У.е. Откровенный роман... - Эдуард Тополь

Между тем в мире происходят оглушительные события: вопреки всем предсказаниям наших военных обозревателей о том, что янки увязнут в Афганистане, как мы в свое время, американцы и англичане буквально за месяц расколошматили талибов – еще до того как нога первого американского солдата ступила на афганскую землю. Правда, расколошматили, я думаю, во многом как раз потому, что уже 13 сентября первая группа американских военных полетела в Москву за консультациями, а сколько таких групп без всякой рекламы побывало потом в нашем Генштабе, никто, конечно, не знает. Зато вместо нашей, времен феодализма, методы держать в каждом горном районе по гарнизону-крепости они применили куда более эффективный метод массированных высокоточных бомбовых ударов по штабам, аэродромам и армейским складам талибов, а затем и по их боевым позициям.

И я не без зависти смотрел по телику ежедневные пресс-конференции Дональда Рамсфельда и начальника объединенных штабов Пентагона о ходе этой операции «Возмездие». Они не только отвечали на каверзные вопросы дотошных журналистов (в том числе арабских), но и демонстрировали кинокадры самых последних, буквально сегодняшних бомбовых «зачисток». Впрочем, узкие стальные глаза Рамсфельда и его прямые сабельные ответы журналистам говорили мне больше, чем эти кинокадры…

Во всяком случае, уже через месяц после того, как американцы и англичане с воздуха раздолбали все талибские тылы, а мы подбросили вооружение и военных экспертов войскам Северного Альянса, режим талибов пал, и они десятками тысяч стали сдаваться в плен.

Правда, бен Ладена американцам достать не удалось.

И даже моего «друга» Хаттаба, который, как сообщила пресса, по просьбе бен Ладена перебрался из Чечни в Афганистан и возглавил оборону Кундуза, последний оплот талибов на севере страны, они тоже не смогли уничтожить. Хотя пришедшие туда с Хаттабом 60 чеченских боевиков вместо того, чтобы сдаться в плен, покончили жизнь самоубийством, сам Хаттаб опять выскочил из окружения – к моему и полковника Ш-ова огорчению. Ладно, так и быть, я вам открою секрет: еще с тех пор, как в апреле 1996 года Хаттаб расстрелял в Аргунском ущелье колонну наших войск, убив и ранив больше ста наших парней, в нашей конторе, в Управлении по борьбе с терроризмом, была сформирована группа по захвату или ликвидации Хаттаба, и полковник Ш-ов – ее руководитель. Как Буш сказал 11 сентября, что он хочет бен Ладена «dead or alive», живым или мертвым, так и нам нужны Басаев и Черный араб Амир Хаттаб, который со всего мусульманского мира собирает деньги на подготовку боевиков и минеров, убивающих наших ребят в Чечне, и диверсантов, взрывающих наши дома в России. Да, Хаттаб – это наш бен Ладен: последний заплатил 500 тысяч долларов за 11 сентября, а Хаттаб потратил 2 миллиона долларов на организацию взрывов в Москве, Волгодонске и Буйнакске.

Интересно, если за голову бен Ладена Коллин Пауэлл предлагает 25 миллионов долларов, то сколько Игорь Иванов даст за голову Хаттаба?

Я переключил свой ноутбук на e-mail, вошел в электронную почту и написал:

[email protected].

Ребята, очень скучаю по новостям. Пол.

И в эту минуту раздался дверной звонок. Думая, что это соседи – Глен, Семента или профессор, – я, на ходу дожевывая бутерброд, подошел к двери. Нужно сказать, что в американских домах двери – на наш российский взгляд – совершенно нелепые: деревянные в своей нижней половине и стеклянные в верхней. То есть простым ударом молотка или даже локтя вы можете высадить верхнее стекло и открыть внутреннюю защелку. Впрочем, что вы хотите от этих американцев, тридцать лет назад они, я читал, вообще двери не запирали. Вот и донезапирались – до 11 сентября!

Поглядев через стекло, я увидел на крыльце плечистого веснушчатого парня в сером пиджаке и белой рубашке с галстуком, а на улице, возле моего почтового ящика – его серый «форд». Конечно, этот парень мог быть кем угодно – страховым агентом, пожарным инспектором или проповедником какой-нибудь новой религии из тех, что нередко стучатся тут в двери, предлагая спасение от неминуемого завтрашнего Апокалипсиса. Но что-то в спортивной фигуре этого парня говорило о другой профессии. Интересно, кто на меня настучал – Стилшоу, профессор или Зелма Лупрано? Я открыл дверь.

– Доброе утро. Мистер Чернобыльски? – сказал он по-русски, но с тем дубово не нашим произношением, что я сразу понял: нет, я не ошибся, этого гостя я ждал давно.

– Good morning, – ответил я, облегчая ему жизнь.

Он достал из пиджачного кармана «корочки», развернул их и показал мне.

– Я из ФБР, мое имя Патрик Барнс. Можно с вами поговорить?

– Sure. Come in. Do you speak English?[49]

Он невольно улыбнулся:

– Of course, I speak English.[50]

– Тогда заходи, come in.

– Нет, я не могу. – Он с явным облегчением перешел на английский. – Вы можете выйти наружу?

– Там жара, а тут кондиционер. Почему ты не можешь зайти?

– Ну… – замялся он. И признался вынужденно: – Мы не имеем права вторгаться на частную территорию.

Я усмехнулся:

– Это старые правила. Они скоро изменятся.

Он удивился:

– Откуда вы знаете?

– Я читаю прессу. У тебя включен магнитофон?

Теперь он окончательно смешался и даже покраснел:

– Сэр…

– Вот давай и запишем на твой магнитофон: я согласен с тобой говорить, но при условии, что ты зайдешь в дом и выпьешь хотя бы кока-колу. И не бойся, у меня нет оружия.

Он разом напрягся:

– Сэр, я не боюсь насчет оружия.

– Я знаю. Иначе ты бы не пришел один. Заходи. – И я направился внутрь дома, прямо к кухонному холодильнику.

Ему ничего не оставалось, как следовать за мной.

Я открыл холодильник и спросил через плечо:

– Кока-колу? Айс-ти?

– Колу…

Я дал ему банку холодной кока-колы.

– Вот. Теперь садись. Слушаю тебя.

Он был явно со второго или третьего курса Монтерейской лингвистической школы ФБР, только там их учат русскому. Но сейчас им, конечно, не до учебы, 12 сентября ФБР и ЦРУ мобилизовали на поиски террористов всех, кого только можно, а неделю назад подчистили даже свои спецшколы и академии и бросили вся и всех на поиски диверсантов, забрасывающих споры сибирской язвы в почтовые ящики. Впрочем, мы на их месте сделали бы то же самое…

Он сел за кухонный стол и достал из кармана блокнот. Зачем ему блокнот, если на нем спрятан магнитофон, который пишет всю нашу беседу? Хотя что вы хотите от студента? Наверное, у него в блокноте вопросник или план беседы…