Ставки сделаны - Андрей Воронин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Никто из сидевших в вагоне пассажиров не обратил внимания на его лицо, искаженное болью. Только старушка напротив поправила очки и близоруко прищурилась, но в следующую секунду Панкрат уже улыбнулся ей самой располагающей улыбкой.
Через три остановки он пошевелил затекшим плечом, и Люся, проснувшись, недоуменно заозиралась вокруг. Встретившись взглядом с Панкратом, она вдруг почему-то опустила глаза.
– Выходим, – с преувеличенной бодростью произнес он, сделав вид, что ничего не заметил.
Они вышли из вагона одними из первых и почти последними поднялись на эскалатор. Впрочем, не последними: уже на выходе из метро Панкрат расслышал за своей спиной шаги человека, явно торопившегося догнать их.
Только бы это был не милиционер, подумал он. Я устал настолько, что просто не переживу еще одной проверки документов.
Когда шаги приблизились вплотную, Панкрат подтолкнул Люсю вперед, а сам, остановившись, резко обернулся, готовый отразить удар или ударить.
Он чуть ли не носом к носу столкнулся с тощим и длинным парнем, бритым наголо. Абсолютно не готовый к такой встрече, Панкрат даже не сразу признал в нем Кузьму.
– Ну ты даешь, хакер… – удивленно протянул он.
На следующий день Марк Эрдман был объявлен в федеральный розыск. Согласовав свое решение с Кротовым, Олег отдал необходимые распоряжения, сказал дежурному, что его сегодня ни для кого нет, поставил запрет на все входящие звонки по служебному телефону и заперся у себя в кабинете.
Оказавшись в полном одиночестве, он открыл сейф и достал из мини-холодильника, устроенного в одном из его отделений, запотевшую бутылку чешской водки.
Но алкоголь не пьянил. Не закусывая, он выпил почти две трети ее содержимого, прежде чем появилось ощущение легкости во всем теле и едва слышный звон в ушах. Откинувшись на спинку кресла, Олег закурил и погрузился в раздумья.
Начиная «дело брата», он даже не подозревал, чем обернется это служебное расследование. Сейчас ему казалось, что было бы намного лучше, раскопай он факты какой-нибудь банальной коррупции. А вместо этого на поверхность всплыли настолько не укладывающиеся в голове вещи, что он до сих пор не мог с ними смириться.
Марк – сексуальный извращенец… Олег живо вспомнил кадры из видеоролика с бьющейся в конвульсиях девушкой – очень похоже на эпилептический припадок. К тому же выглядела она несовершеннолетней. Но то, что вытворял с ней его брат, и без этого заслуживало жестокого наказания Он передернул плечами от омерзения и налил себе еще одну рюмку водки. Потом протянул было руку к лежавшему на столе мобильному телефону, но не завершил движения.
Олег очень хотел позвонить отцу, чтобы хоть с кем-то близким поделиться тем, что происходило сейчас у него в душе. Однако он не имел никакого желания расстраивать человека, перенесшего уже не один инфаркт, сообщением о том, что его любимый (Олег не строил на этот счет никаких иллюзий) сын – психопат.
Стряхнув сигаретный пепел в квадратную пепельницу из блестящего металла, Олег положил подбородок на руки и уткнулся в дверь своего кабинета отсутствующим взглядом.
Он словно впал в какое-то оцепенение. Перед глазами бежали строчки ориентировки, собственноручно отправленной им в федеральный розыск. «Агрессивен и непредсказуем… может быть вооружен.., владеет рукопашным боем и всеми видами холодного и огнестрельного оружия.., в момент задержания необходимо проявлять максимальную осторожность… будет лучше, если вы предварительно свяжетесь с ОВД ФСБ по телефону…» Дальше шел номер его собственного мобильного.
Этим факсом он открывал вполне официальную охоту на собственного брата. И хотя между ними никогда не существовало особенно теплых отношений, глава отдела внутренних расследований чувствовал себя сейчас подлецом, по крайней мере наполовину.
И в первую очередь потому, что не смог заставить себя передать расследование кому-нибудь другому.
Олег задумчиво посмотрел на недопитую водку. Налил себе еще одну рюмку, решив, что это последняя и спрятал бутылку под стол. Потом передумал и отнес ее обратно в сейф.
Его уже вполне ощутимо покачивало.
Опустившись в кресло, он выдвинул ящик стола и достал оттуда глянцевое фото, закатанное в пластик. Отец, Марк и он на берегу горного озера в Швейцарии. На переднем плане – их обнявшаяся улыбчивая троица, похожая на все счастливые семьи одновременно. Фон – темно-синяя гладь в лучах восходящего солнца, обрамленная часовыми-скалами.
Тогда еще отец не знал, что у него рак.
Потушив в пепельнице окурок, Олег закурил новую сигарету.
Переливчатая трель мобильного телефона вывела его из состояния вязкой алкогольной дремы. Вскинув голову, он первым делом посмотрел на часы. Впрочем, это было лишним – в окнах плескался сумрак, разрезанный на узкие полоски чуть приоткрытыми вертикальными жалюзи.
Олег некоторое время смотрел, морща лоб, на звонивший телефон, потом протянул руку и взял трубку. Она была холодной, и от этого прикосновения по его телу вдруг пробежала мелкая дрожь. Протирая заспанные глаза, он поднес мобильник к уху:
– Слушаю вас.
– Здравствуй, сын.
Меньше всего Олег ожидал услышать сейчас этот усталый голос, звучащий через много-много километров, отделявших Москву от острова Крит.
– Здравствуй, – быстро трезвея, ответил он.
С языка чуть было не сорвалось: «Почему ты звонишь?»
Олег вовремя удержался от бестактного вопроса. У него слегка кружилась голова, и он встал, чтобы включить негромко жужжащий кондиционер на полную мощность.
Но так и не дошел до него. Следующая фраза отца заставила его замереть на месте.
– Мне звонил Марк, – еще более усталым голосом произнес Эрдман-старший. – Ему нужна твоя помощь.
Олег долго думал, что ответить на это, но так и не подобрал подходящих слов.
Его отец тяжело вздохнул.
– Я все знаю, – проговорил он. – Доброжелатели постарались. Горелко, будь он неладен. Но Марк…
Он запнулся, – Что – Марк?!! – Олег взорвался внезапно, сам от себя не ожидая. – Что – Марк?! Твой чертов любимый сын – извращенец, ясно тебе?! И всю жизнь таким был! Чертовым ублюдком! Ублюдком, ты понял?! Трахал маленьких девочек в…
– Заткнись, – голос в трубке стал ледяным и невообразимо далеким. – Сядь и внимательно меня выслушай.
Олега будто волной холода окатило. Он недоуменно посмотрел на телефон в своей руке, потом медленно попятился к креслу. Когда ноги уперлись в край сиденья, он рухнул в него всем весом. Тяжело дыша, словно после марафонского забега, снова поднес трубку к уху.
– Я тебя слушаю.
– Понимаю, что нелегко, – сила, неожиданно появившаяся в голосе отца, так же неожиданно исчезла, уступив место все той же невообразимой, вселенской усталости. – Но ситуация несколько изменилась. Я не могу тебе сказать, каким образом, – по телефону он сам не захотел мне об этом говорить.