Радикс - Бретт Кинг

Эдгар Вёрм вынул Радикс из кармана куртки Кори. Адриана не заметила — в этот момент она как раз ступила на узкие мостки. Только на этот раз Вёрм не собирался отдавать реликвию Кори.

— Мы прошли вместе долгий путь, — мурлыкнула Адриана. — Разве не так?

— Ты умней, чем все твои полубратья, вместе взятые. Но, как и твоя мать, ты зашла слишком далеко. Лукреция была хорошей женщиной, просто стремление завладеть Радиксом ее ослепило.

— Разве не то же самое произошло с тобой, отец?

— Я же говорил никогда так меня не называть. — Вёрм приподнял руку с забинтованными пальцами. — Особенно после того, что ты сотворила со мной на бойне.

— Я никогда и никому не раскрывала наш маленький секрет, — рассмеялась Адриана и подошла еще ближе. — Братья ничего не знают о тебе и маме.

— И никогда не узнают. Твоя покойная мать хотела этого так же, как и я. Если уважаешь Лукрецию, сохрани в тайне мои отношения с ней.

— Ладно, давай сюда куртку, — потребовала Адриана, продвигаясь к нему по мосткам.

— И что я получу взамен?

— Свою жизнь.

Вёрм пожал плечами, затем бросил куртку Адриане. Она тут же запустила руку в карман и достала молоток. Увидела торчащий из рукоятки кусок пергамента. И так и просияла.

— Ну, наконец-то! Сцинтилла! — С этими словами она бросила куртку вниз, на мостовую.

Меж тем, так никем и не замеченные, Кори и Бетанкур оказались на мостках.

Вой сирен перекрывал шум реки. Вёрм посмотрел вниз. Мигая огнями, белые полицейские машины мчались вдоль парка, граничащего с собором. Вот первые из них остановились, из машин выскочили французские полицейские, вскинули руки с оружием.

— Эдгар! — крикнула Кори. — Спускайся! От полиции все равно не уйти!

В собор ворвались три офицера полиции. Женщина-полицейский в темно-синей униформе резким лающим голосом выкрикивала команды. Кори и Николет опустились на колени, заложив руки за головы.

Вёрм открыл пробирку.

— Что это? — воскликнула Адриана. — Это ведь Радикс, верно? Но Джордан сказала, Бринстон забрал его с собой в Вегас.

— Думаешь, все рассчитала, да? Эх, никогда твои люди ничему не научатся.

Она протянула руку.

— Отдай мне Радикс. В моих жилах течет кровь Чезаре Борджиа. Радикс принадлежит мне по праву рождения.

— А я назначен его хранителем. — Корешок скользнул ему на ладонь. Вёрм приподнял Радикс, зажатый между большим и указательным пальцами. — Это мне награда за сломанную жизнь.

Адриана бросилась к нему. Кто-то из офицеров открыл огонь. Пуля срикошетила от выступа стены и царапнула ее по бедру. Вторая угодила ей в руку, но это не остановило Адриану.

Вёрм торопливо сунул Радикс в рот. Увидев, что отец вот-вот проглотит корешок, Адриана с потемневшим от ярости лицом подпрыгнула и нанесла ему удар черным ботинком в грудь. Вёрма отбросило назад. Мостки под его ногами заходили ходуном. Адриана подскочила, вцепилась ему в горло, вонзила остро заточенные ногти в плоть.

— А ну, сплюнь! Давай сюда Радикс! Еще одна пуля настигла ее, ранила в ногу. Сильные руки продолжали держать Вёрма за горло, и вот они вдвоем сорвались с мостков и полетели вниз. Сцепившиеся в смертельной схватке тела описали полукруг и рухнули на мокрую булыжную мостовую.

Кори отчаянно вскрикнула, видя, как Эдгар Вёрм и Адриана Борджиа падают с башни. Офицеры полиции засуетились и начали что-то кричать по-французски. Бетанкур громко и грубо пререкалась с ними.

Потрясенная гибелью Вёрма, Кори закрыла лицо ладонями. Потом отняла их и глазами, полными слез, взглянула вниз, на изуродованные тела. Прикусила нижнюю губу, попыталась подняться на ноги. Она не всегда понимала Вёрма, но твердо знала, что никогда его не забудет.

Лас-Вегас

20.39

В «Гелиос Тауэр» Кайлин и Джон Бринстоны сделали дочери искусственное дыхание. Поможет ли это? Склонившись над вялым маленьким тельцем Шай, они под сопровождение воя сирен мчались в бело-голубой машине «Скорой». Бринстон онемел от пережитого. Он так и не смог выпустить крохотную синеватую ручку дочурки, пока врач «Скорой» использовала ларингоскоп, чтоб ввести в дыхательное горло Шай пластиковую трубочку. Не в силах видеть это, Кайлин отвернулась и смотрела в заднее окно, пока машина летела по авеню Фламинго на восток.

— Больница примерно в трех милях, — сообщила доктор. — Ночь выдалась просто сумасшедшая. Какому-то военному вертолету угораздило свалиться прямо в фонтаны «Бельаджио». Оба пилота погибли. Слава богу, никто другой не пострадал.

Бринстон кивнул, смотрел на нее устало и словно не видел. Не только эту женщину, вообще ничего.

Вашингтон, округ Колумбия

23.40

— Радикс у Пантеры, — сказала Дина Риверсайд в мобильный телефон. — Готов произвести обмен, как мы договорились?

— Само собой, — ответил Кирби Фолкнер. Голос звучал резко, но деловито.

Он проработал частным детективом много лет. А десять лет тому назад Комиссия по выдаче лицензий частным детективам штата Индиана эту самую лицензию у него отозвала. После этого он устроился на работу в «Омара Эссошиэйтс», консалтинговую компанию по рискам, которая оказывала различные услуги в плане обеспечения безопасности крупным корпорациям. Он был идеальной кандидатурой на осуществление обмена с Пантерой.

— То же место, где мы договорились?

— Эльдорадо Каньон, — ответила Дина, нервно расхаживая по больничному коридору. — Ты сейчас в Вегасе?

— Точно. Получил информацию по счету для нашего обмена, — ответил Фолкнер. — Я встречусь с Пантерой. Потом позвоню, когда Радикс будет у меня в руках.

Дина сложила телефон, сунула его с сумочку и отправилась искать президента Армстронга, который тоже находился сейчас в больнице. Ей не терпелось сообщить ему новость.

Лас-Вегас

20.44

Бринстон глянул в окно — машина «Скорой» сворачивала с Ист Фламинго на Саут Брюс. За выстроившимися в ряд пальмами показалась больница «Дезерт Спрингс», здание из коричнево-рыжего кирпича с огромным окном зеленоватого стекла. Когда машина сворачивала с Брюс, он заметил табличку с красным крестом.

Поскольку больница эта находилась не где-нибудь, а в Лас-Вегасе, персоналу отделения «Скорой» приходилось заниматься напившимися игроками, попавшими в неприятности проститутками, доводилось также оказывать помощь целому ряду знаменитостей. Эти люди много чего повидали на своем веку, и никто не выказал удивления, когда Бринстоны ворвались в приемную со своей маленькой дочуркой.