Конев. Солдатский Маршал - Сергей Михеенков

Кавкорпус генерала Белова, с боем пробившийся в район Вязьмы через Варшавское шоссе, которое контролировал противник, тут же был отсечён. В прорыв не смогли войти стрелковые части, артиллерия и танки. Только кавалерия.

Соединиться с кавалеристами Калининского фронта ни группировка Ефремова, ни части Белова так и не смогли. Действовали они несогласованно, разрозненно, единого командования не имели.

В середине января, когда под ударами армий Калининского фронта трещал и распадался фронт 9-й армии, когда в окружении оказался XXIII корпус, генерал Штраус начал запрашивать штаб ОКХ о немедленном отходе. Тогда Гитлер отправил его в тыл «по причине болезни», а на его место назначил генерала танковых войск Моделя. Моделю было запрещено отступать. Более того, задачей нового командующего было восстановление того положения, которое было в начале января. Моделя в немецком Генштабе называли «гением обороны», а ещё «мастером отступлений». В боях подо Ржевом и Вязьмой он окончательно закрепил за собой обе легенды. Впоследствии, благодаря своей необыкновенной энергии, интуиции и точному расчёту в принятии мгновенных решений, а также бесстрашию, он приобретёт третью — «пожарный фюрера». Он покончит с собой в апреле 1945-го, запертый американцами в рурском «котле». Человек долга и чести, как о нём после войны скажет бывший его сослуживец, военный историк Вильгельм фон Меллентин, Модель будет выполнять свой долг до конца с присущей ему беспримерной дисциплинированностью. 15 апреля фельдмаршал, командующий группой армий «Б» — 21-я дивизия — отдаст приказ о прорыве самых боеспособных групп на восток, подальше от русских, 17 апреля издаст приказ по группе армий об увольнении из вооружённых сил младших и старших возрастов, а 18-го застрелится, перед этим приказав адъютанту похоронить его там, где упадёт его тело…

Генералу Моделю только что исполнился 51 год. Русскую кампанию он начал командиром 3-й танковой дивизии, в октябре возглавил XXXI моторизованный корпус. В октябре 1941-го передовые части корпуса заняли Зубцов, Старицу, Погорелое Городище, а затем первыми ворвались в Калинин. Это его танки жгли артиллеристы 5-й стрелковой дивизии на Тверецком мосту в Калинине. Его танки гасили все контратаки 31-й и 29-й армий. Он не позволил Коневу сомкнуть вокруг «шверпункта» Калинин. А потом так и не отдал Ржев. Кроме высоких полководческих качеств, Модель обладал и другими — он был убеждённым нацистом. Именно 9-я армия первой начала массовые облавы на подростков и молодёжь на оккупированной территории для отправки их в рейх в качестве бесплатной рабочей силы. Вербовать бельгийских, французских и швейцарских рабочих для Германии было экономически невыгодно — тем нужно было платить, предоставлять хорошие бытовые условия для проживания. А русских можно было содержать в свинарниках и кормить баландой и заставлять работать под страхом смерти. Конев знал, как немцы обращаются с местными жителями. Насмотрелся и на сожженные деревни, наказанные немцами за то, что молодёжь, чтобы не быть угнанной, пряталась в лесу. Видел повешенных, пытавшихся бежать из вагонов на отправку.

Коневу и Моделю долго придётся стоять друг против друга на ржевском рубеже. Летом 1943-го, произведя искусный манёвр отхода, Модель со своей 9-й армией займёт исходные позиции на левом, северном крыле Курской дуги, а Конев расположит свой Степной фронт на южном фасе. На этот раз судьба разведёт их.

Основная тяжесть боёв за Ржев легла тоже на Калининский фронт. Ударные группировки великолепно выполнили свою задачу — прорвали оборону противника и охватили её группировки. Теперь предстояло завершить операцию — полностью блокировать район Ржев—Вязьма—Юхнов и добивать группу армий «Центр» в гигантском «котле». Но замысел такого масштаба невозможно было осуществить наполовину выбитыми, усталыми дивизиями. Ровно через год сталинградская история покажет, насколько это непросто и какая нужна подготовительная работа, чтобы состоялось более скромное окружение с последующим разгромом противника.

