Черника в масле - Никита Максимов

– Шеф, ты как? В порядке? Крепко они тебя?

Смирнов потряс головой, словно пытаясь вылить из ушей несуществующую воду.

– Ничего, терпимо. Отцепи меня от этого поганого стула.

Новиков тем временем уже резал ножом пластиковые хомуты, которыми ноги Андрея были привязаны к ножкам стула. Заметил наручники, бросил коротко в сторону:

– Лёшь, ключи поищи.

Андрей наконец-то осмотрелся. Два наёмника «Транснефти» лежали там же, где стояли перед тем, как раздался стук – рядом с окнами. Возле одного из них присел на корточки Лёша, невозмутимо и деловито обшаривая карманы. Рядом с ним на полу лежал пистолет с цилиндром глушителя на стволе. Возле развороченного дверного проёма стоял ещё один из ребят, Витя—сварщик, прижавшись плечом к стене и выглядывая наружу с автоматом наизготовку.

– Держи. – В пыльном воздухе блеснула металлическая искорка, и Серёга ловко поймал брошенный ключ. Быстро расстегнул наручники.

– Ты как, идти можешь?

– Попробую, если недалеко.

Смирнов попытался подняться на ноги, покачнулся, замычал непроизвольно сквозь опухшие губы – растоптанные мизинцы горели огнём.

– Ладно. Сапоги мне подай.

Лёша тем временем закончил возиться у одного трупа, стянул с него разгрузочный жилет с амуницией и снаряжением, набросил на себя, взял автомат и пошёл ко второму дохляку. Андрей, матерясь сквозь зубы, натянул носки и теперь пытался всунуть ноги в кирзачи. Получалось хреново, но осторожничать было некогда. Выдохнул, стиснул зубы и потянул за голенище. Раз! От боли в мизинце потемнело в глазах.

«Вот ведь сучень какой!»

Несколько глубоких вдохов и второй сапог. По правой ноге ему толком потоптаться не успели, поэтому здесь было просто больно. Очень больно, но всё-таки терпимо.

Так. Теперь попробуем встать ещё раз. Собираем волю в кулак – подъём! Ничего, вроде терпимо, особенно если наловчиться весь вес переносить на внутреннюю часть стопы.

– Лёша, оставь его, уходим. Автомат мне только подай.

– А с третьим что? – Серёга указал взглядом на лежащее под выломанной дверью тело.

– Наплюй. Некогда.

– Тогда пошли.

Протопали к выходу. Серёга осторожно выглянул на улицу.

– Чисто.

Выскользнули в мутные пасмурные сумерки. Поздний вечер, часов уже около десяти, наверное.

Дом оказался тем самым заброшенным, что встретил их в середине дня, когда они только въезжали в Екатериновку. Но бежать вдоль дороги нельзя, её наверняка кто-то перекрывает, несмотря на то, что с другой стороны села доносится грохот стрельбы и поднимается столб жирного чёрного дыма. Новиков взмахом руки показал через задний двор, повалившийся забор и огороженный изгородью из жердей выгон в сторону леса.

«Туда».

Метров сто, не меньше. А то и все сто пятьдесят.

«Вот зараза».

– Пошёл.

Первыми двинулись Лёша с Витей, легко добежали до поваленного забора, присели там в лопухах, выставив в разные стороны стволы автоматов. Следом тронулись Смирнов с Новиковым.

Бежать было тяжело. Болели не только разбитые стопы – всё тело. Дыхания не хватало, поэтому, добежав до ребят, Андрей уже пыхтел, как паровоз.

– Шеф, может, ты автомат бросишь?

Он только покачал головой. «Хватит на сегодня чувства беззащитности».

– Дальше идём все вместе. Но только в кучу не сбивайтесь. Интервал три метра. Готовы? Пошли!

Как всегда, когда плывёшь или бежишь к какой-то цели, приближается она совсем не спеша. Хорошо хоть скотина, пасшаяся на выгоне, через который они двигались, успела сожрать всю высокую траву. Было видно, куда шагать и стебли не опутывали ноги.

