Вейгард - Андрей Егоров

– Ламас! – крикнул я.

– Что?! – Рошель сверкнула глазами. – Этот негодяй здесь?

– Ну да, я привез его с собой, чувствовал, что ты захочешь с ним пообщаться…

– Пообщаться! – прошипела Рошель. – Не-эт, не пообщаться, я хочу отделить его голову от тела и поставить ее на всеобщее обозрение.

– Неплохая идея, – одобрил я, – не слишком свежая – так поступал еще мой папа, но неплохая, м-да…

– Тащи его сюда! – выкрикнула она. Я выглянул за дверь. Колдун, донельзя несчастный, сидел снаружи, ожидая своей участи.

– Ламас, – сказал я, – зайди.

Колдун робко протиснулся в приоткрытую дверь и застыл на пороге, не говоря ни слова.

– Ты умрешь! – сообщила ему Рошель.

– Вот как, – дрожащим голосом протянул Ламас, – очень жаль…

– Как видишь, я вынужден буду отрубить тебе голову, как того требует моя королева, – сказал я, выдержав недолгую паузу. – Скажи-ка мне, Ламас, как ты относишься к такой перспективе?

– Одна голова хорошо, – осторожно заметил колдун, шумно сглотнув, – а голова с туловищем лучше. Мне бы очень этого не хотелось!

– Вот и я думаю, что голова с туловищем лучше – я кивнул. – Наверное, тебе стоит извиниться перед королевой и пообещать, что больше ты никогда не позволишь себе подобных гнусностей.

– Да я не приму его паршивые извинения! – вскричала Рошель…

– Погоди-ка, – попросил я ее, – ты же еще не знаешь, что тебе скажет Ламас. Может, у него приготовлен для тебя какой-нибудь особый сюрприз. Не правда ли, Ламас? У тебя есть сюрприз для моей королевы?

– Правда, – поспешно закивал колдун и сделал несколько пассов руками.

Комната наполнилась корзинами с цветами. Стойкий аромат дурманящими волнами распространялся вокруг. Как всякая женщина, моя супруга обожала цветы. Она оглянулась кругом. Ее губы тронула улыбка.

Если бы Рошель только знала, сколько времени мы потратили на отработку этого трюка! Не мог же я позволить Ламасу с ходу одарить мою супругу цветами – я не хотел рисковать ее драгоценной жизнью. Буровато-желтые растения, которые получались у него поначалу, распространяли ужасающую вонь. Представляю, что сказала бы Рошель, если бы в ее комнате появились корзины с такими, с позволения сказать, дерьмоцветами.

– Это вам, моя государыня, – проговорил Ламас, упал на колени и схватил ладонь королевы, покрывая ее поцелуями.

Прошло довольно продолжительное время. Я отметил, что колдун заметно увлекся, и мне пришлось вырвать ладонь моей супруги из его цепких пальцев и пригрозить ему кастрацией. Ламас побледнел и принялся заверять нас, – что в его возрасте в этом нет никакой необходимости – все давно атрофировалось за ненадобностью. К тому же травы, которые он принимал, чтобы увеличить свою магическую мощь, очень негативно влияют на мужскую силу.

– Очень и очень негативно! – выкрикнул Ламас.

– Ну хорошо, – смилостивился я, – пойди-ка, отдай распоряжение – пусть седлают лошадей. Мы отправляемся в столицу…

Некоторые изменения в моем облике Рошель восприняла спокойно. О глазах сказала, что так ей нравится даже больше, чем раньше. «Разноцветные глаза – это так красиво». А когда я продемонстрировал ей свою новую руку, она погладила неровную кожаную складку на тыльной стороне ладони, серьезно на меня посмотрела и сказала:

– Она такая сильная!

– Точно, – ответил я, – этой ручкой можно камни превращать в труху. Если потребуется.

– А ласкать она может? – поинтересовалась Рошель.

– Конечно, может, милая, – сказал я, притягивая ее к себе, – эта ручка принадлежала демону – сексуальному маньяку.

– Да? – Ее глаза расширились. – О, это так интригует…

Мой правый глаз на этот раз меня не подвел. Я наслаждался совершенной наготой Рошель, целуя ее живот, грудь, бедра, растворяясь в ее нежности, и вовсе не думал о том, что когда-нибудь могу увидеть свою супругу наряженной в красные шаровары и плотный вязаный свитер, как обещал Щелчок…

К сожалению, наше возвращение в королевский дворец затянулось. Близился сезон дождей, и кочующие стада свиногов расположились на ночлег прямо на торговом тракте, перекрыв его маленькими жирными телами. Можно, конечно, было проехать, разгоняя их ударами палок, но, представив, какой жуткий визг они поднимут, я принял решение переждать день или два, пока они по своей воле не покинут эту местность.

Мы остановились на постой в маленьком поселении неподалеку. Деревенька насчитывала всего пять дворов, так что большинству сопровождавших меня людей пришлось ночевать на свежем воздухе. Впрочем, как и я, они нашли себе дело по нраву. Воины из моего отряда испросили моего высочайшего позволения поохотиться на свиногов, чтобы заготовить мяса впрок. Я дал им безоговорочное согласие. Хотя охота только называлась охотой, на самом же деле предполагала массовое смертоубийство. Сам я не стал присоединяться к охотникам, потому что долгие месяцы, которые провел в заключении, не видел свою дражайшую супругу и наслаждался каждой минутой в ее обществе.

Мы провели с Рошель еще одну бессонную ночь, не сомкнув глаз до самого рассвета, одержимые страстью, в совершеннейшей неге и невозможности оторваться друг от друга. Моя королева была ласкова со мной, как никогда, и я дал себе зарок никогда больше даже не помышлять о близких отношениях с другими женщинами…

Через пару дней по возвращении я сидел в широченной бадье, от которой к потолку поднимался пар. Вместе со мной принимала ванну одна из моих личных фрейлин…

Идею завести фрейлин мне подала моя супруга Рошель. Я подумал – если у нее могут быть фрейлины, то почему бы и мне не завести десяток славных красавиц, которые будут помогать мне в разного рода делах. Ну и я, конечно, тоже не буду забывать их. Наверное, сказывалась наследственная невоздержанность в отношениях с прекрасным, полом. Мой отец, Бенедикт Вейньет, отличался буйным темпераментом и менял возлюбленных весьма резво. Я же сохранял постоянство в отношениях с Рошель, но от идеи завести себе фрейлин отказаться никак не мог.

– Жаклин, почеши-ка мне спину, – попросил я, переворачиваясь.

Девушка она, конечно, была замечательная, но мой правый глаз нарядил ее в розовый кожаный пиджак и штаны в серую полоску – зрелище не из приятных. Ко всему прочему картинка двоилась. Я видел ее одновременно и обнаженной, и одетой. Чтобы полнота впечатлений от меня не ускользала, я иногда прикрывал правый глаз. Я уже успел привыкнуть к необычным свойствам визаутклоузера-ока и не вскрикивал каждый раз, как оно преображало действительность. В обладании таким глазом было множество плюсов. Я мог, к примеру, в отличие от обычных людей, оценить прелесть тела любой женщины, не заставляя ее раздеваться…

– Вы такой интересный, мой король, – проговорила Жаклин и принялась чесать острыми ноготками мою спину.

– Ты хочешь сказать странный? – хмыкнул я, подумав, что действительно выгляжу необычно, часто прикрывая левый глаз. Да и не каждый человек принимает ванну в черной перчатке до локтя.