Боец с планеты Земля - Владимир Тимофеев

** *

В середине третьего месяца моего баронства я, наконец, решился отправить в путешествие по провинции нашего «тайного дипломата» — Борса. Давний поклонник «миледи» отказываться от миссии не пытался. Похоже, ему это было только в радость. Парень, если я правильно понял, всю жизнь мечтал шляться туда-сюда, по городам и весям, но собственные доходы это не позволяли, а тут — такая возможность!

В качестве маскировки его нарядили торговцем, нагрузили кое-каким товаром, дали телегу, пару сопровождающих (в одном флаконе и охранники, и контролёры) и клетку с почтовыми голубями.

В течение четырёх недель он колесил по дорогам, общался с людьми, выяснял, кто чем дышит, отправлял сообщения, получал новые вводные, а затем, добравшись, наконец, до столицы провинции и проведя там всего два дня, вдруг резко метнулся назад, в баронство.

— Милорд! Я решил лично. Голубя могли и перехватить, — отрапортовал разведчик сразу же по приезде, даже не смыв с себя дорожную пыль.

Я лично затворил дверь в кабинет и коротко приказал:

— Докладывай!

Новости, принесённые Борсом, оказались действительно важными. Он потом повторил их ещё раз, в присутствии Паорэ и Гаса.

А затем я поставил ему новую цель.

— Бери ещё двух своих и дуй с ними на юг. Выяснишь, что там на самом деле, и если всё правда, шлёшь голубя и ждёшь подкреплений. Понятно?

— Так точно, милорд!

— Тогда выполнять! Деньги и лошадей получишь у Нуны…

Борс убыл от нас в тот же день.

Посовещавшись, мы отправили следом Тага и Калера, с тем же заданием, но по другим дорогам. Принцип простой: одна голова хорошо, а три лучше. И вообще, всякая информация считается достоверной лишь после её подтверждения из трёх разных источников.

На следующий день, не дожидаясь ответов разведчиков, начали готовить бойцов для выполнения спецзаданий. Вообще, Гас и раньше тренировал их, в первую очередь, для диверсионной войны и секретных операций, а сейчас окончательно выяснилось, что по-другому у нас воевать не получится. Противник не просто силён, его к тому же и много.

Зря, оказалось, мы с «третьим» надеялись, что очень важные люди забудут о наших проделках в Ландвилии. Нет, они ничего не забыли. Мало того, они смогли отследить наш путь и сделать верные выводы: где мы и что мы. А после, не торопясь, собрать армию, получить одобрение Князя и двинуться походом на север, в небольшое баронство, всего за полгода успевшее дважды сменить хозяина.

Борсий узнал об этом случайно, из разговора с одним из дружинников господина Даккария. Северному наместнику пришло указание из столицы: поддержать сводный отряд военными силами и проводниками. И хотя местным воевать в своей же провинции не хотелось, приказ есть приказ, его требовалось выполнять.

Точную численность, текущее положение войск противника и его ближайшие планы выведать у говорливого дружинника не удалось. Собственно, он этого и не знал. Поэтому, хочешь не хочешь, дальней разведкой пришлось заниматься самостоятельно.

Первое «осмысленное» сообщение о противнике пришло через два дня, от Борса. На следующий день ещё два, от Тага и Калера. Армия, направленная по наши души, насчитывала ориентировочно пять тысяч солдат. Для Флоры это, прямо скажу, дофига. В Ландвилии и окрестностях, насколько я помню, квартировало, как правило, не больше полутора тысяч.

Возглавляли эту шарагу уже знакомый нам барон Асталис и лично архистратиг Таллапий, дядя убитого мной Барзиния. Темп передвижения составлял около 30 тин в сутки. Соединиться с отрядами северного наместника каратели собирались на границе провинции. При такой скорости это должно было произойти примерно через неделю.

— Их надо притормозить, — выдал я сходу на срочно собранном военном совете, куда помимо меня входил только Гас.

— Сделаем, — ответил напарник.

— Ты будешь нужен мне здесь.

— Понял. Значит, организую, нарежу задачи и сразу назад.

— Договорились.

На этом обмен мнениями завершился, и началось обсуждение деталей предстоящей операции.

Гас отбыл уже на следующее утро. Вместе с ним на южные рубежи отправились двенадцать бойцов — три полуотделения. Четверо остались охранять замок.

За время, пока напарник отсутствовал, сделать удалось многое. Во-первых, по всему баронству были подготовлены схроны с оружием и припасами. Во-вторых, я успел съездить в каждую из пяти больших деревень и провести инструктаж с местной милицией, старостами и уважаемыми селянами.

Иллюзий никто не питал. Пришлые будут грабить. Потому что прокормить пятитысячную ораву, не используя реквизиции, практически невозможно.

Отдавать своё «нажитое непосильным трудом» имущество деревенские, ясен пень, не хотели, поэтому мои наставления, как действовать, слушали весьма и весьма внимательно. Найдутся среди них в дальнейшем коллаборанты-предатели, меня, в общем, не волновало. Со своими крысами пусть разбираются сами, но вот положенную десятину господин барон, новый ли, старый — неважно, стребует в любом случае. Главное, чтобы они сами почувствовали перспективу, за кого выгоднее топить в будущей заварушке. За тех, кто отнимет у них последнее, или же за того, кого они успели узнать и, сто против одного, не прогадали.

Последние сомнения на счёт подданных развеялись после разговора с Арку́шем.

— Общество против вас не пойдёт, милорд, — без обиняков заявил он в самом начале беседы. — Даже при старом бароне мы жили похуже, чем нынче, при вашей милости.

— Чем же вам старый-то не угодил? — удивился я такому афронту.

— Порядку при нём было меньше. Пришлых он привечал, а своих и не слушал. А пришлые, они, ить, работать-то не хотели, всё сирыми да убогими выставлялись. Милорд, он конечно, добрый был, да токмо своим от того только убыток — нахлебников-то с каждым годом всё больше и больше было. А кончилось всё, сами знаете чем. Не пошла господину барону впрок его доброта, убили и не почесались.

Услышав такое, я только головой покачал. Ничего вокруг не меняется, что на Земле, что на Флоре. Везде есть свои псевдобеженцы, везде есть свои «толерантные». А суть всё равно одна — никакое добро не останется безнаказанным.

— Ну, хорошо. А если положим, не выдюжим мы? Сгонят меня отсюда или убьют, что тогда?

— А знаете что, милорд… — почесал в затылке староста Склинки.

— Что?

— А вы не сгоняйтесь. И убить себя тоже кому-то не позволяйте. Но если уж сами решите, что невмоготу вам совсем уж тут оставаться, пусть тогда нами госпожа баронесса владеет. Она, как я вижу, хозяйка справная, и деточка у неё от вас будет. Тогда тут всё по закону пойдёт, а против закону даже и Князь слова сказать не посмеет…

Гас возвратился через шесть дней.

— Притормозили чуток. Но остановить их, конечно, не остановим и не повернём, — сообщил он без всяких прелюдий. — Думаю, придётся включать вариант Б.