Покровитель - Дин Кунц

Большую часть времени он находился в тихой и задумчивой меланхолии, причиной которой она считала тот ужас, который он видел в далекой Германии. Возможно, он чувствовал себя виновным в таких вещах, за которые никогда не будет прощен. Ведь он считал, что ему уготовано место в аду. Он ничего больше не рассказывал о своем прошлом, кроме того, что рассказал ей и Крису десять дней назад в мотеле. Однако она чувствовала, что он хотел рассказать ей все подробности того, за что чувствовал себя виновным, и того, что оправдывало его. Он ничего не собирался скрывать от нее и просто ждал ее решения.

Несмотря на всю свою печаль, он обладал достаточным чувством юмора. Он хорошо общался с Крисом и мог рассмешить его, что не часто удавалось ей. Его улыбка была теплой и добродушной.

Она по-прежнему не любила его и не думала, что когда-нибудь полюбит. Ее уверенность в этом даже удивляла ее. Лежа в темноте, она наконец нашла причину своей уверенности: она не могла полюбить его, так как он не был Дании. Ее Дании был необыкновенным человеком, и с ним она познала ту любовь, какая только могла быть в мире. В своих чувствах Стефану Кригеру приходилось соперничать с привидением Дании.

Она понимала весь пафос их положения, и ее печалило одиночество. В душе она хотела быть любимой и любить в ответ, но в отношениях со Стефаном она видела лишь его безответную страсть и свою несбывшуюся надежду.

Крис что-то пробормотал во сне и вздохнул.

«Я люблю тебя, дорогой, – подумала она.– Я так люблю тебя».

Ее сын, единственный ее ребенок, стал смыслом ее жизни и веры в будущее. Если что-нибудь случится с Крисом, Лаура знала, что не сможет найти себе места в этом мире, где так тесно переплетались трагедия и комедия.

В трех кварталах от церкви Эрих Клитманн припарковал белую «тойоту» на одной из боковых улочек главного торгового центра Палм-Спрингс. Множество людей прогуливались по улицам, заглядывая в витрины магазинов. Короткие юбки молодых женщин Клитманн считал не только скандальными, но и возмутительными, так как в его время женщины не демонстрировали таким образом свое тело. Железные законы национал-социалистической партии фюрера не допустят такого бесстыдного поведения; победа Гитлера повлияет на весь мир, где взгляды на мораль будут пересмотрены, где эти бесстыдные женщины смогут выставлять себя напоказ только с риском быть заключенными под стражу, где падшим морально вообще не будет места. Когда он смотрел на эти ягодицы и обтянутые груди, Клитманн безрассудно желал лечь в постель с каждой из таких женщин, несмотря на то, что Гитлер не допускал распутства.

Позади Клитманна капрал Руди фон Манстейн развернул карту Палм-Спрингс, которой их снабдила команда исследователей, что обнаружила местонахождение женщины и мальчика. Он сказал:

– Где мы нанесем удар?

Из внутреннего кармана пиджака Клитманн достал свернутый лист бумаги, который дал ему доктор Ятнер в главной лаборатории. Он развернул его и громко прочитал:

– На сто одиннадцатом дорожном маршруте, точнее в шести милях к северу от окраины главного района Палм-Спрингс, женщина будет арестована офицером калифорнийского дорожного патруля в одиннадцать двадцать, в среду двадцать пятого января. Она будет ехать в черном «бьюике». Мальчик будет с ней. Очевидно, Кригер тоже там, но мы не уверены; очевидно, он сбежит от офицера полиции, но мы не знаем, как.

Фон Манстейн уже отметил на карте маршрут, который приведет их к нужному месту.

– У нас осталось тридцать одна минута, – сказал Клитманн, посмотрев на часы на панели автомобиля.

– Это недалеко, – сказал фон Манстейн.– Нам достаточно пятнадцати минут.

– Если мы приедем раньше, – сказал Клитманн, – возможно, нам удастся убить Кригера раньше, чем он ускользнет от офицера дорожной полиции. В любом случае, мы должны успеть до ареста женщины и мальчика, так как будет гораздо сложнее достать их в тюрьме. Он повернулся и посмотрел на Брачера и Хубатча.

– Понятно?

Они оба кивнули, потом сержант Хубатч похлопал по нагрудному карману своего пиджака.

– Что с этими очками, сэр?

– А что с ними? – нетерпеливо спросил Клитманн.

– Мы должны их одеть? Помогут ли они нам смешаться с местными жителями? Я изучал людей на улице, многие из них носят темные очки, многие и не носят.

Клитманн посмотрел на пешеходов, стараясь отвлечься от соблазнительных женщин, и увидел, что Хубатч был прав. Более того, он не увидел ни одного молодого человека, одетого в «крутой стиль» молодых преуспевающих бизнесменов. Может быть, все они были в своих кабинетах в этот час. Увидев отсутствие темных дорогих костюмов, Клитманн почувствовал неуместность их одежды, хотя он и его люди сидели в машине. Из-за того, что многие пешеходы были в солнцезащитных очках, он решил, что их собственные очки придадут им хоть что-то общее с местными жителями.

Когда лейтенант надел очки, то же самое сделали фон Манстейн, Брачер и Хубатч.

– Хорошо, поехали, – сказал Клитманн.

Но прежде чем он снял ручной тормоз и включил скорость, кто-то постучал в окно водительской дверцы. Это был офицер полиции Палм-Спрингс.

Лаура чувствовала, что, так или иначе, их тяжелым испытаниям скоро придет конец. Им либо удастся уничтожить институт, либо они умрут, и она почти достигла той точки, когда страх должен был исчезнуть так же, как появился.

В среду, 25 января, Стефан все еще не чувствовал прежней гибкости мышц левой руки, но резкой боли уже не было. Он не чувствовал онемения в руке и плече, что означало, что пуля не повредила нервы. Благодаря своим ежедневным упражнениям, ему удалось вернуть больше половины силы в левой руке и плече, что было достаточно для внедрения его плана. Но Лаура видела, что он боялся предстоящего путешествия.

Он надел пояс Кокошки, который Лаура достала из сейфа в ту ночь, когда раненый Стефан появился на ее крыльце. Страх, очевидно, не покидал его, но когда Стефан надел ремень, его страх был вытеснен твердым решением.

В десять часов утра, на кухне, каждый из них, включая Криса, проглотил по две капсулы, предотвращающие пагубное действие нервно-паралитического газа вексона. Они запили защитные таблетки апельсиновым соком.

Три «узи», револьвер тридцать восьмого калибра, кольт «Коммандор Марк IV» с глушителем и небольшой пластиковый пакет с книгами были погружены в машину.

Два стальных баллона с вексоном все еще лежали в багажнике «бьюика». Изучив инструкции, вложенные в синие пластиковые пакеты, привязанные к контейнерам, Стефан решил, что ему будет достаточно одного баллона с газом. Вексон был предназначен больше для использования в помещении, – чтобы убивать врага в бараках, укрытиях и подземных бункерах, – чем против войск на поле боя. На открытом воздухе газ быстро нейтрализовался – еще быстрее при солнечном свете – и был эффективен только в радиусе двести ярдов от точки распыления. Тем не менее, газ из одного баллона мог заполнить здание в пятьдесят тысяч квадратных футов, что было достаточно для его целей.