Романовы. Ошибки великой династии - Игорь Шумейко

В 1899 году был выпущен первый тираж высококачественного шампанского марки «Новый Свет», на всемирной выставке-дегустации шампанских вин во Франции получивший кубок Гран-при. Получив за время своего подвижнического труда три наследства, князь Голицын всё вложил в «Новый Свет». Чтобы отвернуть соотечественников от «пойла», поставлял в среднюю полосу России свои вина практически по себестоимости. Твердил: « Мы богаты; наш юг создан для виноградарства. Хочу, чтобы рабочий, мастеровой, мелкий служащий пили хорошее вино». Держал в Москве на Тверской, рядом с домом генерал-губернатора, магазинчик, где продавалось его чистое, натуральное вино. О нём писал В. А. Гиляровский, очерк «Львы на воротах». Создал громадную систему горных туннелей, необходимых для трёхлетнего выдерживания шампанского. Не хватало оборотных средств, и в 1890 году князь Голицын по особому приглашению становится главным виноделом Удельного ведомства, то есть поднимает виноделие во всех личных владениях царя и других членов императорской фамилии: Ливадии, Массандре, Ай-Даниле, Ореанде и Кучук-Ламбате. Расширил площадь виноградников, на научной основе подобрал сорта. В 1894-м начал строительство Главного Массандровского подвала для выдержки вин из всех пяти имений.

Но… в Главном управлении Удельного ведомства – орды чиновников, интриги. Сие министерство было создано для управления наследными владениями царя и некоторых великих князей. Князя Голицына «подсиживают». Он требует расчёта, получив причитавшиеся ему за 1898 год свыше 100 000 рублей, Голицын вносит эти деньги в Министерство земледелия в качестве фонда для выдачи с процентов из этих денег ежегодных премий за лучшие достижения в области виноделия и виноградарства.

Вот и вывод. В России вдруг явился винодел мирового, признанного всем миром уровня. Крупнейший специалист плюс ещё человек немеркантильный, потративший три своих наследства на воплощение мечты: бутылка натурального вина в Москве не дороже 25 копеек.

И этот человек приходит на работу в Министерство уделов. И то, что этого Специалиста выжили, – это…

Административного порядка «хозяин земли русской» (так записал свою должность Николай II в листке всероссийской переписи) не мог навести не только в стране, но и в личных поместьях.

Рядом – ещё один голицынский, частномосковский пример. Князь Владимир Михайлович Голицын. Наиболее успешный московский администратор, имел орден за успешную коронацию Александра III. Изгоняется с должности интригами великого князя Сергея Александровича с его «весёлой компанией». У тех – Ходынка. Группировка великих князей Владимира и Павла грозит свежекоронованному Николаю бойкотом, если хоть один шаг в расследовании «Ходынки» затронет Московского генерал-губернатора Сергея Александровича. Царь Николай обходит, опрашивает по кругу всех родственников, что же ему делать, и по их совету «проявляет истинную твёрдость перед лицом несчастья» – едет в ночь катастрофы на бал к французскому консулу Монтебелло. Даже в лубочном повествовании Боханова эта сцена производит странное и тягостное впечатление.

Безобразно разросшаяся (с 4 до 25 за 80 лет) великокняжеская корпорация – отдельная тема, отношения её с императором Николаем – трагикомедия. Институт, когда-то созданный для укрепления династии, помощи царю, в итоге помог Николаю II только в одном: часть ответственности за крах Империи можно действительно разложить на несколько великокняжеских группировок.

А доведись той России участвовать, к примеру, в ракетно-ядерной гонке, то с 99 %-ной вероятностью господин Королёв услышал бы: «Сожалею, Сергей Павлович, но… Вот супруг моей кузины считает, что…». Или: «Сожалею, господин Курчатов, но в это сложное время… управление ядерным реактором я могу доверить только великому князю NN…».

В одной из публикаций несколько лет тому назад я назвал эту «корпорацию» великокняжеским стадом, захватившим и вытоптавшим все нивы возможного служения. Каюсь. Во-первых, более глубокое знакомство с представителями раскрыло целую галерею личностей: много было среди них одарённых людей и кроме памятного «поэта К. Р» . Во-вторых, по справедливости можно и к великим князьям применить тот же подход, что выше – к опричникам и особенно – стрельцам. В злокачественную опухоль превратилась сама социальная форма «великие князья», «царская фамилия».

Как стрельцы были превращены Петром из кровавых и трусливых бандитов в бравых гренадёров, фузилёров, так и великие князья по отдельности почти все были достойны лучшей роли, чем в итоге сыгранная – «гиря на ноге последнего русского императора». И лучшей судьбы, чем Алапаевская шахта. Всё равно ведь тот из них, кто был такого конца достоин в самой высшей мере, генерал-адмирал Алексей Александрович (парижский плейбой, цусимостроитель), этой шахты-то избежал.

Но не будем продолжать критику поведения Николая пред лицом родственников. Допустим, это частная слабость (хотя многие его родственники были фигурами публичными). Критерием оценки царствований были избраны войны, их результаты, и здесь, искренне надеюсь, никаких открытий не было. Только – перенесение некоторых фактов с полки А на полку Б. «А» – находится в ведении специалистов по военной истории или других специалистов по частным темам. «Б» – относится к политике, политологии, «поиску национальной идеи», «смысла русской истории». Их теорий стараюсь не касаться, но когда их выводы увязываются с конкретными результатами, войнами, и вдруг видишь, как у них на полях сражений при Нарве, Лесной, Полтаве разгуливают эльфы, драконы, единороги, кентавры… тогда и приходится обращаться к полке «А».

Но в действительности, ещё несколько важных событий эпохи последних Романовых мифологизированы до полного абсурда, тоже можно сказать: «засижены» драконами, эльфами.

Крымская война. Продажа Аляски. Винная монополия Сергея Витте. Русско-японская война, Портсмутский мир, революция 1905 года…

Спусковым крючком Крымской («Восточной») войны, как известно, был конфликт Николая I с Наполеоном III, пришедшим к власти во Франции после переворота 2 декабря 1851 года. Николай I согласовал с королём Пруссии и Австрийским императором такую форму «бойкота»: не обращаться к французу по монаршему протоколу «Monsieur mon frère» («Государь, брат мой») и в телеграмме обратился к Наполеону «Monsieur mon ami» («дорогой друг»). А обещавшие свою солидарность пруссак и австриец обманули (помните, как Коровьев обманул Ивана Бездомного на Патриарших прудах: «Давайте вместе кричать «Караул!»), и прислали телеграммы со словами: «Государь, брат мой». Так что «хриплый крик» Николая раздался столь же одиноко, был расценен как публичное оскорбление французского императора. И, главное, всем французам явлен был аргумент, напоминание: а кто свергал Наполеона I, кто притащил в 1814 году в Париж на своей, тогда самой мощной шее остальных «коалиционеров»?..

«Реванш» – прекрасная идея, вдруг сплотившая нацию со свежевоцарённым Луи Наполеоном, которому ещё вчера публично (и печатно!) припоминали его тюремное и сутенёрское прошлое. Мерси боку, Николя!