Файл ТМ - Николай Грошев

Прежде чем я снова увидел лицо бомжа, я уже знал, кто на той стороне улицы играет ментами в кегельбан. Я шокировано пялился на него, пока не обнаружил, что машина теряет высоту и вообще пошла юзом. Корма задралась, горизонт левым краем пошёл вверх, и я вцепился в руль. Второй рукой почти не глядя, включил автоматический гираскоп — машина выправилась. Пока я отключал автоматику (вещь удобная, вы никогда не закрутитесь волчком в полёте, но гираскоп флайера и реактивного авто, вещи очень разные, у реактивной тачки он был весьма далёк от совершенства и сильно затруднял ручное управление полётом), на улице события завершились вполне ожидаемым финалом. Бомж огляделся по сторонам. Менты сучат ногами и кричат от боли, прохожие опасливо косятся и обходят место происшествия по проезжей части. Плечи, затянутые в изорванный ватник, приподнялись и опустились, замученное, помятое, какое-то даже старческое лицо, украсило недоумевающее выражение, с нотками безразличия. Бомж поёжился и двинулся прочь, неторопливым шагом. Создавалось впечатление, что он даже не понял что натворил.

В тот день он выглядел ужасно. Я ещё минут десять сидел в салоне и смотрел, как он уходит по длинной улице, не обращая внимания на окружающий мир. Весельчак и балагур Арт, по паспорту Артур Семенов, превратился в пропитого бомжа, абсолютно оторванного от реальности. Кто бы сказал десять лет назад — расхохотался бы в лицо и послал в туман, ромашки нюхать. А оно вот как повернулось…

Артур однажды спас мне жизнь. Конечно, если покопаться в памяти, за каждого из своих братанов, за всех кондоров с которыми мы прошли все годы службы я смогу вспомнить что-то такое, после чего смогу с полной уверенностью сказать — я обязан ему жизнью. Но и они могут сказать так же. Столько сражений, столько пройдено вместе: так или иначе, создавались ситуации, в которых наши жизни были в руках наших друзей. Но вот с Артуром, ситуация отличалась. Я не мог сказать, что он чем-то мне обязан. Один из лучших в отряде. Один из тех, чью жизнь на моей памяти никто не спасал. А вот он, спасал и не раз.

Лучше всего мне запомнился бой в Афганистане. Он и позже не раз выручал и меня и других, но тогда он спас как минимум троих разом. Одно из первых наших заданий в полной выкладке, без дополнительных условий, навроде такой вот вводной от полковника лично: «бабу не вздумайте ранить, мы должны аккуратно изъять ребёнка, положить охрану, если рванут преследовать, но бл…ть, что бы ни одна пуля не задела бабу или любого, кто не принадлежит к охране этого херова дома!». Задание там, в горах, было простым и одним из первых в нашей пятилетней карьере. К будущей грязи, нас пока ещё не подпускали.

Бригада душманов (вообще-то, ультра правых радикалов террористического бандформирования «Свет Ислама», но по старой памяти, кто-то назвал их душманами, так все и стали звать), засела в комплексе пещер. Мы их вынесли, без потерь. Но упустили небольшую группу. Я уверен, что из-за слишком сильно разветвлённой системы пещер, но Димон сказал, что по другой причине. Мы, оказывается, являлись баранами и гомодрилами и только поэтому упустили тех душманов. Так что пол отряда, отправили преследовать. Естественно ту половину, что пришла из учебки и по умолчанию считалась баранами. Вообще, так не делалось, но, как пояснил нам позже Лекс, никто и не ожидал такого развития событий. Ожидали как раз то, что и случилось до нашего захода в горный аул. Если кратко: мы никого не нашли. Душманы будто испарились, но мы продолжали двигаться, пока не наткнулись на поселение. По сценарию старослужащих, мы, должны были повторно и с позором сесть в лужу, облазив по любому пустой аул вдоль и поперёк. После чего вернулись бы на точку сбора, стыдливо пряча глаза и утирая сопли рукавом. К сожалению, горы считали иначе и устроили нам неожиданный экзамен.

Командовал нами Андрей, как старший по званию (вообще, таких званий было три, но добровольцев не нашлось, и добровольцем Димон назначил Андрея). Он приказал аул обыскать, жителей согнать на местном подобии деревенской площади, что мы и сделали. Ничего не нашли, обычная нищая деревня посреди гор. Собрались все нестройной толпой, перед такой же нестройной толпой местных и сконфуженно ждали приказа старшего. Все отлично понимали, что задание провалено, в отряде кому-то выдернут ноги и всем подряд понавыписывают нарядов, да так что б до дембеля хватило. Никто не предполагал, что этот позорный провал ожидался и, можно даже сказать, планировался. Как поучительный. Чтоб понимало зелёное поколение, что учебка только прелюдия, а мы как были зелёными салагами, так ими и остались.

К сожалению, жители аула посчитали нас жутчайшей угрозой. Конкретно один житель, старый, практически древний старик, вполне возможно, когда-то уже воевавший с нашим русскоговорящим братом, решил погибнуть подобно настоящему абреку. Героически. С шумом пылью и кровавыми ошметками, разбросанными по ближайшим камням. Может, псих был, а может, не в почёте у них была спокойная смерть от старости, да в постели.

Старик начал истошно орать, растолкал своих соотечественников и ринулся прямо к нам. Мы вскинули оружие и заорали на него, требуя остановиться. Старик не обращал внимания — оттолкнул последнего соплеменника и сделал первый шаг вперёд. Мы не стреляли. Андрей прямым приказом запретил это делать. Впрочем, никто и не стал бы стрелять. Тогда мы были не столь опытны, и человеческая жизнь для нас ещё что-то значила. И кончилось бы всё это трагедией, за которую кое-кто вполне мог потерять погоны. Приказа не послушался только Артур.

— Лежать сука! — Заорал он, но уже после того, как прошил старику обе ноги короткой очередью.

И прежде чем Андрей успел открыть рот, выплюнув словесное, вероятно, даже матерное, порицание действий сослуживца, грянула беда. Старик упал, заорал что-то, и его тело разнесло на куски мощным взрывом. А вместе с ним и пол деревни. Выживших разбросало на десяток метров, а куски тех, кто не выжил и ещё дальше. У нас только Хорька ударной волной помяло, да Коню камень врезался в лоб, едва не проломив череп. Все наши остались живы. Все считали себя обязанными Артуру, хотя на деле все не погибли бы, даже если бы старик взорвал то, что у него было в центре нашей группы. Жилеты, амуниция — уверен, убило бы и покалечило не более половины, но кто оказался бы среди мёртвых, а кто среди живых, неизвестно. Так что…, а офицеры доложили о случившемся полковнику. А он лично представил Арта к государственной награде — полковник Арсеньев, за потерю половины всего своего пополнения в единственном задании, мог легко стать майором. Службы снабжения.

Вот такой был человек Артур. В бою. Он инстинктивно чуял то, что остальные не могли понять, даже оказавшись перед этим лицом к лицу. Чуял и тут же действовал. Отличный солдат. И человек хороший. Помню, как отличались сабантуйчики в увольнении с ним и без него. В первом случае можно было смело надеяться на отлично проведённое время и забавные приключения. Во втором — как карта ляжет, уныло, грустно, а может и с приключениями. Пятьдесят на пятьдесят. Мы уволились вместе. Недолго ехали домой в одном вагоне. Потом пути разошлись — он в Калининград, я дальше, в сибирские края. Больше о нём никто не слышал. Вася с Андреем вообще были уверены, что Артур давно мёртв или пропал в тюрьме.