Инферно - Бьянка Скардони

можно понять. Я шагнула на ступеньку вниз, собираясь убраться, как ненужный мусор, но тут его голос прервал ровный шум дождя:

— Заходи, — приказал он, и хотя его тон прозвучал резко и недовольно, это меня не испугало.

Я была рада тому, что он вообще со мной заговорил.

Откинув влажные пряди с лица, я развернулась к нему. Он держал дверь, глядя на меня всё так же пристально. Всё с тем же нечитаемым выражением.

Не разрывая зрительный контакт, я поднялась по ступенькам и отвела глаза, только когда подошла к двери и нырнула под его руку, чтобы войти. Он закрыл за мной дверь, но не сдвинулся с места.

Нервничая, я бросила на него косой взгляд из-под ресниц. К сожалению, он стоял слишком близко, и с такого ракурса я могла увидеть лишь его шею. Набравшись духу, я подняла подбородок и взгляд выше, пока наши глаза не встретились.

В его царил холод.

— Мне жаль, — пробормотала я.

— Тебе жаль, — нет, это не было вопросом или передразниванием. Таким тоном повторяют фразу, настолько нелепую, что на нее нечего ответить, кроме как повторить, чтобы убедиться, что ты не ослышался. Он сделал шаг ко мне, вынуждая меня прижаться спиной к двери. — Ты заколола меня, бросила мёртвого в чёртовой машине и пропала без вести, а теперь говоришь, что тебе жаль?

Боже, если на это так посмотреть…

— Про…

— Избавь меня от этого, ангел, — его тон был настолько резким, что я вздрогнула. — Ты уже показала всю степень своего неуважения ко мне. До боли наглядно.

— Доминик, позволь мне объяснить, — попросила я, но это только сильнее разозлило его.

— Объяснить что? Что бы ты хотела объяснить? — тихо прорычал он, поймав меня в ловушку своего тела и склонив голову. Я чувствовала, как его грудь вздымается и опускается напротив моей, и догадывалась, как тяжело ему держать себя в руках.

— Ты хоть представляешь, как я волновался за тебя? — спросил он, его глаза темнели с каждым новым слогом. — Сколько кругов я намотал по городу и…

Он прервал себя на полуслове и ударил кулаком по двери.

Я вздрогнула, но не потому что боялась, что следующий удар прилетит в меня (я знала, что этого не случится), но потому что дверь так сильно дёрнулась, что чуть было не сорвалась с петель.

И потому что он всё это время… искал меня.

Совесть душила меня.

— Что ты хочешь от меня услышать, Доминик? Что я ужасный человек? — слёзы скапливались под моими веками. — Ладно. Я ужасный человек. Признаю.

— Не начинай, — проскрежетал он, его глаза сверкали, как два оникса. — Не думай, что самоуничтожение спасёт тебя, — его взгляд поймал мой, и внезапно мне захотелось сжаться и спрятаться. — Тебе даже не хватило любезности вытащить кол самой, — тихо добавил он с болью в голосе, после чего оттолкнулся от двери и пошёл прочь от меня.

Он успел сделать всего пару шагов, но я догнала его по коридору, как наркоманка, выпрашивающая дозу.

— Стой, Доминик! Не уходи, — я схватила его за плечо. Он развернулся, смеясь.

Смеясь.

— Почему нет? Ты же бросила меня.

Я прищурилась.

— Ты собирался внушить мне…

— Не совершать самоубийство, — перебил он. Его лицо было на волоске от моего.

— Да, — моё дыхание стало отрывистым от этой невозможной близости. — Но это не тебе решать.

— Если ты правда так думаешь, ангел… Если ты считаешь, что у меня был выбор, кроме как сделать всё, что в моих силах, чтобы остановить тебя, то ты не знаешь… — он замолк. Его кадык дрогнул — Доминик проглотил слова, которые собирался сказать.

Я ждала, что он завершит фразу, что слова всё-таки вырвутся из него, но он молчал.

— Я просто пытаюсь извиниться, — сказала я, но не стала повторять «прости». Я уже столько раз произнесла это слово, что оно уже потеряло всякий смысл.

— Это всё, что тебе нужно, да? Очистить совесть, — уголки его губ приподнялись в ухмылке, как-будто он видит меня насквозь, но в ней было столько боли, что вышло скорее похоже на гримасу. — Что ж, принцесса, — он нарочито поклонился. — Твоё желание для меня закон. Ты прощена. А теперь будь добра, выметайся к чёрту из моего дома.

Я отпрянула от него из-за этих слов, слёзы злости потекли по моим щекам. Так он обо мне думает? Что я здесь лишь из-за эгоистичного желания замолить грешок?

Разве из-за этого я здесь?

Правда ли я хочу просто успокоить совесть, перед тем как оборвать все связи и вновь исчезнуть из его жизни?

Нет! Боже, нет.

— Это не так, Доминик. Я здесь не поэтому, и ты это знаешь.

— Нет? Тогда зачем ты здесь? — хрипло спросил он, приближаясь ко мне. Я пятилась назад, пока не наткнулась спиной на стену. Моё сердцебиение ускорилось, когда его клыки удлинились, а голова склонилась ко мне.

— Ради это? — он облизнул губы, проводя пальцами по моему горлу. — Хочешь кайфануть ещё разок со мной, перед тем как собрать вещички и свалить завтра из города?

Я подняла взгляд и увидела боль, вихрящуюся в его глазах, почувствовала её через нашу связь. Это было мучительно. Невыносимо.

— Ты знаешь, что я уезжаю?

— У меня невероятно хороший слух, — ровно произнёс он. — К несчастью, мой вкус в женщинах оставляет желать лучшего, но я обещаю исправиться, пока тебя нет.

Меня словно охватило огнём — злости, смущения и сожаления.

— Знаешь что, Доминик? Иди на хер! Иди ты на хер со своими фразочками! — выплюнула я.

По моему лицу текли слёзы. Я оттолкнула его и выбежала из дома, хлопнув за собой дверью.

Надеюсь, перед самым его носом.

41. АБСОЛЮТНО НАГА

Громко топая, я шла под дождём, ругаясь себе под нос и проклиная день, когда мы встретились, но всего через тридцать шагов от его дома меня охватило сожаление. Чем быстрее я пыталась идти, тем глубже оно закрадывалось под мою кожу, отвлекая, покалывая, замораживая, пока