Завещание ночи - Кирилл Бенедиктов

— А говорили, что крысы-мутанты — фуфло, — буркнул он. — Интересно, кто же это ее так?

— Такие же з-з-звери, — ответил Сергей не слишком уверенным голосом. — Или еще побольше.

— Или еще кто-нибудь, — сказал я.

— А ты вообще молчи, сука! — взорвался гард и врезал мне между лопаток рукояткой пистолета (впрочем, не так сильно, как раньше). — Привел нас сюда, а теперь еще и г-г-глумится, гадина!

— Тихо! — шепотом рявкнул Олег. — Не знаю, кто ее так уделал, но надо быть готовым ко всему. Ты, — он ткнул меня дулом автомата, — как думаешь, где он может прятаться?

— Не знаю, — хмуро ответил я. — Я вообще не предполагал, что здесь такие коммуникации под землей. Ты что-то говорил про командный пункт. Может быть, он там. Но где это, я не знаю.

— Внизу, — сказал Олег, подумав. — Это место похоже на ракетную базу, а на них КП всегда располагаются в глубине, в самом надежном бункере. Если эту базу законсервировали на случай войны, то понятно, почему до сих пор работают генератор и вентиляция. Ладно, надо спускаться.

— Фиг с два, — фыркнул вдруг гард. — Я никуда не пойду. Пусть скажет, где Чаша, и все.

— Охотно, — отозвался я. — Чаша внизу.

— Пошли, — повторил Олег. — Она, скорее всего, действительно внизу.

— С-с-сговорились? — спросил Сергей с нехорошей усмешкой. Он отодвигался все дальше и дальше от шахты, стараясь не смотреть на труп крысы. — Я не пойду вниз, ясно? Я останусь здесь и буду вас п-п-прикрывать. А ты, если веришь этому ублюдку, спускайся с ним хоть в п-п-преисподнюю. Понятно?

— Сергей, — произнес рысьеглазый удивленно, — ты что?

— А то, — огрызнулся он. — Ежу ясно, что ничего здесь нет и не было никогда. Он тянет время, неужели не видно? Потом он скажет, что ошибся или пошутил, мы вылезем, а на п-п-поверхности нас встретят его дружки с автоматами…

— С огнеметами, — сказал я. Олег сделал шаг навстречу гарду.

— Если он это скажет, то останется здесь навсегда. И он это знает. Ты что, не понимаешь, что ему так же нужна Чаша, как и нам? Мы играем сейчас в одну игру, и не стоит выходить из команды до конца матча…

— Я останусь здесь! — взвизгнул Сергей.

Он пятился к выходу, сжимая пистолет в левой руке, а правой нашаривая на стене выключатель. В следующую секунду Олег пнул ногой крысу, и она, кувыркаясь, полетела гарду в лицо. Рука с пистолетом дернулась, грохнул выстрел. Крысу разорвало на куски, а Олег, оказавшись рядом, отбил пистолет в сторону и саданул ему коленом в пах.

Через мгновение он уже обернулся ко мне с нацеленным мне в живот автоматом. Я замер в двух шагах от него с занесенными над головой руками.

— Не успеешь, — хрипло сказал он. — Отойди к стенке и стой спокойно. Он отобрал у Сергея мою пушку и засунул себе за пояс. Похлопал его по щекам, предусмотрительно зайдя со спины так, чтобы держать меня в поле зрения.

— Сволочь, — просипел гард, хватаясь руками за ушибленное место. — Какая же ты с-с-сволочь, капитан…

— Не хуже тебя, — огрызнулся рысьеглазый. — Только ты лижешь задницу Пузяре и получаешь бабки исключительно за это. А я работаю по найму и оплата у меня сдельная. Именно поэтому я и пойду сейчас вниз. А ты, трусливая скотина, пойдешь со мной.

— Так ты, значит, тоже наемник, Олег? — спросил я.

— Заткнись, — отрезал он. — То, что я врезал Сереге, еще не значит, что я сниму с тебя браслеты. Мне нужна Чаша, понятно? Больше меня не интересует ничего, и ты в том числе…

— Можешь забрать Чашу, когда мы до нее доберемся, — сказал я. — Мне нужна моя девушка.

Он поднял голову и посмотрел мне в глаза.

— Если ты не врешь, — задумчиво проговорил он, — у тебя, пожалуй, есть шанс выбраться отсюда живым.

— Ты меня утешил, — я подошел к ограде и заглянул вниз. Из шахты дул теплый, пропитанный запахом машинного масла ветер. — Я уж боялся, что останусь здесь навсегда.

— Хватит болтать, — оборвал рысьеглазый, помогая подняться Сергею. — Пошли.

Сергей, у которого из оружия остались только арбалет и дубинка, зло покосился на него. Мы начали спускаться: вначале Дарий, затем я, за мной гард и, наконец, Олег с автоматом в руке. Грохотали металлические ступени. Мы спускались, оставляя позади ярус за ярусом, и свет от горевшего далеко вверху белого фонаря становился все слабее и слабее. Вокруг постепенно сгущалась тьма, и вместе с тьмой появилось ощущение какой-то неотвратимой опасности, скрывавшейся во мраке. И чувствовал это не только я.

— Долго еще? — еле слышно спросил гард, когда мы миновали шестой ярус.

Олег не ответил.

— Так долго еще? — прошипел Сергей, пытаясь сделать вид, будто с самого начала обращался ко мне.

— До конца, — глухо ответил я и сам поразился тому, как прозвучал мой голос.

И в этот момент мы достигли дна шахты. Здесь царил почти полный мрак. Лампа над головой превратилась в тусклую белую горошину. Мы стояли на дне стометрового колодца, и темнота давила на нас, как давит толща воды на обитателей океанских глубин.

— Включи фонарь, — скомандовал Олег.

Мы проделали это почти одновременно, и два острых луча прорезали завесу тьмы.

Сорок лет назад здесь, наверно, был пост охраны. Слева от лестницы из стены выдвигался массивный бронированный куб будки часового с толстым мутноватым стеклом. Правее был выход — единственный выход из этого металлического стакана, когда-то перегороженный турникетом. Теперь турникет был наполовину утоплен в щели приземистой тумбы, отдаленно напоминавшей автоматы метрополитена. За турникетом начинался еще один туннель, ведущий в непроглядную тьму.

— Вперед, — приказал Олег.

Я неуверенно шагнул к турникету. Дарий почему-то не торопился занять свое место во главе отряда, и мне пришлось самому проверять, работает ли система охраны. Глазок фотоэлемента блеснул в луче фонаря, но автомат не отреагировал. Я прошел несколько шагов вглубь туннеля и посветил на пол. На пыльных металлических плитах отчетливо виднелись следы огромных ног в ботинках на ребристой подошве.

— Он тут, — сказал я хрипло. — Мы почти рядом.

— Да, КП где-то здесь, — тихо подтвердил Олег. — Иди медленно, запомни: одно неверное движение — и смерть.

В это время луч фонаря выхватил из мрака кусок тяжелой серой стены, перегораживающей туннель.

— В-все, — Сергей сплюнул на пол. — П-п-приехали, мужики.

Мы с Олегом водили фонарями по серой стене, высвечивая тусклые листы обшивки. Я пригляделся — огромные следы обрывались у самой стены, будто человек прошел сквозь нее. А в метре от пола, прямо над полосой исчезающих следов, в металл было ввинчено массивное колесо кремальеры.

— Это не стена, — Олег посветил на колесо фонарем. — Это дверь. Он подошел к стене и осторожно постучал по ней согнутым пальцем.