Интегральная духовность. Новая роль религии в современном и постсовременном мире - Кен Уилбер

В главе 4 мы познакомили вас с идеей скользящей шкалы Просветления, а именно: если в мире формы происходит эволюция и если Просветление подразумевает ощущение единства с миром эволюционирующей формы, тогда каким образом мы можем дать Просветлению такое определение, которое полностью отдаёт должное эволюционирующему миру и при этом не отнимает у Просветления его вневременной природы? Это невероятно сложный вызов…

Здесь я повторю первые несколько абзацев из раздела «Скользящая шкала Просветления» (глава 4), чтобы сэкономить время. Если мы вообще способны хоть как-то продвинуться в этом вопросе, то я убеждён, что мы уже совершили долгий путь в направлении создания подлинной постметафизики. Так что давайте начнём и посмотрим, как у нас получается. Сначала процитируем абзацы.

Проблемы можно выразить несколькими путями:

Если происходит эволюция, каким образом Просветление может иметь какой-то смысл? Подразумевается, что Просветление – это нечто вроде единства со всем миром, но если всё в мире эволюционирует и я сегодня стану просветлённым, то разве не станет моё Просветление неполным завтра? Перестаю ли я быть просветлённым вместе с заходом солнца?

Типичным ответом будет утверждение, что Просветление есть единство с тем, что Вневременно, Вечно и Непроявлено, так что я могу быть един с Вневременным, а мир времени (и эволюционирующей формы) на это не должен повлиять, что снимает проблему. Но всё, к чему это приводит, так это к созданию масштабного дуализма в Духе: вневременное и вечное против временного и развивающегося, а посему то, что я в действительности утверждаю, сводится к тому, что подобное Просветление – единство лишь с половиной Духа.

Как мы уже наблюдали, недвойственный мистицизм – это единство со всем в грубом, тонком и причинном планах. Однако можно пережить опыт недвойственного состояния фактически на любой стадии, включая магическую и мифическую, и мифический мир не содержит феноменов, открывающихся в более высоких стадиях. Так, на мифической стадии, к примеру, можно пережить осознание недвойственного, непреходящего сознавания, которое есть чистый опыт единства прямо сейчас, но этот опыт оставляет за своими пределами львиную долю вселенной. Таким образом, сатори действительно может представлять собой единство с неполной реальностью. В общем, это довольно плохо.

Всё вышесказанное есть вариации одной и той же трудности, однако дело ухудшается тем, что это всего лишь начало проблемы (назовём её частью А), которое можно резюмировать следующим образом: Вселенная – или, во всяком случае, проявленная вселенная – эволюционирует.[74] Даже если определить Дух как союз Пустоты и Формы (где Пустота – это вневременное, нерождённое, непроявленное и неэволюционирующее, а Форма – это проявленное во времени и эволюционирующее), временной аспект, или аспект мира Формы, делает акцент на значении Просветления, которое сложно проигнорировать. Проявленный мир Формы эволюционирует и становится более комплексным: со временем он становится полнее, полнее и полнее… А посему, какое бы Просветление я ни обрёл сегодня, оно не будет столь же полным, как Просветление, которое я обрету десятилетие, столетие или тысячелетие спустя. Считая иначе, я ограничиваю определение Просветления реализацией вневременного и нерождённого, тем самым мне необходимо отвергнуть, что Дух есть также и мир проявленной Формы, и тогда я получаю весьма дуалистический Дух.

Ряд теоретиков, как, например, Дэвид Дейда, предложили замечательное разделение, которое помогает нам сформулировать эту часть проблемы. Пустота – это Свобода, а Форма – это Полнота. Просветление есть союз Пустоты и Формы, или союз Свободы и Полноты. Реализовать бесконечную Пустоту означает быть свободным от всех предельных вещей, свободным от всей боли, всего страдания, всех ограничений, всех качеств – путь отрицания, воспаряющий к трансцендентальной свободе от познаваемого, нирвикальпа-самадхи по ту сторону вожделений и смерти, по ту сторону боли и времени, желания и раскаяния, страха и надежды, вневременная дхармакайя Нерождённого, великий Аин, или Бездна, абсолютно свободная от всех конечных качеств (включая и описанное здесь). С другой стороны, если единство с Пустотой – это абсолютная Свобода, то единство с миром Формы – это абсолютная Полнота: единство со всем проявленным планом, единство с рупакайей (телом Формы) во всём его великолепии, понимание, что вечность без ума от порождений времени. Таким образом, Просветление как единство Пустоты и Формы есть так же Просветление, как единство Свободы и Полноты.

Я уверен, что это соответствует действительности. Часть А проблемы заключается в том, что Форма развивается (или Полнота развивается), тем самым становясь всё полнее, и полнее, и полнее, если хотите, и, как следствие, ваше сегодняшнее Просветление всё менее, и менее, и менее полное, чем завтрашнее. И этот факт невозможно оправдать простым игнорированием его важности, если в ваших намерениях не стоит фундаментальный отход от недвойственности (посредством утверждения, что считается только половина уравнения). Это не было проблемой для великих традиций мудрости, поскольку они не ведали, что мир Формы эволюционирует, так что данная проблема никогда не попадала в фокус их внимания. Они воспринимали мир Формы как нечто недвижимое, однако сегодня мы знаем, что он на самом деле развивается и эволюционирует. …Стало быть, союз Пустоты и Формы есть, в некотором смысле, союз Нерождённого и эволюции, а эволюция отнимает у Просветления статус полного в любой отдельно взятый момент, поскольку, хотя завтрашний день и не может быть Свободнее, он всегда будет Полнее.

По всей видимости, мы могли бы решить эту часть проблемы простым утверждением, что в любой отдельно взятый момент эволюции Просветление есть просто единство с Пустотой и миром Формы в это время. Быть единым со всем попросту означает быть единым со всем, что есть в настоящий момент времени. Таким образом, например, древний сибирский шаман мог бы иметь опыт недвойственного единства и быть единым как с Пустотой, так и со всей Формой в тот отдельный исторический момент. На тот момент более не с чем было устанавливать единство, так что этот опыт покрывает всё, что было в то время, всё, о чём надлежало в тот момент беспокоиться. Не было ничего более Полного в то время, так что невозможно было достичь какого-либо единства, более высокого, чем данное. Последующие эпохи могли стать полнее, а тогда и единство со всем миром будет это включать. Невозможно сравнить Единство одного исторического периода с Единством более позднего периода, поскольку это всё равно, что сравнивать красное с солёным, несмотря на то, что оба опыта – подлинные переживания Единства.