Последняя теорема - Фредерик Пол

— Вы живете в прошлом, миссис Субраманьян. Ведете себя так, словно «Большая тройка» существует. Но ее нет. Россия и Китай в данный момент не более чем бумажные тигры! О них можно забыть.

Бледсоу пустился в объяснения. Говорил он презрительным тоном и упирал на то, что обе эти страны слишком заняты своими внутренними проблемами, которые предпочитают держать в секрете.

— Китайская Народная Республика, — разглагольствовал он, — только что утратила контроль над провинцией Цзилинь, где взяло верх движение «Фалунгун», а китайское руководство не может с этим смириться. О, вы, конечно, никогда не слышали о провинции Цзилинь? Но именно там получают самый большой урожай зерновых, не говоря уже о том, что именно там производится добрая часть автомобилей и железнодорожных вагонов. Вы меня поняли. Сельское хозяйство и промышленность! А движение «Фалунгун» уже успело распространиться из провинции Цзилинь во Внутреннюю Монголию.

Полковник покачал головой — если бы не едва заметная издевательская усмешка, этот жест можно было бы принять за выражение сочувствия.

— А русские? — спросил он сам себя. — У этих дела еще хуже. В Чечне опять запахло жареным. На Кавказе живут мусульмане, и все исламские джихадисты в мире, жаждущие убивать неверных, готовы хлынуть туда и взять в руки оружие. А ведь там проходит один из самых важных российских нефтепроводов. И если Чечня наконец обретет свободу, в России найдется еще несколько регионов, которые захотят последовать ее примеру.

— Похоже, вы просто в восторге от этого, — отметила Майра.

Бледсоу насупился:

— В восторге? Вовсе нет. Какое мне дело до проблем китайцев и русских? Но задача всяко упрощается, когда речь идет о принятии решения, и нашему президенту нет нужды упрашивать их присоединиться. И вот теперь пора поговорить о вас, Субраманьян, и о вашей семье. У президента есть план. И вы являетесь частью этого плана.

Незваного гостя Ранджит и его родственники сразу встретили не слишком тепло, а теперь отношение к нему стало прямо-таки ледяным.

— Чего вы хотите? — спросил Ранджит таким тоном, что сомнений не оставалось: чего бы ни хотел Бледсоу, он вряд ли это получит.

— Все очень просто, — ответил полковник. — Мне нужно, чтобы ваша дочь Наташа выступила по телевидению и заявила: пока она пребывала в плену, ей дали понять, что «стерилизация» Земли означает поголовное уничтожение людей, а инопланетяне имеют целью завладеть нашей планетой.

Наташа сразу возразила:

— Но этого не было, мистер Бледсоу. Я ничего не помню о своем пребывании в плену.

Ранджит поднял руку.

— Детка, наш гость прекрасно знает, что это ложь, — сказал он дочери. — Ладно, Бледсоу. Скажите, почему вы хотите посеять в душах людей ненависть к этим существам?

— Потому что мы собираемся рано или поздно уничтожить их. Что еще? О, мы позволим им совершить посадку. Но потом выступите вы, Субраманьян, и скажете, что ваша дочь призналась вам кое в чем и об этом, по вашему мнению, стоит узнать всему миру, а потом появится Наташа и расскажет свою историю.

«А он жутко доволен своим замыслом», — подумал Ранджит.

— И что дальше? — хмуро спросил он.

Бледсоу пожал плечами.

— Потом мы их истребим. Для начала нанесем удар «Бесшумным громом», чтобы сделать их беспомощными. А затем обрушим на них всю мощь американских ВВС. Все бомбы, все ракеты, какие только можно погрузить на самолеты. И межконтинентальные баллистические задействуем, и с ядерными боеголовками. Даю гарантию: когда мы закончим операцию, от чужаков не останется ни крошки.

Майра презрительно фыркнула.

— Бледсоу, — сказал Ранджит, — вы с ума сошли. Неужели думаете, что у этих ребят нет собственного оружия? Вы добьетесь только того, что погибнут несколько тысяч летчиков, а инопланетяне жутко разозлятся.

— Сразу две ошибки, — укоризненно проговорил Бледсоу. — Все американские самолеты беспилотные, экипажи остаются на земле и ничем не рискуют. А то, что эти твари разозлятся, — их личное дело. У нас в Штатах, Субраманьян, говорят: живи свободным или умри. Или вы не верите в свободу?

Майра была готова что-то сказать, но Ранджит ее опередил:

— Я не верю в ложь, из-за которой кто-то может погибнуть, пусть даже это не люди. Нет, Бледсоу, мы не станем делать то, чего вы от нас хотите. Да, я не против выступить по телевидению, но только для того, чтобы рассказать всему миру о вашем предложении.

Бледсоу наградил его ядовитым взглядом.

— Думаете, это возымеет какие-то последствия? Черт побери, Субраманьян, вы знаете, что такое козел отпущения? Козел отпущения в данном случае я. Если выйдет по-вашему, президент просто покачает головой и скажет: «Бедняга Бледсоу. Он полагал, что действует правильно, но это была исключительно его личная инициатива. Я никогда не отдавал распоряжений относительно такого плана действий». Ну, может быть, какое-то время меня попытаются помучить репортеры, но я с этой публикой вообще не разговариваю, и очень скоро все утихнет. А наш президент является лидером самой могущественной страны в мире, его долг — защищать более слабые государства, поэтому он решил, что самым оптимальным вариантом будет атака. Я рад служить своему президенту. Ну, что вы на это скажете?

Ранджит порывисто поднялся.

— Да, я хочу жить, но, насколько я понимаю, сейчас мне не это предлагается? Если предлагается выбор между миром, в котором заправляют люди вроде вас, и миром, которым правят зеленые чудища из космоса, я, пожалуй, выберу этих чудищ. А теперь — вон из моего дома!

Когда флотилия полуторок наконец приблизилась к поверхности Земли, ее сопровождало грандиозное пиротехническое шоу. Но не по той же самой причине, по какой устраивали фейерверк возвращавшиеся домой корабли землян. Древние капсулы типа «Меркурий», корабли типа «Союз» и космические шаттлы преодолевали земную атмосферу, окутанные ослепительным пламенем, но объясняется это весьма просто. У них не было иного выбора. Только сопротивление воздуха позволяло им замедлить полет, чтобы затем благополучно приземлиться.

Но кораблям полуторок никакое трение не требовалось. Их спуск замедлялся благодаря совершенно иному механизму. Они просто направляли выхлопы своих ионных ракет вперед, включая двигатели на полную мощность; это и было торможением. Таким образом, посадка получалась более мягкой, и можно было выбрать удобное место для нее.

Правда, это требовало колоссальных затрат энергии, но теперь полуторкам не было нужды ее экономить.

Землянам предстояло найти для посадки армады подходящее место. Сначала хотели предложить ливийскую пустыню — возможно, у средиземноморского побережья. Но затем было решено, что инопланетяне приземлятся восточнее и севернее, в одной из пустынных провинций Египта.

Вскоре эксперты уже вовсю трещали в теленовостях о Катарской депрессии.