Цивилизации Древнего Востока - Сабатино Москати

Примечательно, что, несмотря на высокий уровень культуры, ни египтяне, ни месопотамцы не создали ничего подобного. Несмотря на активные поиски в их богатейшей литературе, получается, что организованная способность к историческому мышлению у них отсутствовала.

Еще один жанр, повествование, появляется в Египте в двух формах: рассказ, основанный на реальных фактах, и рассказ о воображаемых событиях. Первый тип существует также на арамейском, – к примеру, это рассказ об Ахи-каре; но даже в этом случае сам текст исходит из Египта. Это в основном светская литературная форма, по крайней мере по происхождению, этим и объясняется ее появление в регионе, демонстрирующем в этой области наибольшую независимость. Тем не менее сложно отделить мирское от священного, и другие народы Древнего Востока – а именно хетты и еще больше хурриты – оставили нам тексты, очень близкие к описанию воображаемых приключений, хотя и связанные с мифологическим эпосом.

Пробегая взглядом по оставшимся, не чисто литературным, произведениям, сделаем, как обычно, несколько замечаний о восточных законах. В Месопотамии законы в виде прецедентного права, никак не нормализованного, приняли литературную форму кодексов и как таковые разошлись по миру. Хеттское законодательство организовано примерно так же, с некоторыми тематическими нововведениями. Израильское законодательство перенимает некоторую часть этого материала, но расцвечивает его новыми религиозными взглядами и добавляет к прецедентному праву серию абсолютных предписаний. Наконец, в Египте кодексов вообще не было, и если это не простая случайность, во что трудно поверить, то причину нужно искать в том, что источником всякого закона был живой бог-царь.

Астрономия, математика, медицина и другие науки тоже процветали, хотя и в меньшей степени, в главных центрах нашего региона: долинах великих рек. Следует ли интерпретировать это явление как указание на способность к научному мышлению в том смысле, как мы сегодня это понимаем? Можно возразить, что астрономия и математика неотделимы от астрологии, а медицина – от магических практик. Но вопрос лишь в уровне развития. Астрономические и математические вычисления, медицинские диагнозы и рецепты, безусловно, существовали: какой смысл спрашивать, понимали ли авторы этих работ, что занимаются наукой? Они делали это, даже если теоретической концепции науки еще не существовало вовсе. Можно сказать, что именно этой концепции древним ученым Востока и не хватало; была мысль, но не было рефлексии по этому поводу. Для этого нам придется подождать Грецию.

И в заключение скажем: литература Древнего Востока имела два основных центра: Месопотамию и Египет; там она создавалась, оттуда расходилась по всему региону. Сравнивая два эти центра, можно сказать, что литература Месопотамии была более экспансивна, зато египетская меньше зависела от ментальности среды, была более оригинальна и, возможно, имеет больше достоинств с чисто эстетической точки зрения. Что касается остальных регионов Ближнего Востока, то Анатолия полностью зависела от Месопотамии, но демонстрировала оригинальные черты, в первую очередь в области истории и права; Сирийский регион отчасти зависим и подчинен, поскольку является местом встречи месопотамского и египетского течений; но в Израиле он, благодаря новому религиозному мышлению, достигает независимости. То же происходит и в Иране.

Очевидно, все сказанное выше об искусстве в широком смысле этого слова относится и к более узкому понятию. В самом деле, искусство, даже больше чем литература, демонстрирует указанные свойства: оно официально и публично, служит политической власти и религии.

В этой сфере, как и во многих других, Египет выделяется среди всех регионов Древнего Востока. Здесь из тьмы безвестности появляются несколько имен художников; здесь искусство развивается во времени, иногда очень заметно, тогда как в остальных местах оно преимущественно статично; и наконец, частная жизнь здесь входит в число художественных тем. Остается всего один небольшой шаг до высших художественных ценностей; и несомненно, по абсолютным эстетическим меркам высший на Древнем Востоке художественный уровень достигнут именно в долине Нила.

Фундаментальными задачами религиозной архитектуры всегда служили храм и гробница; последняя имела особое значение в Египте в связи с развитостью соответствующих верований. В гражданской литературе главными были царский дворец и крепость: последняя всегда важнее в тех регионах, которые открыты чужеземным вторжениям и которые дольше сохраняют политическую организацию городов-государств.

Решение архитектурных задач зависит в первую очередь от используемых материалов. В Месопотамии, особенно на юге, главным материалом служил саманный кирпич, обожженная на солнце глина: из такого кирпича строили сплошные массивные стены без окон, потому что любое отверстие ослабило бы конструкцию. В других регионах, благодаря обилию камня, можно было использовать колонны как функциональную часть сооружения, вставлять окна, поскольку это не ослабляло стены, и вообще делать конструкцию менее массивной.

Это средства решения задачи, а формы это решение может принимать самые разные; мы можем назвать несколько основных. В Месопотамии сооружение в плане обычно представляет собой центральный двор (или несколько дворов), вокруг которого располагаются и в который выходят небольшие комнаты. В Египте главная форма сооружения – открытый двор, из которого открывается проход в большой зал с колоннами, а затем во внутренние закрытые помещения; у этой формы существует множество вариантов, но обязательно при входе в здание человек попадает из более открытых помещений в более закрытые и темные. Форма с передним гипостильным залом была затем унаследована религиозной архитектурой Сирии, Анатолии и даже Ассирии, а затем и гражданской архитектурой Ирана.

Скульптура на Древнем Востоке, если говорить о крупномасштабных работах, не всегда многочисленна и даже не всегда имеется. В Месопотамии, в частности, ее создание было затруднено практическим отсутствием камня; но есть и еще одна причина: для вотивных изображений уменьшенные размеры были существенны. Что касается скульптурных изображений человека, то надо отметить: в некоторых регионах – в Анатолии, израильской Палестине, Иране – их почти не было, по крайней мере, насколько нам на данный момент известно. В случае Израиля дело, скорее всего, в религиозном запрете, но в других случаях подобного объяснения нет. Только в Египте, судя по всему, скульптура развивалась без всяких ограничений.

Предметом скульптурных изображений человеческой фигуры служили боги и цари, главные персонажи официальной жизни. Иногда, особенно в Египте, в эту категорию попадали и высшие чиновники; наконец, только в Египте делались скульптурные изображения частных лиц, тогда как в Месопотамии – только вотивные статуэтки.

В отношении стиля изображения можно припомнить принцип, который мы упоминали, говоря о Египте, но который можно отнести и к остальной части Древнего Востока: если в западном мире скульптура призвана передавать в первую очередь движение и события, то здесь – состояние человека. Боги и цари изображались неподвижными, замершими в стоячей или сидячей позе, в состоянии величественного покоя. Такая традиция могла легко привести к однообразию и даже монотонности; это действительно произошло, в большей степени в Месопотамии, в меньшей в Египте, – в соответствии с особенностями характера каждого из двух этих регионов.