Игрушка судьбы - Клиффорд Саймак

Как быть с Сарой? — думал я. Вернуться в долину и вытащить ее оттуда, терпя брыкание и вопли? Или сидеть на месте и ждать, когда она одумается и прибежит сама? Как же, прибежит… Или просто послать ее к черту и отправиться по тропе в сторону города?.. Последний вариант можно было избрать с совершенно чистой совестью. Свою работу, оговоренную контрактом, я выполнил. И даже лучше, чем можно было ожидать. Несмотря на всю сумасбродность затеи, мы нашли Лоуренса Арлена Найта. Все оказались правы, а я — не прав. За что и сидел теперь один как дурак, не зная, куда приткнуться…

Послышалось какое-то позвякивание, и, подняв глаза, я увидел, как ко мне подходит и подсаживается рядом Роско. Словно собирается предложить мне свою дружбу.

Усевшись поудобней, он протянул вперед руку, разровнял плоской ладонью землю перед собой, затем большим и указательным пальцами аккуратно поправил поникшую травку и еще раз провел рукой по только что разглаженной поверхности.

Я зачарованно наблюдал. Мне было интересно, что же он задумал, но спрашивать не имело смысла. Он разразился бы обычной чушью.

Выставив указательный палец, он нарисовал на земле короткую волнистую линию, а потом еще несколько непонятных знаков. Мне показалось, что он пишет какую-то математическую или химическую формулу вроде тех, что я видел, листая как-то один научный журнал.

Не в силах больше сдерживаться, я крикнул:

— Что это, черт бы тебя побрал?!

— Врал, драл, крал, трал, — традиционно начал он и вдруг продолжил уже не в рифму, но все так же, насколько я мог понять, бессмысленно: — Валентная связь функции волны равняется продукту функций асимметрично пространственной волны, а также функциям асимметричной волны, в то время как спин обеих асимметрично волновых функций…

— Стоп! — крикнул я, — В чем дело, Роско? Ты, измучивший нас своими идиотскими рифмами, говоришь теперь как заправский профе…

— Графе, дрофе, софе! — отозвался он радостно и снова углубился в работу.

Писал он уверенно, не раздумывая, с видимым знанием дела. Заполнив гладкое пространство своими символами, он тут же стер их и принялся писать снова.

Затаив дыхание, я ждал. Ситуация уже не казалась мне такой комичной, как вначале. Тут происходило что-то очень важное.

Внезапно пишущий палец замер.

— Пэйнт, — сказал Роско, не подкрепив это слово никакими рифмами. — Пэйнт, — повторил он.

Я вскочил на ноги, и робот поднялся тоже. По тропе, грациозно подпрыгивая, к нам спешил Пэйнт. Он был один, без Сары.

— Хозяин! — сказал Пэйнт, остановившись перед нами. — Я вернулся и жду ваших приказаний! Она сказала вам «до свидания», она велела передать: «Да благословит вас Всевышний». Не понимаю, что это значит… Она сказала: «Надеюсь, что он благополучно вернется на Землю». Не могли бы вы, сэр, объяснить смиренному существу, что такое Земля?

— Земля — это родная планета нашей расы, — сказал я.

— Не могли бы вы, доблестный сэр, взять меня с собой?

— Почему ты хочешь отправиться на Землю?!

— Вы милосердны, сэр, — ответил он. — Придя в страшное место, вы не убежали прочь. Я был в очень стесненном положении, но вы освободили меня, проявив изысканную любезность. Мне не хотелось бы расстаться с вами по собственной воле.

— Спасибо тебе, Пэйнт, — сказал я.

— Значит, я следую с вами до Земли?

— Нет, не следуешь.

— Но ведь вы сказали, сэр…

— Для тебя здесь есть еще кой-какая работенка, Пэйнт.

— С радостью отплачу вам за ваше доброе дело, сэр, но я так желал бы попасть с вами на Землю!

— Ты отправишься назад, — сказал я, — и будешь ждать Сару.

— Но она сказала «до свидания» очень понятно! Было похоже, что она прощалась!

— Ты будешь ждать ее! — повторил я, — Я не хочу, чтобы она не имела возможности вернуться.

— Вы думаете, что она захочет уйти оттуда?

— Не знаю.

— Но я должен ее ждать?

— Именно так.

— Я буду ждать! — жалобно воскликнул он, — Вы полетите на Землю, а я буду еще ждать! Буду ждать вечно, может быть! Если она вам нужна, добрейший сэр, то почему вы не вернетесь и не скажете ей это?

— Не могу. Хоть она и жуткая дура, у нее должен быть шанс. Как у Джорджа и Тука.

Сказав это, я удивился собственным словам. Решение, конечно, принять следовало. Но я принял его, совершенно не задумываясь, инстинктивно! Как будто это произошло не по моей воле, как будто это сделал некто, стоящий в сторонке. Хух, например… Я вспомнил о его просьбе не вмешиваться, не идти в долину, не вытаскивать Сару оттуда. Как же много оставил мне Хух перед своим уходом?.. Я вновь попытался что-то вспомнить, но кроме руки, обвитой щупальцем, память не предлагала мне ничего…

— Тогда я возвращаюсь, — сказал Пэйнт, — Возвращаюсь, полный грусти, но послушный. Там, конечно, не Земля — однако и не овраг…

Он повернулся, чтоб уже идти, но я, остановив его, приторочил к седлу ружье и патронташ.

— Оружие она оставила для вас, — сказал Пэйнт. — Ей оно не понадобится.

— Если уйдет оттуда — понадобится, — возразил я.

— Не уйдет. Вы знаете, что не уйдет. Когда она подходила к скалам, ее глаза сияли.

Я не ответил ему. Я стоял и смотрел, как он, повернувшись, удаляется по тропе — медленно, чтобы слышать, если его позовут назад. Но я не позвал его.

В тот вечер, сидя у костра, я открыл ящик, взятый со стола Найта.

За день мы прошли довольно солидное расстояние, хотя каждый шаг стоил мне немалых усилий. Что-то настойчиво и властно звало меня назад. Сопротивляясь, я пытался понять, кому же так хочется удержать меня. Саре? Или все же это не «кто», а «что»? Может быть, собственная мысль о необходимости вернуться и ждать?.. Я чувствовал вину перед Сарой, хотя прекрасно знал, что вовсе не бросил ее — так же как мы не бросили Джорджа и Тука. Мне казалось, я предал ее, но ведь не предал же?.. Больше всего меня беспокоило то, что она все-таки не поверила нам с Хухом, когда мы рассказали об увиденном в долине. Я должен был убедить ее не возвращаться туда! Но она предпочла фактам свою иллюзию, она не смогла и не захотела понять нас…

А может быть, это Хух тянет меня назад? Может быть, меня терзает именно то, что он успел перелить в мой мозг?..

Я еще раз попытался вытащить из подсознания хоть какой-то обрывок информации, но тщетно…

А если меня удерживает Пэйнт? Ведь я жестоко с ним обошелся, заставив делать мою работу. Не следует ли вернуться и все отменить?.. Я представил себе бедного Пэйнта, стоящего там, у ворот, тысячу, миллион лет — в ожидании невозможного…

Обуреваемый такими мыслями, я уходил по тропе все дальше и дальше.