Ленинград-43 - Влад Савин

— По крайней мере иметь право отдавать приказы тому, кто ее поведет. И вместе с армией вступить в Париж.

— Ваше право. Тогда позаботьтесь, чтобы эта армия была достаточно многочисленна. Мы можем организовать вам поездку по местам содержания французских пленных и ваши выступления перед ними. И те, кто вступит в эту армию «Сражающейся Франции», конечно, не будут должны нам ничего — странно было бы требовать за содержание с тех, кто готов пролить за нас свою кровь, воюя против общего врага. Однако снаряжение армии тоже стоит больших денег. Ваши же трофейные танки «Сомуа-35», «Рено» и «Гочкис», артиллерия, стрелковое оружие — строго по смете, сколько платила за них французская казна перед войной. Надеюсь, вы не подвергаете сомнению наше право собственности на всё это имущество, сданное вами при капитуляции немцам и с боем захваченное советскими войсками?

— А я надеюсь, вы не будете насаждать во Франции коммунизм?

— Насаждать мог Троцкий. Мы же считаем, что народ каждой страны сам выбирает политический строй. Однако же этот выбор должен быть ему предоставлен — так мы очень не поймем, если придя к власти, вы будете устраивать коммунистам гонения и ограничивать их в правах. Глава нашей Церкви, патриарх Алексий, считает коммунизм некоей разновидностью религии. Ваша страна в прошлом веке напала на Вьетнам, сделав своей колонией, под формальным предлогом «угнетения там людей христианского вероисповедания, что недопустимо видеть любому богобоязненному французу». Отчего вы считаете, что нам должна быть безразлична судьба единоверцев?

— Я принимаю все ваши условия, маршал Сталин…

Этот же день. Германия, полигон Куненсдорф.

— Вас ист дас? Что это такое?

Генерал-полковник Гейнц Гудериан был недоволен. У генерального инспектора панцерваффе достаточно более важных дел, чем изучать конструкторские шедевры битых французов. Но вопрос стоял остро: чем заводы лягушатников могут помочь рейху, истекающему кровью под натиском русских орд? Никто, конечно, не собирался давать французам лицензию на производство «тигров». Однако же надо было что-то делать, чтобы компенсировать возросшие потери бронетехники на Восточном фронте. И одной из идей — возникшей, не иначе, в аппарате Геббельса! — был «фолькспанцер», «народный танк» — простая, дешевая, массовая машина, доступная даже слабообученному экипажу, расходный материал тотальной войны, не заменяющий, а дополняющий панцерваффе. Именно так — после воплей пропаганды, что русские уже стоят на пороге и ломятся в дверь, многие, казалось бы, невоенные ведомства стали спешно формировать вооруженные отряды «защиты дома» — считалось, что это ополчение при вторжении на территорию рейха может быть тотчас же поставлено под ружье. Поскольку в списки вносились прежде всего те, от кого отказалась армия — старики, подростки, инвалиды — то конкуренции не возникало, однако эти импровизированные формирования надо было чем-то вооружать; идея возложить это бремя на французов, не отвлекая заводы рейха, казалась здравой.

Интересно, это анекдот или правда, что японцы в качестве «фолькспанцера» предложили лицензию на свой «Ха-го»? Гудериан помнил, чем кончилась попытка задавить русских массой легких «Леопардов», эта авантюра не принесла ничего, кроме потерь. Но если сейчас расходным материалом будут не обученные танкисты, а «мясо», лишь вчера посаженное за рычаги, и если они, до того как сгореть, сумеют подбить хоть какое-то число русских Т-54, игра явно стоит свеч!

— Так что это такое? Я вас спрашиваю!

Это было похоже на что угодно, только не на «фолькспанцер». Источником вдохновения конструкторов явно был русский фильм про Индиану Джонса — говорят, что даже в Берлине уже показывали его, в узких кругах, купив то ли в Швеции, то ли в Швейцарии, ну а фотографии и рисунки, кадры оттуда, были общеизвестны. Больше всего этот бронемонстр был похож на танки той, прошлой Великой войны — гусеницы охватывали ромбовидный корпус, вот только во все стороны смотрели четыре ствола! Один в башне наверху, один в лобовом листе, два по сторонам в бортовых спонсонах.

— Глубокая модернизация танка В-1 образца тридцать девятого года, — подскочил французик. — Главное отличие от прототипа — это вооружение! К сожалению, мы не располагали пушками калибром свыше семидесяти пяти, по условиям перемирия — однако же в башню, по расчетам, вполне может встать ваш ахт-ахт. Прочее же вооружение оптимизировано для действий против пехоты в ближнем бою — уверяю, к этому танку очень трудно будет подкрасться с гранатой!

Жерла внизу оказались огнеметами, один вперед, два по сторонам. Впрочем, как пояснил француз, возможны варианты переоборудования прямо в походной реммастерской — лобовой огнемет и две 37-миллиметровые пушки по бортам, или 105-миллиметровая гаубица и два бортовых огнемета, или гаубица и две противотанковые пушки, в этом случае бак для огнесмеси может использоваться как топливный. Этот бак, общий для всех огнеметов, занимал нижнюю часть боевого отделения, под ногами у экипажа. Что будет при подрыве танка на мине или при попадании в днище в момент подъема на гребень высоты — о том не хотелось и думать! Тем более что французы исхитрились разместить в таком объеме семь человек — водитель, двое в башне, двое в бортовых спонсонах, наводчик лобового орудия, радист — и на всех приходились лишь два люка: башенный и над головой водителя. Вооружение в бортах стояло там, где у «прототипа», В-1, были дверцы. А броня, чтобы компенсировать вес вооружения и более крупную башню, облегченная, всего четыре сантиметра!

— Это не танк, — сказал Гудериан, — а, в условиях Ост-фронта, самоходный крематорий для экипажа.

Французик развел руками:

— Герр генерал, это лучшее, что наши заводы могут вам дать! Причем немедленно и в серии!

Гудериан усмехнулся — а отчего бы нет, если сажать в эти танки штрафников, тех же французов? Тактика в атаке пускать вперед первую волну на убой, чтобы вскрыть русскую систему обороны, примененная на Днепре, провалилась — русские быстро сообразили принимать штрафников на свою окопавшуюся пехоту, для которой «Рено-35» были легкой добычей (ну не давать же смертникам новые машины!), в то время как вторая линия атаки попадала под огонь русских танков и противотанковых батарей. Но вот этих огнедышащих драконов пехоте к себе лучше не подпускать, русским придется их давить артиллерией — а значит, штрафники выполнят свою задачу.

И очень может быть, штрафниками будут французы! На юге у них беспорядки, и пойманным смутьянам нередко предлагается выбор: концлагерь или Восточный фронт, искупить вину! Даже по семь человек в танк не жалко — и люки задраивать снаружи не надо, при попадании всё равно выскочить не успеют!

— Герр генерал, а теперь позвольте показать вам танк, созданный по техзаданию. Легкая машина с вооружением и броней среднего, и с сокращенным экипажем.

Гудериана трудно было удивить. Но такого, что сейчас предстало перед ним, он не видел никогда. И это танк?!

У этой машины не было башни. Корпус и шасси казались непропорционально маленькими, в сравнении с длинноствольной 75-миллиметровой пушкой, стоящей наверху на совершенно открытом лафете. Орудие, похоже, от «пантеры» — а где должен быть расчет?