Ворон - Эмилия Грин

Игриво ущипнув меня за щеку, Кирилл лениво улыбнулся, наконец, резюмируя.

- Ну, давай попробуем.

- Тогда стреляй первым!

- Да, пожалуйста…

Хмыкнув, он с легкостью выбил четыре мишени подряд, однако, смерив меня снисходительно-жалостливым взглядом, намеренно промазал на последней.

Какое благородство!

- Алина. Твоя очередь.

Обменявшись с Сергеем Михайловичем выразительными взглядами, я взяла арбалет в руки, прокрутив в голове многочисленные советы своего наставника.

Отведя правую руку, согнутую в локте, назад, навела стрелу в сторону мишени.

И выстрела.

Кирилл не смог скрыть возглас удивления, когда я попала прямо в цель.

- Браво! – мой парень поаплодировал.

А потом я попала еще четыре раза подряд.

Выбила все пять мишеней, и, наблюдая, как его красивое лицо вытягивается от шока, запрокинув голову, заливисто расхохоталась.

- Охренеть! – Воронов присвистнул. – И когда ты успела стать малолетней амазонкой?

- У Алины огромный потенциал. Она – одна из самых способных моих учениц! – ответил за меня Сергей Михайлович с гордостью.

- Даже не сомневаюсь в ее потенциале… – губы Кирилла сложились в красноречивую улыбку.

- И каким же будет твое желание, мелочь? – хрипло поинтересовался, утыкаясь в уголок моего рта губами, когда мы оказались на улице.

- Прочитаешь мои мысли?

Ощущение теплых губ в миллиметре от моих, вызывало вереницы легкомысленных мурашек во всех уголках моего слабого неискушенного тела.

- Легко, – беспрепятственно протиснув язык между моих зубов, Кирилл поцеловал меня так властно и глубоко, что коленки подогнулись…

По дороге домой мы забрели на елочный базар, и, изрядно помучив продавца, выбрали самую восхитительную пушистую дивно пахнущую новогоднюю красавицу.

С горем пополам закрепили елку в жестяном ведре в центре гостиной Кирилла, так как решено было отмечать Новый год у него. Однако вскоре выяснилось, что у Воронова нет игрушек. Вообще никаких. Ведь каждый год в конце декабря он уезжал на праздники к брату. Ну, и мы с отцом, естественно, ничего не взяли с собой из Томска.

Поэтому, чтобы не терять время, разделили обязанности: Кирилл отправился в магазин за всем необходимым для создания праздничной атмосферы, а я начала потихоньку готовить стол.

Хоть мой парень и настаивал заказать еду в ресторане, решила хотя бы настрогать пресловутое оливье и сделать заливные. Все равно лучше домашней еды ничего нет.

Окончательно освоившись у Воронова на кухне, я поставила овощи на плиту, и как раз закончила с ужином, когда услышала звонок в дверь. Сердце, как послушная собачонка, моментально сорвалось с цепи, и я, напевая какой-то незамысловатый мотивчик, понеслась открывать.

- Я уже успела сос…

Вот только на пороге оказался совсем не Кирилл…

- Значит, это правда… – самодовольно улыбнувшись, блондинка модельной внешности с головы до пят прошлась по мне оценивающим взглядом.

Я ее узнала. Уже имела несчастье лицезреть. Даже однажды подглядывала за тем, как они обжимались с Вороновым на одной из вечеринок. Именно тот их поцелуй вызвал во мне целую бурю противоречивых эмоций, надолго отложившись в памяти. В последствие я много раз мысленно сравнивала себя с ней, и сравнение, увы, оказывалось не в мою пользу.

- А я думала у Кирюши хороший вкус… – припечатала елейным голоском, продолжая в наглую на меня таращиться.

- Что тебе надо? – холодно парировала в ответ, выдерживая её взгляд.

Незваная гостья была красивой. Стильной. Чересчур уверенной в себе. Один вопрос: что она здесь забыла?

- Забежала поздравить Кирюшу с Новым годом! – словно прочитав мои мысли, девица помахала надушенным, ярко упакованным свертком. – Можно пройти?

Какая наглость!

- Кирилла нет дома.

- Тогда я подожду его в гостиной! – оттолкнув меня, блондинка попыталась пройти внутрь.

- Но…

- Я его подруга. А кто ты такая? – снисходительно улыбнулась, продолжая с нескрываемой усмешкой меня разглядывать.

- Она моя девушка! – я вздрогнула, услышав серьезный голос Кирилла.

Он застыл на пороге, метая в блондинку взглядом молнии.

- С Наступающим, Ворон! – соблазнительно улыбаясь, беспардонная девица приблизилась к моему парню, раскрывая руки для объятий.

Однако он грубо ее оттолкнул.

- Какого хрена ты приперлась? Насть, домой иди!

Наверное, я тоже должна была как-то отреагировать, но, увы, не могла произнести ни слова, ошарашено наблюдая за всей этой жутко неловкой сценой.

- Пойду. Только, сперва, можно тебя на пару слов? – посмотрев на меня через плечо, девица процедила. – Детское время вышло. Подождешь на кухне?

В ушах раздался звук собственного сердца. Настя выгнула бровь, явно ожидая, что я безропотно подчинюсь, оставив ее с Кириллом наедине. Вот бы мне такую непоколебимую уверенность в собственном превосходстве…

- Ты совсем берега попутала? – предостерегающе процедил мой парень. – Иди лесом! Не о чем нам беседы вести.

- А с этой стремной малолеткой, значит, есть о чем?! Или это какой-то развод? Ты на нее поспорил или что-то в этом духе? – затянула ультразвуком. – Ведь еще недавно бегал за мной, Кирюш! Помнишь, как хорошо нам было… Неужели, она лучше?! – пропитанный издевкой голос незваной гостьи противно резал слух.

- Ну, всё! – не обращая внимания на ее визги, Кирилл выволок свою бывшую из дома, оглушительно долбанув дверью.

Вернувшись в гостиную, хозяин дома подобно буддийскому монаху, сделал глубокий свистящий вдох. Некоторое время он с какой-то маниакальной въедливостью изучал мое лицо, после чего предложил.

- Пойдем наряжать елку?

Смахнув непрошеную слезинку, я рухнула в кресло, бросая ему потерянный в результате потасовки сверток.

- Даже не развернешь? Человек готовился, старался. Вон как красиво упаковала…

Поймав подарок, Кирилл, молча, направился с ним в кухню. Судя по характерному хлопку дверцы шкафа, не разворачивая, отправил презент прямиком в мусорное ведро.

Вернувшись, он отодрал меня от кресла, правда, уже спустя миг плюхнулся в него сам, усаживая меня у себя на коленях.

Я насупилась, чтобы выглядеть как можно серьезнее и строже, однако одной хулиганской улыбки Воронова хватило, чтобы мое сердце начало оттаивать. И чем дольше мы так сидели, тесно прижавшись друг к другу, тем легче и спокойнее становилось у меня на душе.