Полководцы Первой Мировой. Русская армия в лицах - Валентин Рунов

С русской стороны четкого плана операции не было. Было только намерение Ставки начать наступление несколькими армиями с целью нанести поражение противнику и этим оказать помощь союзникам. Этого, безусловно, было недостаточно для детальной разработки плана операции штабом Северо-Западного фронта и штабами его армий.

Для реализации замысла этой операции германское командование перебросило свою 9-ю армию (командующий генерал А. Макензен) из района Ченстохов – Калиш на север в район Торна (Торунь). Эта армия должна была нанести внезапный удар во фланг и тыл 2-й и 5-й русских армий и окружить их. Остальные силы, которые были представлены 3-м германским кавалерийским корпусом, корпусами «Бреслау» и «Позен», группой войск генерала Р. Войрша и 2-й австро-венгерской армией, должны были активными действиями сковать русские армии с фронта.

Состав сил и средств, которые австро-германское командование было намерено задействовать в Лодзинской операции, был весьма значительным. Так, ударная группа 9-й армии в своем составе имела 155 тыс. штыков и сабель и 960 орудий, вспомогательная группа (без группы Войрша и 2-й австро-венгерской армии) – 124 тыс. штыков и сабель и 480 орудий.

Против этих сил русские имели 1-ю, 2-ю и 5-ю армии, которые в своем составе насчитывали 367 тыс. штыков и сабель и 1260 орудий. Но их силы были равномерно растянуты по фронту, в то время как германские войска, сконцентрировав основные силы на направлении главного удара, имели там значительное превосходство в живой силе и артиллерии. Это объяснялось тем, что русская ставка и штаб Северо-Западного фронта имели о положении немецких армий неполные и довольно противоречивые данные. Во всяком случае, только по отрывочным данным штаба 2-й армии русская Ставка предполагала возможность перегруппировки 9-й армии. Но ясных сведений о готовящемся ударе во фланг 2-й армии со стороны Торна у русского командования не было.

Эти обстоятельства стали причиной того, что командующий Северо-Западным фронтом генерал Рузский оценивал обстановку по состоянию на 13 ноября 1914 года очень приблизительно. В частности, он писал: « Околочетырех германских корпусов отошли к Ченстохову, околодвух корпусов – к Велюню, на линии Клобуцко, Жарки – укрепленная позиция, у Калиша – околокорпуса, со стороны Торна наступают околодвух дивизий, замечена переброска из Восточной Пруссии к Торну (курсив мой – В.Р.). Наличие в одном предложении столь ответственного текста четырех «около» делает его по содержанию не просто бессмысленным, но даже вредным.

Материальная сторона подготовки этой операции со стороны русского командования была очень слабая. Перед самым ее началом Ставка Верховного главнокомандующего решила провести реорганизацию своей легкой артиллерии. Это заключалось в том, что вместо 8 орудий в батарее стало 6 орудий, число же батарей в дивизиях не увеличивалось. После такой реорганизации число орудий в русских дивизиях стало вдвое меньше, чем в дивизиях германской армии (36 против 72).

В частях русской армии ощущался большой недостаток в переправочном имуществе. В ряде дивизий было напряженное положение с боеприпасами, продовольствием и фуражом. Совсем не было теплого обмундирования. Многие железнодорожные линии и шоссе были разрушены немцами во время их отхода в октябре из-под Варшавы. Местное население не имело продовольствия и фуража, так как отходившие немецкие войска все реквизировали.

Упредив русских, 29 октября (11 ноября) ударная группа 9-й германской армии перешла в наступление, нанося удар из района Торна на Кутно в стык между 1-й и 2-й русскими армиями. При этом Макензен рассчитывал провести операцию в три этапа: на первом – разгромить 5-й Сибирский корпус, на втором – разгромить 2-й армейский корпус, а на третьем – попытаться окружить всю 2-ю русскую армию.

