Последний танец Марии Стюарт - Маргарет Джордж

«…Шесть благородных джентльменов, моих личных друзей, во имя ревностного служения католической вере и вашему величеству готовы привести в исполнение трагический приговор над нею. Уповаю на то, что в соответствии с их благими намерениями и щедростью вашего величества их героическая попытка будет достойно вознаграждена, если они останутся живы, или же награду получат их потомки. Прошу разрешения вашего величества заверить их в этом обещании».

Марию окатила холодная волна ужаса. Чего он хочет от нее? Она перечитала письмо и на этот раз увидела слова:

«Мы ожидаем Вашего одобрения; когда же мы получим его, то немедленно приступим к действию и достигнем успеха или погибнем. Смиренно прошу Вас наделить нас полномочиями от Вашего королевского имени и направлять наши действия».

Они хотели, чтобы она стала их полководцем! Но как это возможно? Мария повернулась и изумленно посмотрела на своего секретаря.

– Разве это не то, чего мы ждали? – прошептал он.

– Да… нет… я не знаю! – Слезы наворачивались на ее глаза.

– Что мне ответить им?

– Я… подробный ответ вскоре последует, а сейчас я просто подтверждаю, что ознакомилась с их планами. – Она обхватила голову руками, словно пытаясь выдавить правильный ответ.

Нау с поклоном удалился в свою комнату, чтобы написать ответное письмо для пивовара. Даже один абзац занимал около часа, так как содержание нуждалось в зашифровке.

Сон слетел, но действительность заставляла Марию содрогаться. Что делать? Она уже давно взяла за правило не ввязываться ни в какие заговоры и никого не побуждать к действию от своего имени. Именно это спасало ее до сих пор. Во время «северного восстания», заговора Ридольфи и заговора Трокмортона она общалась с заговорщиками, но никогда не выступала в роли организатора и руководителя. Елизавета знала об этом и ценила это, даже если остальные считали Марию заговорщицей. Но теперь дела обстояли иначе.

Организатором заговора стал Энтони Бабингтон. Энтони, который подрастал у нее на глазах, долгие годы являлся ее спутником и, очевидно, был больше предан ей, чем ее собственный сын! Ради нее Энтони был готов рискнуть жизнью. Это был личный призыв от друга, который хотел освободить ее и хорошо знал условия ее плена.

То, что ему удалось найти англичан, достаточно отважных, чтобы «привести в исполнение трагический приговор», выглядело крайне необычно. Предполагалось, что все англичане любят свою Королеву фей, но это были не иностранцы, нанятые для исполнения кровавой работы. В письме говорилось про «шесть благородных джентльменов, моих личных друзей».

Мария развернула письмо и внимательно перечитала его. Скорее всего, они были молоды и имели хорошие перспективы на будущее, как и сам Энтони. «Во имя ревностного служения католической вере…» Как они смогли сохранить верность старой, гонимой религии?

«У меня было по-другому, – подумала Мария. – Я воспитывалась в католичестве, и меня наставляли в вере, когда это не только разрешалось, но и поощрялось. Теперь я должна сохранять веру, потому что являюсь ее зримым символом. Но принять католичество для молодого человека в то время, когда оно вне закона? Поистине, их вера не сравнится с моей.

Они идут на это дело со страхом и дурными предчувствиями… Они собираются «привести в исполнение трагический приговор над нею». Для них это не веселое приключение, а трагедия. Но так и должно быть. Убийство всегда трагично, а те, кто утверждает иное, обманывают себя. Я рада, что они считают это предприятие трагической обязанностью, иначе они были бы не лучше шотландских лордов, которые рассматривают убийство как забаву.

Разумеется, я не соглашусь на это. Я просто не могу этого сделать. Но если бы я согласилась, какие оправдания я смогла бы найти?»

Мария встала и принялась расхаживать по комнате, нервно перебирая четки.

«Для начала: меня незаконно удерживают здесь, – мысленно ответила она. – За много лет я перепробовала всевозможные средства ради обретения свободы. Я просила об аудиенции у Елизаветы, я предлагала устроить парламентские слушания. Я отказалась от моих королевских прерогатив и согласилась с унизительными условиями «Йоркских слушаний». Я пыталась выйти из тюрьмы с помощью брака, а в итоге моего жениха обезглавили. Я наблюдала за тем, как моих сторонников и единоверцев травят по всей стране, бросают в темницы и казнят. Лишь тогда я обратилась за помощью к иностранным державам, умоляя Францию и Испанию освободить меня. Французы отреклись от меня, а испанцы просто играли со мной. Но если на этот раз они настроены серьезно, то…»

Мария вздохнула. Разумеется, она не пойдет на это. Она не станет участницей очередного заговора. Но что, если Энтони все равно продолжит задуманное, исходя из того, что когда дело будет сделано, то она благословит его? «Юность не умеет ждать, иначе она не была бы юностью», – напомнила она себе.

Список вероломных дел Елизаветы в таком представлении выглядел неисчислимым. «Я изначально прибыла в Англию потому, что она обещала помочь мне, – думала Мария. – Как я могла забыть об этом? Но Елизавета с самого начала ожесточилась против меня, как библейский фараон. Что сказано о фараоне в Священном Писании?»

Мария послала за отцом Депре. Он должен знать. Может быть, есть некий духовный принцип, которому она должна следовать? Возможно, убийство Елизаветы даже не будет смертным грехом. Он вспомнила слова папского секретаря: ««Поскольку эта англичанка причинила так много бедствий католической вере, нет сомнения, что любой, кто отправит ее в мир иной с благочестивыми намерениями, не только не согрешит, но и приобретет заслугу перед Господом, особенно с учетом буллы о ее отлучении от церкви, выпущенной блаженной памяти Пием V». Что он имел в виду, когда говорил это? Безусловно, друзья Энтони будут руководствоваться «благочестивыми намерениями». Он сказал, что они делают это «во имя ревностного служения католической вере».

Пришел отец Депре. Ему было интересно узнать, зачем его вызвали, и он удивился, увидев энергичную походку Марии.

– Ах, моя дорогая, должно быть, вы поправляетесь. Я уже много месяцев не видел вас такой бодрой.

Мария изумленно остановилась. Она даже не заметила, как быстро двигается. Священник был прав. Потом она поняла причину: духовный подъем сопровождался приливом физических сил.

– Наши молитвы услышаны, – только и произнесла она. – Отец Депре, у вас есть книга Писания, где рассказана история Моисея в Египте?

– Э-э-э… да. Принести Библию?

– Да, пожалуйста.

Когда он ушел, Мария продолжала размышлять. Будет ли это грехом или это лишь хитроумное испытание для ее веры?

– Вот, ваше величество, – сказал Депре, вернувшийся с толстой книгой под мышкой. – Меня очень вдохновляет, что вы заинтересовались этой темой. В наше время немногие заглядывают дальше Евангелий и посланий апостолов. Что касается Моисея и фараона… давайте посмотрим.

Он положил книгу на стол и перелистал страницы.