Фактор агрессии - Василий Орехов

– Стоять!!!

Открывшаяся картина обезглавленных трупов была слишком знакома ему. Коварные имперские муяврии порой устраивали на своих кораблях такие подлые ловушки для абордажных псевдособак. Кремнийорганические нервы некоторых промышленных механоидов имели толщину всего в несколько молекул, но при этом отличались невероятной прочностью молекулярных связей. Поэтому достаточно было очистить такой нерв от изоляционных протеиновых трубок, натянуть поперек коридора и закрепить, чтобы всякий органический объект, сумевший как следует разогнаться, располовинил сам себя об эту невидимую сверхпрочную леску, во много раз уступающую толщиной человеческому волосу. Воздействие такой молекулярной нити было сопоставимо с ударом вибрационного ножа. Собственно, вибронож работал на таком же принципе, только его лезвие, изготавливаемое сложными механоидными арахноидами, было мономолекулярным.

Чуть развернув бластер, Баядер обстрелял правую стену коридора в том месте, за которым начинались обильные кровавые потеки. Раздался пронзительный и тонкий, на самой грани слышимости звон, словно оборвалась тончайшая струна. Чадя и оплавляясь, солидный кусок стены, в которой был закреплен один конец сверхпрочного механоидного нерва, обрушился на пол.

Сержант уже поднял руку, собирась дать отмашку на дальнейшее продвижение, когда туманная мгла в конце коридора на мгновение вспыхнула, и сгусток высокотемпературной плазмы навылет пронзил ему грудь. Штурмовики открыли в ответ ураганный огонь, который должен был смести любое живое существо ростом выше метра тридцати, прячущееся там. Однако затаившийся в дыму враг-самоубийца снова выстрелил – и едва не снес голову чудом успевшему уклониться Хаско.

Пока бойцы пытались прижать огрызающегося противника интенсивным огнем, один из них отделился от стены и шагнул на середину коридора. За спиной у него висел раздутый кисломет с длинной шеей, переходившей в вытянутую голову-раструб, которую штурмовик сжимал в руках. Повинуясь приказу хозяина, тетроид напрягся, по всему его телу прошла судорога, а по узкому горлу – заметное утолщение. Широко раскрыв пасть, кисломет с силой плюнул в противоположный конец коридора едким зарядом, который с тихим плеском разбился о какую-то твердую преграду, и тут же с той стороны послышалось характерное шипение живой плоти, разъедаемой кислотой.

В серую дымку в конце коридора бросились спущенные с поводка киноиды. Выждав несколько секунд, следом за ними устремились штурмовики.

Противник, стрелявший по боевикам контрразведки, обнаружился метров через пятнадцать. Поперек коридора был установлен журнальный столик, а на нем сидел трофейный бластер – точнее, то, что осталось от него после воздействия боевой кислоты: когтистые лапы, в агонии впившиеся в столешницу, и буро-зеленое полужидкое месиво между ними. Видимо, среди имперских лазутчиков оказался специлист по биоморфам, запрограммировавший плазменный метатель на автономные действия.

– Кизлода! – выругался Хаско Баядер, к которому после гибели сержанта перешло командование группой захвата. – Свяжитесь с нашими внизу. Срочно все силы сюда! Эти муяврии не могли уйти далеко!..

– Интересно, далеко мы уже ушли? – поинтересовался Купер, замыкавший отступление.

– Десантура! Что бы вы без меня делали, птенцы, – натужно кряхтя, отозвался Тихонов, возглавлявший колонну. – Каждый шажок продвигает нас на тридцать пять сантиметров. Десять шагов – три с половиной метра. А мы сколько уже сделали?

– Да сотню, наверное! Если не больше.

– Верно, сто двадцать три шажка. Что составляет сорок три метра. – Капитан тяжело дышал, но темпа не сбавлял. – Судя по размеру крыши и длине коридора, расстояние между двумя секциями составляет около сотни метров.

– Дьявол… – выругался Купер.

Когда они обнаружили, что дверь на лестницу заперта и вскрыть ее без инструментов и оружия не получится, капитан Тихонов сразу заявил, что уходить надо по вентиляционным коробам в соседнее крыло здания. Причем предварительно устроив группе захвата в покинутом крыле встречу настолько горячую, чтобы противник непременно стянул туда основные силы. После этого можно надеяться на то, что удастся ускользнуть через полуобвалившуюся секцию небоскреба, контроль над которой неизбежно будет ослаблен.

Первая часть операции прошла как по маслу. Оставалось самое сложное. Теперь разведчики в полной темноте перемещались на карачках по неровной шершавой трубе квадратного сечения со стороной едва ли в метр. Выпрямиться как следует в ней не представлялось возможным, но и ползти по-пластунски вышло бы нелепо и медленно, поэтому двигаться приходилось самым неудобным способом – полусогнувшись. Колени уже болели, руки быстро устали, но объявлять привал никому даже в голову не приходило.

Вдоль трубы сильно тянуло сквозняком, так что даже волосы на голове шевелились.

– Турбины там стоят, что ли? – с тревогой спросила Лара.

– Ничего, – успокоил ее Антон. – Не родилась еще такая биотурбина, с которой я бы не справился.

Иногда от основного коридора под прямым углом уходили ответвления, но биомеханик их игнорировал. Купер размышлял о том, что труба может закончиться тупиком, и тогда им всем придется ползти на четвереньках задом наперед до ближайшего ответвления – не факт, что удастся развернуться прямо в узком коридоре. Однако пока ничего не менялось. Несмотря на недавний диалог, Куперу снова начало казаться, что они проползли уже метров сто, не меньше, но ни один луч света по-прежнему не рассеивал мрака вентиляционной трубы.

– Тихо! – прошептал Тихонов, резко останавливаясь.

Лара от неожиданности ткнулась ему головой в задницу.

– Вот дьявол… – едва слышно проговорила Розен.

– Да тихо же!.. – шепотом вызверился капитан.

Проложенная термитами вентиляционная труба отличалась хорошей акустикой, и в тишине слышны были далекие голоса из других помещений.

– В этом крыле грабох! – отрапортовал кто-то из укротителей. – Песики никого не обнаружили. Только следы задержанного. Скорее всего, муяврии разделились и спустились по разным секциям. Да, понял. Мы сейчас на техническом этаже восточного крыла… Понял, выдвигаемся! – После небольшой паузы донесся тот же голос: – Хорош прохлаждаться, гантарва! Гоните псов в соседнее крыло, там у ребят фохче!

Зарычали киноиды, послышался окрик укротителя.

– Они купились, – шепнул Тихонов. – Будем надеяться, что нам удастся морочить им голову еще хотя бы четверть часа… – Он снова торопливо пополз вперед, работая локтями и коленями, и его команда двинулась следом.

Внезапно Лара негромко вскрикнула, и Купер услышал, как она скребет ногами по полу – словно кто-то схватил ее и поволок в том направлении, куда они двигались. Но впереди не было никого, кроме капитана Тихонова. Ничего не понимая, Купер вслепую махнул рукой и в последний момент вцепился напарнице в лодыжку, почувствовав при этом нешуточное сопротивление – неведомая сила ощутимо тянула девушку в темноту.