Шелковые узы - Нэн Райан

Было уже около половины одиннадцатого, когда экипаж Максвеллов с совершенно оправившимся после болезни Джессом на козлах был готов отправиться домой. Невада, увидев яркое зарево в ночном небе, показала на него Малькольму.

— Посмотри, Малькольм!

— Кажется, что-то горит на берегу, — небрежно ответил он. Невада почувствовала, что ей не хватает воздуха. Пожар на пристани? Но Джонни пошел на пристань!

— Малькольм, прикажи Джессу ехать туда немедленно. Малькольм посмотрел на свою невесту так, как будто она сошла с ума.

— Дорогая, почему ты хочешь поехать туда в такой поздний час?

— Там Джонни.

— Откуда ты знаешь, где именно проводит этот вечер Джон Роулетт? — вмешалась Квинси.

Не ответив на ее вопрос, Невада снова попросила Малькольма:

— Пожалуйста, прикажи Джессу ехать на пристань. Малькольм только покачал головой.

— Мэри, даже если Джон там, нет повода для беспокойства. На реке часто случаются пожары…

— Я знаю. Я сама выросла на реке и знаю, что пожар на борту может быть неукротимым бедствием. Скажи Джессу поворачивать к реке!

Старому Джессу не нужны были приказания. Он уже разворачивался. Выдернув кнут из гнезда, обеспокоенный старый негр хлестнул по спинам лошадей, те громко заржали и понеслись стрелой.

Маленькие язычки огня на кухне в несколько минут превратились в бушующее пламя. Огонь, поддержанный свиным жиром, быстро перекинулся на низкий деревянный потолок камбуза. Перепуганный шеф-повар и все его поварята сбежали, оставив Джонни бороться с огнем.

— На помощь! — крикнул через плечо Джонни. Он сорвал с себя пиджак и стал сбивать им пламя. Безнадежно. Вскоре весь камбуз был охвачен пламенем, и огонь по деревянным панелям подбирался к салону, где поглощенные игрой участники и наблюдатели не подозревали об опасности. Джонни прокладывал себе путь через горячий черный дым, надеясь спасти жизни своим друзьям-игрокам. К тому времени, когда он добрался до салона, одна из стен была полностью охвачена огнем. Ворвавшись в салон, Джонни схватил одного из оцепеневших от ужаса игроков, перекинул его через плечо и крикнул другому:

— Сюда, за мной!

Когда Джонни со своей ношей выбрался на палубу, уже весь пароход был в огне. Взорвались котлы. Огромные обломки взлетели в воздух от взрыва. Визжащие перепуганные люди выскакивали из спален в нижнем белье. Любители позднего ужина рвались наружу из обеденного зала. Отчаянные крики о помощи раздавались в ночном воздухе.

Люди с других пароходов бежали на помощь, неся ведра с водой, командуя парализованным страхом пассажирам прыгать за борт. Джонни снова устремился в охваченный огнем карточный салон, пытаясь спасти людей. Его брови обгорели, лицо пылало от жара, но Джонни нашел еще одного оцепеневшего от ужаса игрока — он все еще сжимал в руках карты, — поднял его на руки, вынес через горящую дверь на лестницу, поднялся по ступеням и со словами «Он без сознания, но еще дышит» передал живой груз широкоплечему стюарду.

И снова Джонни спустился вниз. Кашляя от дыма и мигая, чтобы смахнуть пот, он вошел в салон. Пытаясь осмотреться, Джонни услышал стон и стал пробираться на звук. Расставив руки, как лунатик, он пошел сквозь густой дым и жар. Он слишком поздно услышал треск дерева над головой. Горящий потолок рухнул, тяжелые деревянные балки падали со всех сторон, закрывая единственный путь к отступлению, заперев Джонни в огненной западне.

Невада молча молилась, а ландо Максвеллов неслось по улицам к огромному зареву, освещавшему ночное небо. Ее сердце сжималось от страха, ладони стали влажными, а наполненные ужасом глаза неотрывно смотрели на высокие оранжевые языки пламени. До пристани оставалось еще около мили.

Когда экипаж подъехал ближе, Невада увидела то, что осталось от громадного роскошного плавучего игорного дома с названием «Джон Хаммер», написанным отчетливо черными буквами над второй палубой. «Джон Хаммер». Боже, «Джон Хаммер» был только один. Все в Сент-Луисе знали, что большой покер должен был состояться на борту «Джона Хаммера».

Невада выпрыгнула из экипажа, когда Джесс натянул вожжи. Не заботясь о том, что подумает Малькольм, его мать или кто-нибудь еще, она подобрала юбки шелкового платья и сломя голову помчалась по пристани к ревущему пламени.

Опрокинутый на спину горящими обломками, Джонни с трудом встал на четвереньки и попытался пробраться через черный густой дым, такой плотный, что в нем ничего нельзя было разглядеть. Оглушенный ударом и почти задохнувшийся, Джонни не имел представления, где находится дверь. Его легкие горели, голова кружилась, но Джонни инстинктивно поднялся на ноги, тотчас же почувствовал, что пол уходит у него из-под ног и потерял сознание.

Он не успел упасть, как в огне и дыму появился ангел-хранитель. Колени Джонни уже подогнулись, но в этот самый момент его подхватили чьи-то сильные руки, и в последний миг Джонни совершенно ясно увидел перед собой безобразное лицо Страйкера.

На причале Неваде пришлось пробиваться через толпу изумленных зевак, глазеющих на горящий пароход. Не обращая внимания на предостерегающие крики, она упрямо пробиралась вперед, к самому пеклу, не чувствуя жара.

Когда на причале показался стюард в порванной и закопченной униформе, Невада схватила его за рукав.

— Джонни, Джонни Роулетт! Вы видели его? С ним все в порядке?

Он с сожалением посмотрел ей в глаза и отвел в сторону от гибнущего судна.

— Сожалею, мисс. Джон Роулетт был внизу, в карточном салоне. Это помещение сгорело первым. Не думаю, чтобы кому-нибудь из них…

Стюард пожал плечами и освободил свой рукав из ее пальцев. Стиснув зубы, широко раскрыв глаза, Невада стояла как лунатик, завороженная языками пламени, поднимавшимися вверх футов на пятьдесят. Отказываясь поверить в несчастье, она не переставала шептать имя Джонни.

Когда Малькольм обнял ее за плечи и попытался увести подальше от огня, Невада закричала и стала вырываться.

— Нет! Нет! Джонни там, на пароходе! Джонни, Джонни! Она дралась как дикарка, била кулаками в грудь Малькольма, рыдая от чувства потери и вины. Если бы она пошла с ним, она бы своей удачей уберегла его от гибели. Это ее вина, только ее.

Безутешная Невада, вся в слезах, рассказала всю правду Малькольму и его матери. Она поведала им о своем прошлом, о своей давней любви к Джонни Роулетту. Снова и снова она шептала имя Джонни, чувствуя, что сердце ее разбито. Малькольм все понял и нежно утешал Неваду, бормоча слова сочувствия, а Квинси, поджав губы, не проронила ни слова. Старина Джесс плакал как ребенок. Так они стояли вместе со всеми остальными на пристани, пока великолепный когда-то «Джон Хаммер» не сгорел до ватерлинии.

Когда исчезла последняя надежда, Малькольм убедил потрясенную Неваду вернуться в Лукас Плейс. Там Неваду поддержали добрые руки мисс Анабел. Две женщины, обнявшись, оплакивали дорогого им обеим мужчину. Мисс Анабел увела рыдающую Неваду наверх, Малькольм и Квинси остались наедине в гостиной.