Лживые зеркала - Дейзи Вэнити

постучал ногтем по изогнутой рукояти, увитой тоненькими металлическими пластинами. – Тяжелая до ужаса. Ею и убить кого-нибудь можно. А я, знаете ли, добрый христианин.

– Тогда бейте другой стороной, – огрызнулась Уинифред. – Уверена, в Судный день это станет решающим аргументом в вашу пользу.

– Абсолютно с вами согласен, – без тени улыбки подтвердил Стеллан.

Он протянул ей балясину и снова перехватил свою трость так, что рукоять оказалась внизу. Теперь вид у него был скорее комичный, нежели устрашающий, но ей было не до смеха.

С оружием наперевес они подкрались к двери. Уинифред знобило, руки тряслись. Она не хотела, чтобы Стеллан увидел ее слабость, поэтому попросила:

– Откройте дверь. Я войду первая, а вы за мной. Ради бога, только не шумите! Я понятия не имею, что Уоррен может с ним сделать!

Это была чистая правда. Она лишь надеялась увидеть Теодора живым.

– Конечно, ваше величество, – пробормотал Стеллан.

Он медленно повернул ручку и не встретил сопротивления – дверь была не заперта. Вдавливая ее в петли, чтобы она не сильно скрипела, юноша открыл ее, и Уинифред скользнула в дом.

Из темноты на нее тотчас дохнуло затхлостью – так пахнет сточенная насекомыми древесина, непросохшие тряпки и мокрая штукатурка. Уинифред стало дурно, и она едва подавила желание закрыть глаза.

Сначала нужно найти Теодора.

Крепче сжимая балясину, которую она тащила, упираясь локтями себе в живот и таз, Уинифред шагнула вперед. У нее давно вошло в привычку переносить вес на самые твердые участки пола, поэтому двигалась она почти бесшумно, но прерывистое неглубокое дыхание начинало ее подводить. Господи, вот бы ослабить шнуровку корсета, хоть немного!

Она пожалела, что не пропустила Стеллана вперед. Как юноша и обещал, он последовал прямо за ней. Он ступал немногим громче ее, даже несмотря на скрипучие доски. Это немного насторожило Уинифред. Она аккуратно опустила балясину, пытаясь сосредоточиться.

В доме слишком тихо, раз она слышит шаги Стеллана. Это означает лишь одно: Дарлинга здесь нет.

Сердце Уинифред болезненно екнуло, и она обессиленно уронила деревянную стойку на пол.

– Его здесь нет, – вслух повторила она, и шаги Стеллана замерли. – Мы…

Трость с силой ударила ее по затылку. Не успев больше ни о чем подумать, Уинифред потеряла сознание.

* * *

Еще не очнувшись, она почувствовала боль. Не такую, будто кто-то надел ей на голову чугунный котелок и как следует по нему ударил. Нет, конечно. Голова невыносимо ныла, но было и что-то еще, острое и знакомое.

Жесткие веревки на запястьях.

Не отдавая себе отчета, она машинально раздвинула кисти, не напрягая рук. Движение было отработанным, въелось ей в подкорку настолько, что она совершила его, даже не приходя в сознание. Запястья сдавило, и она провалилась в забытье.

* * *

По-настоящему Уинифред пришла в себя от довольно приятного ощущения – кто-то прикладывал компресс к ее разгоряченному лбу. Она отстраненно подумала, что Стеллан, должно быть, сошел с ума – сначала огрел ее по затылку, а теперь лечит от лихорадки.

Удивительно, но мысли обрели странную стройность, будто болезнь решила завладеть ее телом, забыв про разум. Уинифред вспомнила, как они вошли в дом, как Стеллан ударил ее со спины и как она разводила бабочкой кисти, чтобы веревка не прилегала так крепко.

Она обнаружила, что юноша усадил ее на стул с низкой спинкой. Руки были связаны, ноги свободны, а голова запрокинута назад. Без опоры шея начала затекать.

Хотя Уинифред не открывала глаз, видимо, в момент пробуждения ее веки непроизвольно затрепетали, потому что Стеллан громко сказал:

– Проснулась? Слава богу! Я уж подумал, что убил тебя. Зря ты выбрала трость.

Уинифред преувеличенно громко хмыкнула и открыла глаза, заставляя себя не моргать и не щуриться на свет.

Из холла юноша притащил ее в большую комнату. Здесь было грязно и пусто. Дощатый пол, старые некрашеные стены, окна заколочены досками, а в оранжевом ореоле света от свечей плотным облаком висит пыль. Из мебели только два стула: к одному была привязана Уинифред, другой стоял напротив нее. Рядом валялись трость Стеллана и деревянная балясина.

Стеллан до упора прижал тряпку, холодная вонючая вода заструилась по лицу Уинифред. Она зажмурилась и сжала губы.

– Не ожидала? – негромко спросил юноша.

Уинифред раскрыла глаза и сморгнула с ресниц влагу. Она подождала, пока Стеллан отойдет и сядет на свой стул, и начала медленно проворачивать запястья под веревкой. Идиот. Такие узлы она научилась развязывать в двенадцать лет.

– Не ожидала, – честно призналась она и села прямо. Влажный компресс шлепнулся ей на колени. – Ты казался мне умнее.

– Тебе ли говорить об уме? Да я обвел тебя вокруг пальца! Мистер Уоррен предупреждал меня, что ты восхитительно читаешь человеческие лица. К счастью, мне на руку сыграло то, что ты была вне себя от волнения, да еще и сгорала от лихорадки. – Он осклабился. – Может, ты и думала, что отлично держишься, но на тебе лица не было. Обмануть тебя оказалось проще простого.

Уинифред изобразила легкое удивление, тем временем нащупывая руками кончик веревки. Жесткая, узлы будут крепкими, но не пластичными.

– Значит, мистер Уоррен? Этого следовало ожидать. И как давно?

– Со вчерашнего дня. – Стеллан встал, и она напряглась. – Это ведь ты убила старика в доках?

– Я. Ты рассказал ему?

– Конечно. И о вашем райском гнездышке тоже я сболтнул. Ты, наверное, уже и сама догадалась. Может, ты заметила – я специально оставил трость в корзине для зонтов. Так они его и нашли. Повезло, что он примчался так скоро, да еще и один.

Уинифред стиснула зубы, чтобы не ляпнуть чего-нибудь опрометчивого. Стеллан хотел, чтобы она спросила его о Теодоре. Она видела это в его хищном нетерпеливом выражении, в нарочито небрежной позе.

Он был прав в одном – паника и лихорадка затуманили ее рассудок настолько, что Уинифред не придала значения очевидному. Его нарочито громкие шаги в прихожей, поспешно отметенная версия с «Рассветом», откровенная небрежность – все указывало на одно. Но, к счастью, ее напасть уже отступила. Теперь пришла пора выбираться из ловушки, в которую она сама себя загнала. Уинифред нащупала свободное место в узле и принялась методично его расшатывать.

– И зачем тебе Уоррен? – спокойно поинтересовалась она, хотя втайне хотела потворствовать желанию Стеллана и задать совсем другой вопрос. – Я же предложила тебе отличную сделку.

– Уволь. Десять процентов? – Юноша со злобой пнул стул, и тот с грохотом опрокинулся на спинку. – Впрочем, я согласился бы и на это. Ничтожно мало, но меня убедили твои доводы, нежное личико и то, что Тедди все-таки