В объятиях страха, или За котом на край Вселенной - Мария Лунёва

– Например? – Подняв руку, я провела пальцами по его твердому рту.

Улыбнувшись, он поймал губами мой указательный палец и в шутку попытался укусить. Засмеявшись, я отдернула руку.

– Так что там за достопримечательности на Нептуне? – Отвернув полу его куртки, я просунула туда руку, чтобы не мерзнуть.

– Не знаю, куколка, но я найду их. Поверь. А сейчас засыпай, малыш. Я хочу, чтобы тебе снились красивые яркие сны, добрые и светлые. – Послушно закрыв глаза, я прислушалась к его дыханию. – Будь спокойна, Лидия, я защищу тебя от всех монстров, тебе ничего не угрожает, расслабься и отдыхай. А когда ты проснешься, я все так же буду рядом с тобой. Держать тебя в объятиях, – прошептал он мне в волосы. – Я буду охранять тебя от всех невзгод.

Сделав глубокий вдох, я почувствовала себя так хорошо.

И сон действительно пришел.

Темнота. Она давила и пугала до одури. Сделав несколько шагов вперед, оглянулась и с ужасом поняла, что вернулась на парковку ненавистного небоскреба Илистрон-хаус. Боль опалила затылок, словно кто-то ткнул в него раскаленной спицей. Впереди мелькнул огонек. Сорвавшись с места, я побежала туда, сама не понимая зачем.

Голоса. Громкие. Остановившись, с удивлением обнаружила знакомого огромного темнокожего мужчину. Я не помнила ни его имени, ни кем он был для меня.

Но подсознание шептало: «Свой».

Снова вспышка, он качнулся и упал на колени. Я закричала, из моего рта вырывался густой пар.

Холодно. Как же мне было холодно.

Рядом рассмеялся знакомым голосом «монстр». Опустив взгляд на металлический пол, уставилась в мертвые глаза самого родного и любимого человека.

Мама.

Она лежала словно сломанная кукла, кровь медленно стекала из раны на голове, окрашивая волосы в красный цвет.

Распахнув глаза, я уставилась на закутанного в куртку Маркуса.

Склонившись, он зачем-то растирал мне щеки. Кожа просто горела под его руками. Бестолково хлопнув ресницами, качнула головой. Док замер. Всмотрелся в мое лицо, положил ладонь на лоб, нахмурился. Перевел взгляд на маленький монитор, в котором ударами пиксельного сердца измерялся мой пульс.

Еще раз моргнув, я попыталась сдержать зевоту. Вроде и спала, а чувство – будто мешки на горбу таскала.

Тело ломило, особенно остро боль ощущалась в затылке.

– Все, она пришла в себя. – Маркус шагнул в сторону и достал широкую манжету. – Нужно проверить давление. Вид у нее не слишком здоровый.

– Что это вообще было? – С другой стороны медкапсулы надо мной нависал Айзек.

Бледный. Испуганный. Немножко злой.

Что-то холодное и колючее скатилось по щеке, оставляя мокрый след.

Подняв ладонь, я стерла слезу. Вспышкой вспомнился сон. Вздрогнув, схватила Айзека за запястье и сжала. Словно он спасательный круг.

– Тихо-тихо, малыш. – Капитан накрыл мою руку своей. – Все уже хорошо.

Только вот хорошо не было. Затылок опалило огнем. Как будто кто-то тыкал в него раскаленной проволокой.

Боль стихала – и снова «укол». И снова… Перед глазами расплывались красные круги. Моргнув, я ощутила, как в уголках глаз собираются слезы.

– Лидия, сейчас все пройдет, потерпи. – Голос Айзека слышался ближе. Погладив мою скулу тыльной стороной ладони, он стер скатившуюся слезинку с виска. – Дигри, да сделай уже что-нибудь!

– А я чем занимаюсь?! – неожиданно грубо рявкнул Маркус. – Давление высокое.

– Усадите ее. – Перед лицом возник Ан. – Я же говорил – блок у нее на память. Видал я уже, как мозги подчищают. Нужно дать ей горячий кофе и шоколадку. А еще укутать и согреть, обсудить новые воспоминания. Пусть она проговорит то, что просочилось через блок. Смирится с этим, уложит в голове.

– Мне прекрасно известно, что у нее, Ан. Не лезь, – шикнул на друга док, приподнимая меня. – Нечего в ее памяти палкой ковырять и «проговаривать». Нет там ничего светлого и доброго.

– Да заткнитесь вы оба. – Мгновение, и я оказалась в объятиях своего капитана. – Идея с шоколадкой и кофе мне кажется отличной. Давай, Ан, найди все это.

– Сделаю, – кивнул он. – Только пусть уж сначала хоть немного в себя придет.

– А я почему ничего не знаю? – Над головами мужчин кружила Ти-си.

– Что происходит? – наконец выдохнула я.

– Ты кричала во сне, малышка, – прошептал Айзек, не выпуская меня из своих объятий. – Я не мог тебя разбудить.

– Да понятно же. – Ан развел руками. – Блок разваливается – память прорывается. От этого и мозги собираются в кучу.

– Ан! – прикрикнул на него док. – Лучше иди и вытащи из своих закромов кофе.

– Что за блок? – не унималась любопытная Ти-си. – О чем вы? Я должна все знать!

– А если правду, то что за блок? – поддержала я ее. Потому как сама не до конца понимала, что происходит со мной и о чем вокруг все толкуют.

– Что ты видела, Лидия? – Маркус заключил мое лицо в ладони и заставил взглянуть на него. – Что спровоцировало эти воспоминания? Что?

– Холод, – шепнула я, немного подумав. – Тогда тоже было очень холодно.

– Когда? Где? Ну же, сестренка, немножко помоги себе.

– На парковке, – неуверенно выдохнула я, – там был большой темнокожий мужчина с протезом на ноге. Но он хороший, я это точно знаю. Его застрелили. В упор. Рядом на полу лежала мама. Она смотрела на меня, а глаза такие пустые. Мертвые.

– О чем она рассказывает? – нетерпеливо рявкнул Айзек. – Что за дичь?!

– Кто их убил, Лидия? Ты видела? Кто в них стрелял? – Док, казалось, не замечал злости Айзека.

– Я не помню, Маркус. Все это похоже на сон.

Как-то обреченно кивнув, он прикрыл глаза, словно мой рассказ причинял ему боль. А затем и вовсе, склонившись, уперся лбом в мой лоб.

– Я бы хотел, чтобы ты никогда не вспоминала этого, Ли, но тогда ты не вернешься ко мне. Это страшный выбор и эгоистичный. Но ты нужна мне. Я тоже хочу семью. Устал быть один и смотреть на тебя через монитор, понимая, насколько бессилен. Возвращайся ко мне. Просыпайся, Ли.

Я растерянно всматривалась в его умные карие глаза и совсем не понимала, о чем он толкует.

– Дигри, я надеюсь, что догадлив и моя теория верна, иначе я тебя просто выкину как соперника с этого корабля.

– От тебя, Лоу, мне нужна только твоя сестра. – Док криво усмехнулся и разжал руки. – И твоя прозорливость меня слегка раздражает.

– Привыкай. – Хмыкнув, Айзек отсоединил манжету, измеряющую мое давление, и поднял меня на руки.

– Значит, холод. – Ан прищурился. – Все верно. Блок не вечен: рано или поздно человек попадает в схожие условия…

– Ан, я знаю, что такое блок, – процедил Маркус. – И знаю,