Агрессор - Андрей Нибаров

Фарма попятился. Олег сдвинул значок на шкале максимально вправо, точно так же, как делал в Колизее. Ничего не последовало.

– Думай о Земле, о президенте, да хоть о Крэмберге, мне плевать о чем! – горячился Зимин. – Можешь свалиться ему прямо на колени.

– Давай! – закричал Марек. – На Землю!

Зимин выстрелил Баталову в голову, теперь уже из бластера. В ту же секунду диван опустел, плазма пробила его спинку насквозь, воспламеняя стенную панель. С потолка на ошалевших боевиков из распылителя полилась вода. Баталов исчез. Вместе с желтыми бутонами джото.

Пальцы Зимина побежали по сенсорной панели коммуникатора.

– Гюнтер с «Трояна» сообщает, что Баталова на борту нет, – сказал он. – Значит, улетел наш инструктор.

Фарма выдохнул. Ему самому не верилось, что их план претворяется в жизнь. Теперь обратного хода нет: «Тигры космоса» выдвинули федеральному правительству ультиматум.

Они все равно добьются своего или нанесут системе Крэмберга такой удар, после которого… Фарма не раз наблюдал на Крикке за охотой пещерных львов. Ранив антилопу, львы не спешили подходить к ней, зная, что смертельно раненная, она все равно сдастся. Хищники ждали иногда часами, валяясь в траве, жмурясь на солнце. Пусть не сразу, но что-то в жертве ломалось, и животное смирялось с неизбежным. Хищники это чувствовали: тут же один из львов подходил и, опрокинув антилопу на спину, спокойно перегрызал ей горло.

Ракетой с «Трояна» он, Илья Зимин, нанесет Крэмбергу смертельный удар, а потом система ДОКа рухнет сама, в тот самый момент, как только появится первый, пусть и наглухо засекреченный, но официально свободный от допуска бластер. И чем бы ни оправдывали его появление сторонники Крэмберга, система рухнет.

– Я запустил на «Трояне» обратный отсчет, – сказал Фарма, поворачивая к Мареку возбужденное, раскрасневшееся лицо. – Через десять часов мы изменим историю цивилизации.

Олег очутился в просторной комнате. За прозрачной стеной вставал знакомый пейзаж – арочный прямоугольный небоскреб. Снаружи на стекле вертел лопастями ветряк-электрогенератор, который четвероклассник Баталов собрал и установил своими руками.

Надо же, до сих пор работает! Панорамы галактических газовых туманностей, колец Сатурна на видеообоях так никто и не перенастраивал со времени последнего визита Баталова домой четыре с половиной года назад. Шлем силы переместил Олега в его комнату на двести сорок пятый этаж небоскреба, в котором он родился и вырос.

Телепортируясь, Баталов представлял кабинет министров правительства Федерации, лицо Крэмберга, но, как это часто бывает, думаем мы об одном, а на душе у нас совсем другое.

Олег смотрел на голограмму в рамке: накрытый флагом Федерации гроб, десантники с лазерными карабинами навытяжку, венки. Его, Олега Баталова, гроб.

– Стойте на месте, Алексей Белоглазов, – произнес голос. – Незаконное проникновение в жилище, статья… уголовного кодекса Федерации…

Домашний охранник принял Олега за вора. Господин Белоглазов не входил в дверь, значит, проник через окно или проломил стену, а это порча коммунального… Впрочем, Баталов не слушал.

– Олег!

Мать застыла в дверном проеме, глядя на сына, затем бросилась к нему, сжала в объятиях.

– Вы ошибаетесь, принимая за Олега другого человека, – не унималась домашняя система безопасности. – Алексей Белоглазов, отпустите Маргариту Баталову, иначе я вынужден буду применить пневматическое оружие. Полицейский флаер прибудет через…

– Замолчи ты! Я давно выбросила обойму. Ты что, не видишь? Это Олег! Сынок, я чувствовала, я ни на минуту…

– Я прилетел, мам. Все будет хорошо.

Казалось, она не удивлена его появлением, несмотря на похороны на Новой Земле.

– Сынок, я… – На глазах пожилой женщины выступили слезы. – Они вломились… они запретили мне… Они здесь, Олег!

– Я знаю, мама, не говори ничего, ты ничего не могла сделать. – Баталов гладил мать ладонью по голове. Конечно, его ждали тут. Караулили. Квартиру начинили аппаратурой: дополнительные камеры, датчики слежения и прочее. – Выходите, чего ждете? – произнес Олег. – Я не вооружен.

Он обнял мать, затем отошел в сторону. Из комнат в общий коридор стали выходить сотрудники галактической службы безопасности. Баталов поднял руки над головой, пакет с цветами Аламеи он оставил на столе. Его тут же схватил и распечатал один из агентов.

– Я не могу его снять.

– Шлем силы? Этого и не требуется, – сказали ему. – Просто заведите руки за спину.

Это не были люди Гурвича, те бы сразу убрали ненужного свидетеля. Баталов подчинился. На запястьях сомкнулись наручники. Ждавшие его здесь люди… они были в курсе. Самописец флаера Оксаны, камеры слежения 32-го отделения пневмопочты, коммуникатор охранника-итальянца, видимо, генерал не успел убрать все следы. На душе у Баталова полегчало:

– Вы что, взяли Гуревича?

Олегу не ответили, но о том, что «Троян» в руках террористов, они знали, и это обнадеживало.

– Я вернусь, мама, – сказал Олег. – Я не сделал ничего, за что тебе пришлось бы стыдиться. Сейчас у нас мало времени, может погибнуть очень много людей.

Его вывели на лестничную площадку. Посадили в лифт, в котором он помнил каждую трещину в пластике, царапину на сенсорной панели.

Гостя с Аламеи доставили на ближайшую парковочную площадку и посадили в полицейский катер. В сопровождении десятка флаеров ГСБ Баталов полетел между знакомых небоскребов. Они неслись по полицейской трассе над центральными районами мегаполиса, потом над пригородом, вскоре внизу показались коробки фабрик-автоматов, потянулись сети промышленных коммуникаций – змеящиеся по земле стальные вены.

– Гуревич у вас?

Вновь вопрос Олега оставили без ответа.

Шлем силы включил обратный отсчет, когда они снижались над ангарами военной базы. Олег ощутил, как напряглись агенты. Человек с джото в руке с опаской взглянул на таймер.

– Через одиннадцать часов телепорт вернет меня на Аламею, – сказал Баталов. – Срок ультиматума «Тигров космоса» истечет на час раньше. У нас не так много времени, чтобы остановить «Троян», так что советую быстрее приступить к делу.

И опять сотрудники галактической службы безопасности восприняли информацию без эмоций. Нет, профи определенно были в курсе.

Олег передал агентам ГСБ коммуникатор с текстом ультиматума. Он сидел за прямоугольным столом в комнате без окон. Собеседник был один, зато с генеральскими звездами на погонах. Уже хорошо. Звали его Константин. Естественно, слышали и видели парламентера гораздо большее число людей. Наручники с задержанного сняли, так что Олег мог созерцать свою левую руку с панелью обратного отсчета. Оставалось девять часов…