Адъютант палача 3 - Александр Яманов

и столичную промышленную зону. Один инструментальный завод приносит прибыли больше, чем наша доля в предприятиях Юза. Значит, продадим всё, пока акции котируются высоко, и вложим деньги в новые технологии. К тому же я нацелился строить полноценное производство самобеглых машин, пора нам уже начинать завоёвывать рынок. Поэтому нет никакого смысла заниматься сырьём. Мы всегда можем купить любое количество металла и иных материалов у производителей. Что касается нефти и банка, то здесь без изменений.

Я считаю, что пора переходить ко второй части плана развития нашей компании. Надо оставить за собой высокотехнологические производства, динамит с прочей взрывчаткой, вооружения, нефть и финансы. Всё остальное надо сбрасывать. В перспективе подумываю продать даже большую часть акций заводов, выпускающих паровозы и вагоны. Уж слишком обострилась конкуренция, хотя она носит вменяемый характер. Основные игроки договорились разделить госзаказ, что существенно снизило наши доходы. Я потому и полез в Испанию, чтобы не перепрофилировать цеха. Но с учётом того, что лет через пять южане сами смогут обеспечивать себя необходимой техникой, лучше скинуть активы. Себе же оставим КБ и НИИ, которые будет тесно сотрудничать с профильными заводами.

Ещё в мои планы входит создание дизельных двигателей, с последующей установкой их на тепловозы. Но здесь пока всё из области теории. Зато у нас наметился прогресс с ДВС. Почему я и хочу начинать строить технику и автомобили, работающие на бензине. Или начнём с движков, работающих на сырой нефти. Понятно, что время паровых двигателей будет длиться ещё долго, но кто мешает опережать конкурентов? Главное, чтобы страну не шатало, и император придерживался выбранного курса. А планов у меня просто громадьё!

— Что касается фонда пострадавшим от войны и их родственникам, — перехожу к третьей, но крайне важной теме, — Наша задача — помочь как можно большему количеству людей. Мы уже обсудили это вопрос с Мосоловым, и вскоре в газетах начнётся целая кампания по консолидации общества. Необходимо направить помощь не на какие-то глупые акции, вроде строительства церквей или редким посещениям высокопоставленными персонами госпиталей и приютов. Нужен глобальный подход и объединение заинтересованных всех сил.

— Если ты опять начнёшь с обвинений, то ничего хорошего не выйдет. Да и не захотят многие люди подчиняться какому-то фонду. И не забывай, что многие дела, связанные с благотворительностью, находится в руках императрицы, — резонно заметила тётя.

— Поэтому мы покажем всем неравнодушным людям новый путь. Ранее помощь пострадавшим и калекам ограничивалась редким подачками. Мы же будем интегрировать их в нормальную общественную жизнь. Начнём с целого производственного комплекса, который будет выпускать костыли, протезы и коляски. Наши технологии позволяют делать их более лёгкими и удобными. Далее необходимо развернуть пункты помощи увечным во всех крупных городах империи, — делаю пару глотков воды и продолжаю, — Вторым этапом станет создание целой программы. Первостепенная задача — охватить как можно больше людей, частично потерявших дееспособность, но обладающих разного рода профессиональными навыками. Никто не мешает одноногому офицеру стать хорошим учителем, точно так же однорукий солдат может передавать своё мастерство ученикам ремесленных училищ. Нельзя допустить, чтобы инвалиды[1] медленно теряли уверенность или спивались в одиночестве. Они — герои, пострадавшие за Россию, а значит, общество обязано сделать всё, чтобы вернуть их к нормальной жизни. Более того, калек и получивших сильные ранения людей необходимо привлекать на производства. Может, начнём создавать специальные мастерские и мануфактуры. Пусть они будут убыточными, зато люди станут ощущать свою полезность. Ещё не мешает дать объявление о поиске талантов. Пусть увечные помогают испытывать и усовершенствовать протезы и костыли. К сожалению, наша страна славится неумением использовать колоссальный потенциал собственного народа. Почему не начать исправлять ошибку? Хотя, мы давно собираем таланты по всей империи.

Тётя и Пётр слушают внимательно и, судя по всему, полностью поддерживают мою инициативу. По дороге домой я посетил московский приют для увечных воинов и пришёл в полный ужас. Это же какой-то концлагерь, а не богоугодное заведение. И об этом будет написано в моих газетах, несмотря на реакцию властей.

— Есть ещё огромное количество пострадавших, о которых не принято вспоминать — семьи погибших и увечных. Люди получают мизерные пенсии и вынуждены влачить жалкое существование. Им мы тоже окажем помощь, привлекая как можно больше союзников из промышленников, купцов и части аристократии. Надо дать возможность выходцам из таких семей получить работу, а самым толковым нормальное образование. Процесс будет долгим и трудным. Но если мы поможем даже десятой части нуждающихся, то это станет огромным достижением. И главное — нам необходимо сломать существующее отношение к данной проблеме в обществе. Это даже большая необходимость, нежели прямая помощь людям. Заодно, государство и чиновники вынуждены будут реагировать на возмущение, которое обязательно возникнет. Придётся опять конфликтовать с бюрократами, но при наличии сильных союзников мы победим. Нельзя безразлично относиться к проблемам людей, которые пострадали на службе России.

[1] В дореволюционной России «инвалидами» называли уволенных в отставку нижних чинов. То есть это было синонимом современного термина «ветеран».

Глава 21

Не таким я себе представлял 1878 год. А ведь для России всё начиналось просто изумительно, да и мои дела радовали. Страна была буквально на подъёме, и большая часть общества с оптимизмом смотрела в будущее. И оснований для этого хватало.

После окончания Римской мирной конференции, осенью 1877 года даже самые оголтелые «ястребы» признали, что империя одержала дипломатическую победу. Она тем приятнее, что сначала мы наголову разбили врага на поле боя. Думаю, не зря пресса начала с восторгом сравнивать нынешнюю ситуацию с Парижским мирным договором, венчавшим победу над Наполеоном.

Я придерживаюсь иного мнения и считаю нынешний успех гораздо более весомым, нежели победа Шестой антифранцузской коалиции. Во-первых, Россия самостоятельно разгромила достаточно сильного врага и показала Европе свою силу. Во-вторых, надо учитывать внутренний психологический момент, ибо больше никто не вспоминает о поражении в Крымской войне. А в-третьих, империя настояла на своём и не позволила кому-то помешать нам воспользоваться победой.

Как мы и планировали, Болгария получила полную независимость, вместо номинального вассалитета от османов, предлагаемого европейцами. Более того, Урби удалось отстоять вхождение в новое государство Македонии и части Западной Фракии с выходом в Эгейское море. Сербия и Черногория разделил Боснию и часть Герцеговины. Россия аннексировала Добруджу, а также Батум, Карс, Аргадан и Баязет с прилегающими территориями. Так же Санкт-Петербург получил протекторат над Анатолийской конфедерацией, куда, кроме армян вошли ассирийцы, езиды и небольшие общины шиитов. Курды-сунниты и небольшое количество турок быстро покинули новое квазигосударство, резонно опасаясь мести за многовековые притеснения. А больше нам, на данный момент, и не нужно. Это опять моё