Однако проба сил, первая тренировка штабов и войск на охват крупных сил противника произошла именно здесь. Более того, практически непрекращающееся сражение на Ржевско-Вяземском выступе, как теперь стало совершенно очевидным, было частью Сталинградской битвы: немцы были связаны постоянными атаками наших войск так, что не смогли перебросить на юг, в район Сталинграда, ни одного тактического соединения.

И если быть уверенным в том, что так оно и было, монолог героя стихотворения Александра Твардовского «Я убит подо Ржевом…» воспринимается не как завещание безымянно погибшего и не как своего рода завещание жертвы войны, бессмысленной бойни, как это трактовалось некоторыми литературоведами и публицистами, а как монолог героя, выполнившего свой солдатский долг до конца, по сути дела, победителя во имя будущей, более значительной, быть может, великой победы, но при этом не претендующего на славу победителя. Миссия Калининского фронта, а затем и части войск Западного была именно такой. Пока на юге не решилась судьба Сталинграда.

Пятнадцатого января с некоторым опозданием вперёд двинулась 22-я армия генерала Вострухова. Тем не менее она быстро развивала удар на юг и юго-восток, стремительно охватывая противника в районе Оленино. В окружении оказалось семь немецких дивизий.

В помощь войскам двух фронтов Ставка бросила в наступление правофланговые 3-ю и 4-ю ударные армии Северо-Западного фронта, подчинив их штабу Калининского фронта. Эти армии в январе 1942 года очистили от противника обширный район и углубились на запад на 250 километров. Они освободили города Торопец, Андреаполь, Западная Двина, уничтожили крупный опорный пункт немцев Пено и перехватили железнодорожный перегон Ржев—Великие Луки. 3-й ударной командовал генерал Пуркаев, а 4-й ударной — генерал Ерёменко, только что прибывший из отпуска.

Для Андрея Ивановича Ерёменко назначение на армию было понижением в должности. После командования Западным, Центральным, Брянским фронтами. Но там его хронически преследовали неудачи. У него были сильные противники, такие как генерал Гудериан. Ерёменко лично Сталину обещал разбить «подлеца Гудериана», но был им разбит сам, к тому же тяжело ранен. Сталин недолюбливал Ерёменко, и в первую очередь за склонность к вранью и лёгким обещаниям. Однако 4-й ударной армии в ходе Торопецко-Холмской операции, действовавшей совместно с 3-й ударной, удалось достигнуть, пожалуй, самого значительного успеха в этот период боёв. Ерёменко умело и энергично вёл свои войска, быстро очищая от противника озёрный и лесной край западнее Осташкова. Уже к концу января ударная группировка этих двух армий охватила с юга демянскую группировку немцев и вышла к Витебску. Для сравнения: если бы так действовали армии Западного фронта, к примеру, на оси Варшавского шоссе, то они к этому времени стояли бы под Рославлем и Ярцевом у Смоленска.

Войска Конева и Жукова, несмотря на все трудности, граничившие с объективной невозможностью выполнить то, что приказывала Ставка, благодаря своему упорству поставили группу армий «Центр» и правое крыло группы армий «Север» в тупик.

Январь 1942 года стал пиком атак в районе дуги Вязьма-Ржев—Холм. Казалось, ещё чуть-чуть…

Но в конце января Модель предпринял ряд мер по деблокированию войск, окружённых в районе Оленино, и одновременно перехватил узкий коридор, по которому ударная группировка, пробившаяся к Вязьме (29-я, 39-я армии и 11-й кавалерийский корпус), осуществляла подвоз. В какой-то момент Конев понял, что новый командующий противостоящей его наступающим войскам 9-й армии переиграл его. Армии Западного фронта с выходом в заданные районы запаздывали. Пытаясь спасти ситуацию, Конев приказал генералу Лелюшенко срочно перебросить свои дивизии с левого фланга, где ситуация была более благополучной, на правый, чтобы предотвратить окружение глубоко ушедшей вперёд и растянувшей свои коммуникации ударной группировки. Но тут случилось то, чего комфронта никак не ожидал от одного из лучших своих командармов.