Серебряная куница с крыльями филина - Ан Ци

Я сегодня сижу на телефоне. А день спокойный попался. Мне никуда не надо. Просто повезло для такой погоды. Но я должна потихоньку начать писать часть отчета. Вот съем бутербродик и…

– Это «крестовоздвиженский клад»? Лунечка, а ты ж написала. Ты мне давеча говорила, что все готово. Петя посмотрит, и все. А Петя, тот ругался, что Олег тянет резину, не любит он писанины.

Луша заерзала на стуле, схватилась снова за вязание и глубокомысленно заметила.

– Собственно, это не свитер будет, а пуловер. Свитер, это если с высоким горлом. Но я уобразный вырез делаю!

«Смотри ты! Пуловер вяжет ему ко дню рождения. Отчет за него напишет, только признаваться не хочет. Ну что ты будешь делать! Ох, надо, надо мне с Петей поговорить» – подумала тетя Муся. Но вслух сказала совсем другое.

– Петр Андреевич наш скоро придет. Он мне с дороги звонил. Как он за это дело болеет! В последнее время что-то не везет ему. Не движется ничего, он грит! Приду, грит, хочу с ребятами обсудить.

– А что обсудить?

– Что – не сказал. Он только так – мол, погутарим, и все.

– Одну новость я для него приготовила. Все ж лучше, чем ничего. Пришло письмо по электронной почте из Франции. Важное что? Ох, постой, вот и он.

Петр появился, поздоровался, улыбнулся всем, но как-то через силу. И попросил через четверть часа собраться у него в кабинете. И когда все уселись вокруг стола, он, немного помолчав, начал так.

– Мои дорогие! У нас в последнее время царит эдакое уныние. Это, как нас учит библия, смертный грех. Вроде, даже самый тяжелый из таковых. И я полностью беру на себя ответственность за меланхолию в конторе. Расследование не продвигается! Мы получили отказ из Израиля. Это означает, что приехать в Иерусалим мне и моим сотрудникам будет не так просто. Нужна виза! Я не хочу туда лезть без мыла и внушать подозрения, что мы замешаны в темных делах. И никого из вас под удар не поставлю. Придется ждать. И очень аккуратно делать шаги навстречу. Они охотно забрали наш материал для генетической экспертизы. Но пока молчат.

– Петя, я считаю, ты прав. Именно очень аккуратно! Вообще говоря, исключить полностью, что доктор Мухаммедшина имеет отношения к…

– Арабскому терроризму? – ахнула Луша.

– Иранским спецслужбам! И фамилия у нее такая от слова Мухаммед! – сдвинул брови Олег и забавно наморщил нос.

– Я шучу, но наверняка такие вещи знают только специалисты, – продолжил он.

– Наверняка? И специалисты не знают! Словом, мы ждем. Работа по выяснению всего возможного об Узбане идет. Сколько она продлится, неизвестно. Поэтому я решил с вами посоветоваться, – снова заговорил Синица.

– Петр Андреевич, из Франции пришла как раз сегодня небольшая справка об Узбане. Я распечатала.

– Хорошо. Я быстро закончу и тут же прочту и переведу. Так вот. Жизнь продолжается. Мы получили новый заказ8, если так можно выразиться. «Крестовоздвиженские» нас порекомендовали своим друзьям. А у друзей пропала коллекция колумбийских смарагдов! Она стоит колоссальных денег. И нам предложили кроме гонорара процент от стоимости камней. Задача не просто интересная, но и очень выгодная. Я думаю, вы двое вместе с Володькой могли бы приступить. Я не хочу скрывать, что сам я. Я полностью увяз. Я не могу ничем другим заниматься, кроме этой несчастной «Мухи». Вы другое дело. Время есть. Это первое. Что скажете?

– Петр Андреевич, смарагды – это драгоценные камни или полудрагоценные? – поинтересовалась Луша.

– Правильный вопрос. Ты меня уела. Я все кивал головой с умным видом. А сам мало что пока знаю. По-моему, это изумруды. Там в Колумбии месторождение смарагдов. Они зеленые. Я сразу решил – изумруды, а если так, то эти камни дороже алмазов. Но это мы выясним. Вопрос в другом.

– Да нет, Петя! О чем ты говоришь? Мы вместе начали и вместе закончим дело «Мухи». И если владельцы смарагдов хотят именно нас, так вместе потом и приступим к задаче. Не знаю, конечно, что скажет Лукерья Арнольдовна. Я самонадеянно заявил «мы»!

Майский вопросительно поглядел на девушку. Она же вдруг вспыхнула и рассердилась.

– Как Вы могли подумать, Олег Николаевич, что я… Да я и не унываю вовсе! Я просто не знаю, что предпринять по делу и чем помочь. Шеф, Вы напрасно беспокоитесь, если речь обо мне. – Она опустила голову и тихонько добавила. – Да у меня занятий и у нас сколько хочешь! Животные, секретариат, мое…

Тут она замолчала, а потом робко улыбнулась.

– Олег Николаевич! Вы скоро рождаетесь. Вы обещали нам сказать, где Вы хотите это отпраздновать? И потом. Вы кого-то хотите пригласить или будут только свои?

Петр вскинул на нее глаза. «Ну ясно, Лушка понятия не имеет, она ничего не ведает про Олега. Она думает, может, он подругу какую позовет? Еге, а почему она с таким напряжением ждет ответа?»

– Нет, одни свои, Лу. Куда пойти, сами решайте. Так будет интересней. Хочешь, ты и выбери!

Девушка, услышав это, расцвела от удовольствия.

– Я? О, тогда. Мы можем дома в Ирбисе пообедать, а на ужин отправиться. Нет, я, пока не скажу!

– Ребята! Я для поднятия настроения еще кое-что придумал. И раз уж вас не очень драгоценности увлекли, займемся дизайном. Нам предстоит обставить и оформить диванную! От нас требуются только идеи. На этот раз, надеюсь, нет возражений? – снова перехватил инициативу Петр.

Возражений не было. Друзья закивали головами и принялись с живостью обсуждать шефову идею. В доме на втором этаже имелась большая отремонтированная комната без мебели. Обставить ею руки пока не доходили. И вся команда, трепетно относившаяся к «Ирбису», предвкушала удовольствие однажды этим заняться, как только последует предложение от рыжего директора.

– Петр Андреевич, а камин разрешили? – с надеждой спросила Луша.

– Разрешили, детеныш. Пожарный надзор выпил немало крови твоего непосредственного начальника, но я их дожал. Давайте свои предложения, какой закажем. Или можно попросить прислать каталоги. Кроме этого, мы должны подумать о диванах, подушках и большом столе в середине, а может, даже, разных столах.

– А знаете, люди, мы можем несколько комплектов подушек придумать и их менять, – предложил Олег.

– Роскошная мысль! У каждого члена команда свой комплект. А надоест.

– И еще! Гостевой, юбилейный, рождественский! Они загомонили, на звук голосов пришла Мария Тимофеевна и, увидев оживленные повеселевшие лица, охотно включилась в разговор. Обсуждение, наброски, звонки и прочее в этом духе продолжалось добрых два часа. Петр вышел и вернулся. Он