Тьма - Тед Деккер

Просторная комната, которую они привыкли считать своим операционным центром, опустела, поток посетителей, секретарей, охранников и исследователей в белых халатах схлынул, она осталась наедине с братом, а брат — наедине со сновидениями.

С момента, когда де Рейзон приказал начать опыты с вирусом, прошло шесть часов, но ответ еще не получен. Сразу после того, как Том заснул, Питер из лаборатории вызвал всеобщую суматоху. В развевающемся халате, что-то невнятно бормоча, он ворвался в помещение и направился в кабинет шефа.

Кара понеслась вслед. Де Рейзон сообщил, что результаты не дают возможности прийти к определенному заключению. Придется повторить опыт.

Она глянула на часы. Если не разбудить его сейчас, то он, пожалуй, не сможет спать ночью, а отдых ему необходим. Кара осторожно затормошила брата.

— Томас…

— Танис! — закричал он, вскакивая. — Танис! — повторил он имя перворожденного из цветного леса.

— Это Бангкок, Томас.

Он ошалело взглянул на нее, закрыл глаза, уронил голову.

— Кошмар, кошмар…

— Что случилось?

Он помотал головой.

— Не знаю. Я был в черном лесу.

— Узнал что-нибудь?

— Нет никакого корабля. Он черный! Тилей…

Кара похлопала его по плечу.

— Успокойся, все в порядке. Теперь ты здесь.

Он кивнул и огляделся по сторонам.

— Что со штаммом Рейзон?

— Ничего. Он ничего мне не сказал. Я… — Том схватился за голову, и Кара заметила, как дрожат его руки. — Ох, Кара, это ужасно!

Она обняла его, прижала к себе.

— Успокойся, Томас. Я с тобой.

— Здесь что-нибудь ясно?

— Пока нет. Они все еще возятся.

Том вздохнул и уселся. Кара нахмурилась, зашагала по ковру.

— Том, я никогда не видела тебя таким испуганным.

— Нет-нет, я в порядке. — Но Кара видела, что это не так.

— Может быть, обратиться к психологу? Что, если психолог обнаружит в твоих снах то, чего мы не видим и не понимаем. Может быть, ими можно лучше управлять. Может быть, он посоветует, как себя вести.

— Нет уж, спасибо! Не хватает еще, чтобы у меня в мозгах рылся какой-то шарлатан. Ох, Кара, у них уже есть штамм Рейзон, а Тилей мне теперь никогда ничего не расскажет. Полная безнадега.

— И там тоже безнадега?

— Где?

— В цветном лесу.

Он вскочил, подошел к окну, выглянул. Прожарен до костей.

— Не знаю, — он повернулся к Каре. — Если не вернусь, кто знает… С Танисом неладное творится. Если он пойдет… — Он подбежал к сестре. — Кара, мне нужно обратно! Ты должна мне помочь.

— Но ты только что проснулся. Ты и здесь нужен. Кроме того, ты ведь сейчас там спишь.

— Я там без сознания.

— Очнешься, когда придет пора. Ведь сколько ты не спишь здесь, значения не имеет, время не соответствует, сам знаешь. Кто-то возле тебя, он может тебя разбудить, если нужно. И ты не можешь этим управлять. А вот сколько ты не спишь здесь, это и от тебя зависит. Ты нам нужен здесь и сейчас. В любую минуту могут поступить результаты проверки.

Том подумал, кивнул. Они уселись на диван.

— Значит, из черного леса больше информации не будет?

— Не будет, совершенно точно.

— И от Рашели ничего?

— Ничего.

— В таком случае… Что у нас остается?

Он нахмурился, задумался.

— Моника. Надо сосредоточиться на Монике. Надо ее найти. И может быть, что-то в цветном лесу поможет этим поискам.

— Что ж, ты прав, Моника — фигура ключевая.

— Я держал ее в руках. Я мог бы схватить ее и унести. Мне нужно было остаться с ней.

— Ты держал ее в руках?

— Она целовала меня для маскировки, чтобы прошептать о Свенсоне и вирусе. Хотя не это главное.

— Может быть, как раз это и главное. Она произвела на тебя впечатление, но ты ее совсем не знаешь.

— Да брось ты!

— Я серьезно. В другое время этим можно было бы пренебречь, но не сейчас. — Она встала с дивана. — Ты толкуешь о спасении Рашели, а в спасении нуждается Моника. И скорее всего, именно ты должен спасти ее. Может быть, акцент не на Свенсоне, а на Монике. И сны твои, наверное, о том же. С чего бы иначе ты в нее влюбился?

Он открыл рот, чтобы возразить, но передумал.

— Насколько я понимаю, помешать кому-то рассеять вирус почти невозможно. Пусть этим занимаются правительства.

— Ага, а Том сосредоточится на женщине. К черту профессионалов, ЦРУ, спецназ. Посторонитесь все, могучий Том идет!

— Сегодня утром ты проявил себя великолепно.

— Но повторить этого не смогу.

— Сможешь. Насколько я понимаю, это только начинается. Не исключено, что тебе придется еще чему-то подучиться.

Он не ответил.

— Я не шучу, Том. Сам посуди, ты не умираешь, дерешься, как черт. Ты…

— Дерешься? Да этот тип мог сломать мне шею одной левой. Собственно, он меня уже убил. Дважды.

— Ты не выглядишь убитым. Особенно по телефону. Убитые не влюбляются. Не упрямься, Том! Я ведь тебя не осуждаю, наоборот…

— Ох, Кара, — тяжко вздохнул он. — Я всего лишь парень по имени Том. Я не напрашивался на все это. Мне не надо этого геройства. Я устал, как собака. — Ей показалось, что он готов заплакать.

Кара подошла к брату, обняла его. Он опустил голову на ее плечо.

— Извини, Том, не знаю даже, чем тебя утешить. Разве что сказать, что люблю тебя. Ты прав, ты просто обычный человек, Том. Но я чувствую, что этот Том больше, чем кто-либо может себе представить. В том числе и я. И что это еще только начало.

Дверь открылась, в комнату вошел Жак де Рейзон. Бледный, испуганный.

— Что? Есть новости?

— Моника права. Вы правы. При 179,47 градуса вакцина мутирует. Итоговый вирус, насколько мы можем судить, в высшей степени контагиозен и, весьма вероятно, смертелен.

— Надо же, какой сюрприз. — Том скептически ухмыльнулся.

Вальборг Свенсон скривил губы в легкой усмешке. В правой руке он держал запечатанную пробирку с прозрачной желтоватой жидкостью, рассматривая ее в свете висевшего прямо над головой потолочного светильника. Пальцы левой руки, лежавшей у него на коленях, нервно подрагивали. Он сжал левую руку в кулак, чтобы остановить дрожь.

— Кто бы мог предположить? — произнес он негромко. — Несколько капель этого желтого бульона изменят судьбу всего мира. И человек, у которого хватит мозгов их использовать.