Но и после этого Ставка не имела должной информации для того, чтобы правильно определить замысел противника. Так, директор Дипломатической канцелярии при Ставке князь Кудашев 30 октября (12 ноября) докладывал министру иностранных дел: «До сих пор тайна плана (неприятеля. – авт.) не раскрыта».

Тем не менее, русское командование не позволило реализовать замысел врага. 5-й Сибирский корпус смог под покровом ночи отойти на новый оборонительный рубеж, в результате чего попытка Макензена окружить это соединение к 13 ноября окончилась полной неудачей.

Так же, к 15 ноября, закончилась неудачей и попытка немцев окружить 2-й русский корпус. Оба русских корпуса, несмотря на огромное превосходство противника, сумели ускользнуть из окружения и под покровом ночи почти без преследования отойти на новые позиции, заставив при этом на 50-километровом фронте несколько раз развертываться почти всю 9-ю германскую армию.

В боях с 12 по 15 ноября русской разведкой было выявлено, что со стороны Торна и Ярочина наступает от пяти до шести корпусов 9-й германской армии и до двух корпусов конницы. Также удалось определить, что главный удар противник наносит в стык между 1-й и 2-й русскими армиями. Однако, как свидетельствуют документы, генерал Рузский даже после отхода этих двух корпусов не хотел еще верить в надвигающуюся угрозу со стороны Торна.

Тем не менее, 2 (15) ноября генерал Н. В. Рузский начал перегруппировку на север 2-й и 5-й армий. Макензен же для охвата Лодзи с востока и юга направил ударную группу генерала Шеффера (3-я пехотная и 2-я кавалерийская дивизии), которая 5–6 (18–19) ноября вышла в тыл 2-й русской армии восточнее Лодзи. Но здесь она была остановлена подошедшими с юга войсками 5-й армии генерала П. А. Плеве. Фронтальное наступление германских войск юго-западнее и западнее Лодзи было отражено, а группа Шеффера сама оказалась в окружении.

Появилась возможность для разгрома этих сил. Но плохое знание общей обстановки, нерешительность командования Северо-Западного фронта и откровенно неумелые действия командующего 1-й армией генерала П. К. Ренненкампфа не позволили сделать это. Рузский и его штаб в это время практически не руководили операций, переложив всю ответственность на командующих армиями. Из-за неправильных действий генерала Ренненкампфа на путях отхода окруженного противника оказалась лишь одна дивизия, не поддержанная соседними частями. Преследование велось слабыми разрозненными группами, не объединенными общим планом. Благодаря этому остаткам группы Шеффера, понесшей большие потери, удалось 11 (24) ноября прорваться через Березину на Северо-Восток.

Таким образом, германский план окружения 2-й и 5-й русских армий провалился, но и планировавшееся первоначально русское наступление было сорвано. К середине декабря 1914 года Русско-германский фронт стабилизировался.

Работа Рузского во время этой операции, как командующего фронтом, призванным непрерывно управлять войсками, просматривается очень слабо. Отсутствие замысла операции, оперативного реагирования в связи с обстановкой, четких приказов подчиненным войскам говорит о том, что командующий и штаб больше констатировали происходящее, чем пытались повлиять на ход событий.

Правда, когда приходится говорить о действиях сторон, не следует забывать один очень серьезный аргумент – в ходе всей операции русские директивы, приказы и сводки попадали в руки немцам скорее, чем в свои войска. Немцы не только читали все радиограммы, а русские все приказы и директивы передавали главным образом по радио, но многое получали агентурным путем. По сведениям Рейхсархива, то «русские» летчики спускались в расположение немцев, то «русский» офицер, посылаемый доставить приказ из штаба фронта в штаб армии, попадал к германцам. Это, безусловно, доказывает, что у Людендорфа была хорошо поставлена разведка, и объясняет, почему у Рузского зачастую решения были не совсем правильные или принимались с замедлением.