единения со своей котеной готов был и рубцом рискнуть. Соскучился по ней так, что руки зудели! И сейчас еще не унял какого-то внутренного мандража где-то в животе, в паху, в груди… Хотел ее еще…

Но был реалистом и понимал, что первый голод утолили, и пока хватит. Нагонят еще, теперь вся жизнь впереди.

— Да, можно сказать, что адаптация прошла легко и с удовольствием, — отозвалась таким же охрипшим смехом Катя откуда-то с его плеча, дразня нежными поцелуями шею и подбородок Саньку. — Так бы всю жизнь наслаждаться…

— Ну так, а кто мешает, малышка? — подмигнул ей Ольшевский.

А встать у обоих сил нет. Провалялись на этом диване еще минут двадцать, Катя чуть не уснула, задремала так точно уже. Зато и осмотрелась немного: гостиная, видимо. Красиво, даже камин есть у одной из стен, настоящий, а не электрический, как в квартире у Саши; стены светлые, но на треть снизу обиты деревянными панелями; высокие потолки, но все без вычурности, в том самом, так любимом Сашей, минимализме оформлено, только черного в этот раз меньше. Но даже кирпич над камином проглядывает — любит такое ее муж, куда ж деваться. Окна высокие… точнее, стеклянная стена-дверь, как выход во что-то типа зимнего сада — целиком застекленную небольшую веранду позади дома. Спасибо, они роллеты с тех окон не успели поднять, а то вдруг охрана территорию патрулирует… Было бы парням, чем вечер скрасить.

Но Ольшевский, конечно же, о наблюдении всегда помнил и бдел, что с камерами когда-то, что тут теперь.

— Ни фига, никому не дам на тебя любоваться такую, моя! — со смехом, но твердо отрезал, когда Катя ему вслух эти шутливые мысли огласила. — Ладно, пошли спальню искать, малышка, а то я уже на другие подвиги не способен, — он осторожно помог ей подняться и сам аккуратно встал, стараясь не сильно двигать левым плечом.

— Мы тебе там ничего не сорвали? Не повредили? — запереживала Катя. Но повязка вроде выглядела целой и невредимой.

— Ничего, я побитый жизнью и закаленный. Крепче, чем может показаться на первый взгляд…

— И даже укус, — поддела его Катя счастливо, поцеловав вместо этого в щеку.

— Кусать точно не советую, можно и зубки обломать о грани, котенок, — поддержал ее шутку Саша.

И они все же побрели дальше по дому в поисках спальни, то ли обнимая, то ли поддерживая друг друга. Чего скрывать, Катю этот день, хоть и полный счастья, тоже вымотал — спать теперь хотелось невероятно.

После такого непростого начала года и тяжелой зимы было страшно поверить, что все закончилось. Катя подсознательно опасалась расслабиться почему-то, хотя жизнь пошла на лад. А Саша то и дело поддевал и подзуживал ее, чтобы о плохом не думала.

Родители уехали на следующий день после свадьбы, заглянули к ним в гости, осмотрели дом, одобрив задумку Саши. Но Андрею надо было на работу возвращаться, так что не задерживались.

А Катя принялась в этом доме обживаться, не сидеть же месяц на чемоданах!

Да и прав оказался ее муж — Катерине смена обстановки помогла, встряхнула. Отпустил страх, что после похищения буквально терзал душу, несмотря на логику и доводы, расслабилась.

Первые пару дней Саша еще оставался все время дома, восстанавливаясь, да и времени вместе не хватало после тех нервов. Отсыпались, валяясь в кои-то веки в кровати, наслаждаясь непривычной тишиной частного сектора. Завтракали в том самом «зимнем саду», ну, в остекленной веранде, впитывая тепло все чаще выглядывающего солнца. Весна вступала в свои права, как-то быстро пробиваясь сквозь землю зеленой травой и первоцветами, высаженными во дворе, за которыми тщательно следила приходящая садовница. А они надышаться не могли свежим воздухом, даже открывали уже окна, когда играли в карты или просто валялись на диванных подушках рядом, читая книги или вместе смотря фильмы.

Потом Саша все чаще стал отлучаться на работу, дела требовали присмотра. Но и Катя не скучала: доставили рояль, так что она могла репетировать. Возобновила свои занятия, куда теперь добираться было дольше, конечно, но не так уж и проблематично. И на курсы вождения наконец-то пошла! Тогда, записавшись в декабре, так и не начала посещать, не до прав было… Теперь же с удовольствием ходила на теорию, и с какой-то ребячливой радостью, тренировалась то с инструктором, то с тем же Кириллом время от времени. Но больше всего ей нравилось, когда за обучение брался Саша… Ольшевский много чему ее в жизни научил: в те же карты играть, к примеру, или стрелять вот. Даже базовым приемам самообороны ее учил когда-то Саша. Но то, как он учил ее водить авто… Это было несравнимо ни с чем! Честно сказать, Катю иногда подмывало просто так какие-то мелкие ошибки делать или глупости говорить, чтобы полюбоваться, как он смотрит на нее, словно на дите, дурное, но все равно безгранично любимое. Будто смиренно принимал ее промахи с поворотами и пролеты с угадыванием знаков… Разумеется, Катя прилежно училась, и делала такие ошибки лишь в самом начале… Но было так забавно наблюдать, как Саша настраивался, чтобы сесть справа от нее и не вычитывать, а лишь контролировать и подсказывать…

Не выдержала как-то, и искренне рассмеявшись, повисла у него на шее, признавшись, что давно усвоила все, просто тащится, когда он рядом…

— Ну ты, блин, котена, даешь! — когда до него дошло, расхохотался и Санек, крепко обняв Катю в ответ, даже приподнял ее. — А я въехать не мог, что происходит? Ты же умная, я же точно знаю, и все на лету хватаешь, а тут никак не давалось…

— Уже решил мне мягко намекнуть, что вождение — не мое, и выделить водителя? — с хитрым прищуром, поинтересовалась Катя, продолжая широко улыбаться.

— Были такие мысли, — и не думал отрицать Саша. — И тебе еще придется мне доказать, что это не так, кстати. На практике, — пригрозил муж, крепко целуя ее смеющийся рот.