Любовь за кадром - Эммануил Тафель

На следующий день такси подошло к их дому в девять утра и Виноградов с ассистентами быстро перенёс съёмочную аппаратуру в машину. Они взяли только самое необходимое и поэтому большая часть кофров осталась в квартире. Из окна им, на прощанье, Серафима Павловна помахала рукой. Как только машина тронулась, Виноградов почувствовал то привычное, нервное состояние, которое всегда возникало у него перед съёмкой. Подготовка закончилась и началась работа, требующая отдачи всех духовных и физических сил.

– Виктор, ты захватил яркомер? – не поворачиваясь, спросил оператор.

– Да, конечно же, – ответил Кравцов. – Как утверждает начальник операторского цеха, ты можешь забыть дома свою голову, но принести экспонометр на съёмку обязан.

Такси выскочило за пределы города и, увеличивая скорость, понеслось по шоссе. Тангиз был предупреждён о том, что сегодня будут снимать и поэтому был предельно внимателен. Когда они подъехали к обрыву, с высоты которого живописно смотрелось слияние рек, Виноградов попросил остановить машину.

Кравцов вынул из багажника и поставил штатив на самом краю дороги, а затем распаковал ручную кинокамеру. Ручной она называлась чисто символически, так как вместе с кассетой, плёнкой, телеобъективом и аккумулятором весила не меньше пятнадцати килограммов.

Встав к камере и подготовившись к съёмке, оператор скомандовал:

– Мотор!

Аппарат затарахтел как слабосильный трактор, застрявший в поле и Виноградов неодобрительно покачал головой, но с этим пришлось мириться, так как брать с собой в экспедицию синхронную камеру не было никакой возможности.

Сняв три кадра различной крупности, он решил, что этого достаточно и выключил мотор. А пейзаж был действительно хорош: потоки воды серебрились в лучах яркого солнца, поляны сплошь покрылись зелёной травой, разноцветными кустами росли цветы на лужайках, а на горизонте виднелись пики высоких гор.

Тангиз, молча наблюдавший за работой операторской группы, вдруг как-то неуверенно сказал:

– А вашу съёмку могут запретить!

– Отчего так? – спросил оператор.

– Мы находимся сейчас в пограничной зоне и если вас задержат военные или прицепится милиция, то могут возникнуть серьезные неприятности.

– Э-э, нет, – довольно усмехнулся администратор. – Нас на такие штучки не возьмёшь. Ещё перед выездом мы отправили письма в органы власти и получили письменное разрешение на проведение пейзажных съёмок.

– У-ух! – облегчённо вздохнул Виноградов. – Ну, Шурик, ты прямо камень с души снял, а то если бы мы начали выяснять отношение с милицией, то снять бы нам ничего не удалось.

Кравцов разобрал кинокамеру, уложил в багажник штатив и обратился к оператору:

– Пора ехать, у нас сегодня много работы.

Они изъездили все горные дороги, неоднократно останавливались, снимая красивые пейзажи, работали без устали, перетаскивая на плечах камеру, штатив и аккумуляторы, и к вечеру так устали, что сил не было на то, чтобы выйти из машины, а ведь ещё предстояла съёмка электрички.

Такси на большой скорости неслось по дороге и Тангиз, не отвлекаясь от руля, сказал:

– Вы уже наверное есть хотите? Впереди за поворотом находится чайная там вы можете купить чебуреки и холодное пиво.

Когда машина остановилась, Петров распахнул дверцу и быстрым шагом направился в закусочную. Минут через десять он вышел с двумя объёмистыми пакетами и, улыбаясь, подошёл к машине.

– Шурик, я уважаю тебя за расторопность, – сказал Виноградов, принимая порцию чебуреков. – Администратор, который заботится о творческих работниках – это хороший администратор.

Машина сразу же рванулась с места, водитель спешил, так как до подхода электрички оставалось совсем мало времени. Солнце опускалось всё ниже, тени на дороге увеличивались и только белоснежные вершины гор сверкали по прежнему ярко.

Они прибыли к намеченному участку дороги за пятнадцать минут до прихода поезда. Кравцов сразу же поспешил устанавливать штатив, а Виноградов нёс за ним камеру. Подключая аккумулятор, Виктор с ужасом заметил, что в кассете почти не осталось плёнки, а остальные кассеты были уже отсняты. Нервотрёпка достигала апогея, но Виноградов спокойно сказал:

– Не мельтеши, Виктор! Сходи к машине и возьми заряженную кассету. Я положил её утром в кофр кинокамеры, на всякий случай…

Кравцов сразу же умчался и уже через минуту на аппарате стояла кассета с чистой плёнкой. В это время вдали послышался гудок электрички. Оператор приник к окуляру и, чувствуя как напряглись мышцы, включил камеру. Стал слышен треск работающего мотора, который через несколько секунд был заглушён грохотом проносившейся электрички. Четыре вагона с поднятыми дугами неслись по крутому виражу, блестевших на солнце рельс. И вот уже затих вдали перестук колёс, а оператор, закончив съёмку, выключил камеру.

Они присели туда, где каждый из них стоял во время съёмки: Виноградов на траву, у обочины дороги, Кравцов на операторский кофр, а Шурик Петров на большой камень. Они устало закурили, как люди после долгой, тяжёлой работы.

Тангиз вышел из машины, посмотрел на их лица, ни слова ни говоря, взял кинокамеру вместе со штативом и понёс её к багажнику. Вслед за шофёром поднялся Виноградов, а затем и Кравцов. Они подошли к машине и привычными движениями быстро упаковали аппаратуру.

На обратном пути домой они заснули, не в силах бороться с усталостью.

Когда подъехали к дому, Виноградов тепло попрощался с Тангизом и сказал что, в случае необходимости, он позвонит в парк и вызовёт машину. У двери их встретила Серафима Павловна и пока они мылись в ванной, она накрыла стол. Ужин был скромным: хлеб с маслом и брынза, да чай с мёдом и молоком. После еды, поблагодарив хозяйку, они направились в свою комнату и сразу же легли спать.

Виноградов надеялся отоспаться, но проснулся от того, что кто-то громко говорил по телефону. Он поднял голову и увидел Шурика, который стоял босиком на полу в одних плавках, с большими очками на кончике носа и громко кричал в телефонную трубку:

– Нелли, вы теперь меня хорошо слышите? – толстые губы Петрова растянулись в счастливой улыбке. – Я извиняюсь за то, что беспокою вас в рабочее время.

Глаза администратора рассеянно бегали по сторонам, но было ясно, что он ничего вокруг не замечает.

– Как вы сказали? У вас сегодня выходной и вы совершенно случайно зашли в бухгалтерию? – Шурик счастливо улыбнулся. – Ну, в таком случае будем считать, что сама судьба свела нас.

Он, наконец-то, заметил, что разбудил Виноградова и, как бы извиняясь, в растерянности развёл руками.

– И как вы намерены провести свой выходной? Будете сидеть дома с мамой? О это не дело для красивой девушки!

Виноградов встал с постели и с угрожающим видом направился к администратору.

– Что, я не понял, повторите, пожалуйста, – залепетал Шурик, загораживаясь стулом от оператора. – Нелли, я предлагаю вам сегодня поехать с нами.