Иллюзия бога - Алина Штейн

– Девочки, все наладится. Ты, – Дита кивнула в сторону Геры, – бросишь своего идиота. А ты, – кивок в сторону Ари, – найдешь своего пупсика. И убийцу тоже найдешь. И все будет хорошо.

– Кто еще остался в твоем черном списке, Ари? – спросила Гера.

Она вздрогнула, приходя в себя. Призрак исчез.

– Ты про подозреваемых?

– Да.

– Гермес и Посейдон. – Ари привычно пропустила Гестию.

– Нет, я не верю, что это кто-то из нас. – Дита махнула рукой. – Наверняка кто-то из других студентов пробрался в «Оракул».

Ари вздохнула:

– Исключено.

Они некоторое время смотрели друг на друга. Заговорщицки.

– Так. – Гера поднялась, покачнулась, едва устояв на ногах. Поправила шелковую блузку, стерла с губ размазанную красную помаду. – Мы едем.

– Куда?

– К Посейдону. Потому что я точно знаю, что он сейчас на побережье. Наверное, надеется спиратить какой-нибудь пиратский корабль и упиратить на нем куда подальше!

– Ты шутишь, – медленно проговорила Ари. – А как же то, что Дита сказала утром? Про то, что я побежала в полицию?

– Ты где-то здесь видишь полицию? Эй, господин коп, вы прячетесь в шкафу? Наверное, уже примеряете мое маленькое черное платье с портупеей. – Гера с самым серьезным видом постучала по дверце шкафа, и Ари покатилась со смеху.

– Мы сами во всем разберемся!

Дита захлопала в ладоши:

– Кто из нас достаточно трезвый, чтобы сесть за руль?

Вопрос вызвал у них взрыв хохота. Не переставая смеяться, они вышли из комнаты, спотыкаясь на каждой ступеньке, и дотащились до Гериной машины. Каждый дюйм этого красного «Кадиллака» дышал роскошью.

– Залезайте скорей!

Гера даже в трезвом состоянии была ужасным водителем, а сейчас и вовсе ушла в отрыв. Маленький павлин, украшающий приборную панель, бешено мотал головой, когда они подпрыгивали на очередной выбоине, чудом не улетая в кювет.

– Я ведь хотела подсидеть Зевса, – призналась Гера, когда они выехали за ворота. – Чтобы вместо него президентом студсовета был Посейдон. Тот, конечно, облажался, и все пошло под откос.

– Посейдон? Президентом? – Ари закашлялась, поперхнувшись ликером, и Дита постучала ее по спине.

– А что тебя удивляет?

– Для меня он чувак, который вечно отмокает в бассейне и больше ничего не делает. Хотя Дионис упоминал, что они ссорились с Зевсом, но я не думала, что все настолько серьезно.

– Зря-зря, – заявила Гера. – У Посейдона сложный характер. И это неплохо, легкий характер в моей шкале ценностей находится рядом с безмозглостью. Но он правда опасный тип. Помните, как этот мстительный засранец пытался сжить со свету первокурсника Одиссея?

Ари помотала головой: она не слышала эту историю.

– А хочешь знать, с чего вдруг он так поругался с Афиной? – продолжила Гера. – Ему ведь на самом деле этот политический кружок на фиг не сдался.

– Она мне рассказывала, – припомнила Ари. – Что-то про девочку из ее группы, это было еще пару лет назад. Как там ее? Такое забавное имя…

– Медуза[44], - хихикнула Дита. – Она была гениальной скульпторшей. У меня дух захватывало. Будто живые люди застывали в камне. Каждая складочка, волосок… И вот что-то Посейдон зачастил к ней в мастерскую.

– Увлекся изобразительным искусством?

– Можно и так сказать. А у Афины тогда был свой важный проект. Какая-то галиматья про рассвет цивилизаций. Она целый кабинет выпросила у руководства, чтобы делать там какие-то декорации для доклада, еще что-то… Всего и не припомнишь. И вот Афина приходит в этот кабинет, в свою святая святых, а там эти двое, Медуза и Посейдон… М-м-м…

– Сношаются, – подсказала Гера.

– Я хотела подобрать выражение получше…

– Трахаются, – сказала Ари.

– Да ну вас! Все, больше не буду рассказывать, раз вам неинтересно!

Они принялись наперебой убеждать Диту, что им очень интересно, что они давно не слышали такого прекрасного оратора и Дите самой бы впору участвовать в дебатах. Их прервал резкий писк мобильника. Потом еще раз и еще. Кто-то настойчиво забрасывал Геру эсэмэсками.

– Да пошел ты. – Даже не взглянув на экран, она бросила телефон под сиденье и выкрутила звук магнитолы на максимум. По радио пели какую-то освобождающую песню о красоте быть несовершенными и человечными.

– Топлю в музыке остатки своей души, – пояснила Гера, качая головой в такт мелодии.

Они пронеслись под белым призрачным светом фонарей. На повороте машина резко вильнула, и Ари, не удержавшись, повалилась Дите на плечо. От ее пиджака пахло розами, яблоками и еще чем-то неуловимо притягательным. Телефон Геры под ногами все еще настойчиво пищал, и Ари поморщилась от резкого звука.

– Заблокируй его номер, – посоветовала она.

В зеркало заднего вида можно было увидеть покрасневшие щеки Геры, ее блестящие глаза и плотно сжатые губы.

– Нет, нет. – Она на секунду отпустила руль, нашаривая пузырек со спиртным. – Я заслужила все, что он там пишет. Я злой человек.

Ари хотела возразить, но не успела: тормоза заскрежетали, и машина, вздымая клубы пыли, остановилась у пляжа.

* * *

Посейдон вынырнул из холодной воды, растирая покрасневшую кожу. Воздух обжигал легкие. Кажется, он слишком долго пробыл в море, но это было единственное место, где ему становилось легче. Рокот волн, запах соли… В противном случае он бы проводил этот вечер, свернувшись перед экраном ноутбука, и смотрел какую-нибудь передачу про выживание в дикой природе, потому что у него не было бы сил сфокусировать взгляд на чем-то другом. Раньше он никогда бы не подумал, что будет так сложно делать что-то, требующее усилий. С недавних пор каждое чертово действие становилось трудновыполнимым. Его немногие друзья звонили ему каждый день, но с тех пор, как он перестал отвечать, они перестали пытаться. Амфитрита, с которой он начал встречаться, едва закончив школу, перестала приходить на его тренировки, кажется, готовя его к смешному ультиматуму «либо бассейн, либо я». Его это мало беспокоило. Уметь выносить одиночество и получать от него удовольствие – великий дар. К тому же Посейдон не знал, как объяснить окружающим, что весь мир кажется ему приглушенным. Просто надеялся, что скоро все пройдет и он вернется к прежней жизни. Будет опаздывать на важные встречи (или вовсе не являться на них) и ругаться чуть ли не с каждым из Двенадцати, а потом снова мириться. Снова возьмет золото на соревнованиях, просто ему нужно время. Всего лишь время, которое он предпочитал коротать на побережье. И еще в таких шумных драках с наглыми студентами, что даже Арес уязвленно крутил головой, глядя на его выходки, и глубокомысленно тянул: «Ну-у-у, чувак».

Правда, одна из драк чуть не обернулась для него полным провалом. Ему