Дитя ярости - Клэр Легран

– Ну, к любимицам принято благоволить, не так ли? – Ей срочно надо было отправить хоть какую-то еду в желудок, избавиться от предательского тревожного чувства в груди.

– И еще, – продолжала Камилла, – поговаривают, что ты неуязвима.

Элиана бросила на нее резкий взгляд.

– И теперь ты хочешь проверить, соответствуют ли эти слухи действительности, так, что ли? Ну, попробуй, разрежь мне руку и посмотри, что произойдет.

– Нет. У меня есть для тебя задание, если, конечно, ты согласишься.

– Ну, я еще не до конца выполнила предыдущее задание, для которого меня, собственно, и наняли, – напомнила ей Элиана. – Саймону вряд ли понравится, что ты пытаешься меня перекупить.

– А что, если мое задание позволит тебе быстрее разыскать мать, чем ты сможешь это сделать при помощи Саймона?

Рука Элианы метнулась к Арабету, висящему на поясе.

– Осторожнее, Камилла, – мягким голосом проговорила она. – Ты ступаешь на опасную почву.

– Лэйнис похитили несколько дней назад. Я хочу, чтобы ты узнала, кто ее забрал, и вернула ее назад.

Похитили. Как и ее мать? Сердце Элианы заколотилось от неожиданного накатившегося безумного страха.

– Как это произошло?

– Не знаю. – Камилла поджала губы. – Эти люди появляются ночью. Через каждые семь дней. Их тайное общество называется «Фиделия», что означает «Верные». Да, я слышала, что именно так их и называли. Все произносят это слово шепотом, так же, как говорят о жизни в королевстве до войны.

– Кто они такие? Какая-то группа, отколовшаяся от Красной Короны?

– До меня доходили лишь слухи. – На лице Камиллы появилась неуверенность. – Ты, наверное, сочтешь это ерундой…

– Нет. Рассказывай.

– Говорят, что «Фиделия»… – Камилла запустила пальцы в короткие черные волосы и медленно провела по ним. – В общем, я слышала, что это культ, последователи которого почитают ангелов. Верят, что Император и его военачальники вовсе не люди, а ангелы. Они похищают людей им в угоду, надеясь возвыситься, когда ангелы завоюют мир и буду править всеми землями. – Она усмехнулась. – Я знаю, это звучит глупо, но в наше безумное время это можно сказать о чем угодно.

От невыразимого ужаса по спине Элианы побежал холодок. Неужели Реми все-таки прав?

Между тем Камилла продолжала рассказывать:

– Какое-то время мы не подозревали, что людей похищают. В Ринтосе так много народу, что чье-то исчезновение замечают лишь по прошествии нескольких дней. Сначала они забирали людей по одному. Потом по несколько человек. А теперь люди исчезают целыми группами. Это стало бросаться в глаза. – Камилла судорожно вздохнула. – Каждую неделю пропадают девушки. И женщины тоже. Взрослые, молодые, бедные, богатые. Но в основном бедные. Ведь их, как правило, никто не ищет. – В голосе ее прозвучала горечь.

Элиана больше не могла молчать.

– Мою мать тоже похитили подобным образом. В Орлине.

Камилла мрачно кивнула.

– Я об этом слышала. Прошла уже неделя со дня последнего похищения. Наверху все об этом шепчутся целое утро.

Элиана принялась судорожно соображать.

– Есть ли какая-либо закономерность в этих похищениях? Место, из которого девушки исчезают чаще всего?

– Лэйнис изчезла отсюда, из «Вертепа», с нижнего этажа, где ведутся бои. Уже неделю назад. Мы возвращались с рынка, завернули за угол, и я почувствовала что-то странное – какое-то движение, потом пахнуло холодом – я повернулась и…

– И ее уже не было?

Камилла отвела глаза и сжала кулаки, прижимая руки к бокам. Глаза ее блестели от слез.

– Я ничего не понимаю. Почему они забирают только женщин? Куда они их девают?

Те же вопросы задавала и я несколько недель назад в Орлине, подумала Элиана. Ее пальцы невольно сжались вокруг невидимого постороннему глазу клинка. «Фиделия». Она вырежет это слово на лбах негодяев, прорезая кожу до кости.

– Я все выясню. И заставлю их заплатить.

Камилла наблюдала за ней из тени.

– Если я помогу тебе выбраться отсюда, ускользнув от бдительного ока Саймона, ты за это возьмешься? Сегодня уже седьмой день с последнего похищения. Придет ночь, и к утру еще несколько девушек исчезнут.

– Этой ночью, – произнесла Элиана, ласково касаясь рукоятки Арабета, – я начну на них охоту.

Риэль стояла посреди Равнины, в ушах у нее отдавался звук рога, первый из трех, знаменующих начало испытания стихией теней.

Деревянные трибуны, задрапированные в черные и синие цвета Храма Ночи, образовывали широкий полукруг рядом с тем местом, где она стояла одна в шепчущей ей что-то высокой траве, закутанная с головы до ног в плащ с капюшоном.

Она ждала.

Двенадцать площадок по периметру круга возвышались над землей. На каждой из них в торжественной позе стоял маг теней в темных одеяниях, с лицом, закрытым маской, и артефактами – магическими кинжалами – в руках.

По Равнине разнесся второй сигнал рога.

Риэль шагнула вперед, плащ, взвившийся за ее спиной, упал позади нее на землю.

Собравшаяся на трибунах толпа словно обезумела, взорвавшись ликующими приветственными криками. Все как один вскочили, топали ногами, хлопали в ладоши, свистели и выкрикивали ее имя. Риэль вскинула руки, приветствуя их. Крики превратились в единый многоголосый рев.

Она очень переживала, что из-за скандальных слухов, ходивших о ней в последнее время, на этом испытании ее будут принимать совершенно по-другому.

Но нет, все оказалось совсем наоборот – жители Ам-де-ля-Терр, казалось, обожали ее теперь еще больше.

Она опустилась на колени, обратив лицо в сторону Храма Ночи, чтобы вознести короткую молитву святой Тамерин, и не смогла скрыть торжествующей усмешки.

Людивин, придумывая этот костюм, и в самом деле превзошла саму себя. Облегающий черный бархатный лиф платья с вызывающе низким декольте спереди полностью открывал спину. Тонкий, стреловидный вырез между грудей доходил почти до пупка. Изящная сетка из воздушных кружев цвета черного дерева – бесценных кружев из Аставара, – такая тонкая, что даже вблизи она казалась скорее тенью, чем тканью, скрепляла все платье, мерцая на обнаженной коже и скрывая все ее тайны. Когда она двигалась, вокруг ее ног колыхались волны изумительной юбки, состоящей из бесчисленного множества черных, темно-синих и серебристых слоев-лоскутков – шелковых, шифоновых, кружевных. Людивин нарисовала крошечные серебряные звездочки на щеках и лбу Риэль, обвела черной краской ее глаза.