Ноги.

Андрею казалось, что в сапоги кто-то насыпал угли. Разбитые пальцы опухали, раздувались, заполняли собой всё пространство внутри обуви, бились, тёрлись о грубую кожу.

«Терпи, ещё немного».

Они преодолели половину расстояния до глухой стены леса, когда сзади донёсся крик. И почти сразу над головой зажужжали какие-то совершенно неуместные в это время дня пчёлы. Следом прилетел характерный сухой стук автомата.

– Пригнулись, пригнулись! Россыпью! Зигзагами! Шевелитесь, мы уже близко!

Смирнов сунулся было пригнуться, но не удержал равновесия, поехал на коленях по траве, чуть не повалился на бок. Заметил краем глаза, как Сергей в паре метров от него разворачивается на ходу, припадает на одно колено и выпускает назад несколько коротких очередей. Рукоять затвора дёргается туда-сюда, выплёвывая кувыркающиеся гильзы.

Подбежал Витя, подхватил под руку, помог подняться.

– Давай, давай, пошли!

Крики сзади умножились, в шум откуда-то вплёлся звук работающего мотора. На пару с Витей они пробежали ещё десяток метров. Мимо Лёши, который теперь по другую сторону от них развернулся и посылал назад широкий веер пуль.

Новиков догнал их, подхватил Андрея под руку, практически поволок за собой. До леса осталось метров тридцать, не больше.

Сзади раздался грохот, следом рёв мотора. Смирнов оглянулся на бегу. Проломив остатки забора, с заднего двора заброшенного дома вылетел бронированный вездеход, снёс изгородь выгона, врезался колёсами в мягкую травянистую почву. В разные стороны полетели комья рыхлой земли, пучки травы. Верхний люк броневика открыт, позади пулемёта из стороны в сторону мотается торс человека, пытающегося навести в их сторону длинное смертоносное дуло.

«Не успеем, мать твою!».

Он снова посмотрел вперёд, на совсем близкое сплетение ветвей, листвы и еловых лап. Витя уже почти добежал до него, развернулся, встал, как Серёга, на одно колено и выплёвывает назад из ствола автомата короткие сизые облачка выстрелов. Сам Новиков тащит его вперёд, уже почти несёт, матерясь и ругаясь в голос. Где-то сбоку проскакивает юркая Лёшина фигурка, на ходу роняющая под ноги пустой магазин.

«Не успеваем. Ему одной очереди хватит, чтобы нас…»

Впереди и чуть правее среди веток что-то мерцает, раздаётся громкий хлопок и почти сразу из-за спины доноситься звук удара металла о металл. Мотор броневика издаёт рычание в новой тональности, потом захлёбывается, на несколько секунд его перекрывает частый стук пулемёта, но басовито гудящие пули уходят значительно выше их голов, секут лес на уровне примерно второго этажа. Почти сразу в лесу грохает второй выстрел и Андрей едва успевает оглянуться, чтобы заметить, как пуля высекает сноп искр, рикошетя от прикрывающей пулемётчика бронированной крышки люка. Наёмник с завидной быстротой ныряет внутрь броневика, который свернул с траектории погони за беглецами и стоит, издавая вместо нормального звука работающего мотора коктейль из прерывистого рычания, звона шестерней и хруста. Дверцы со стороны, противоположной лесу, распахиваются, два или три человека выпрыгивают наружу и готовятся открыть огонь, прикрываясь машиной. Но внезапно примерно в пятидесяти метрах от беглецов из леса начинает бить пулемёт, накрывая машину преследователей частой очередью, выбивающей из земли фонтаны земли, мусора и с визгом крошащей бронированное стекло. По затылку хлещут ветки, вокруг темнеет и Андрей успевает повернуть голову ровно для того, чтобы увидеть, как все целыми и невредимыми ныряют в лес.