Только представьте... - Сьюзен Элизабет Филлипс

Часы еще не пробили полдень, и клиентов было немного. Мало-помалу все они замолчали и уставились на Кит. Хотя лицо ее было закрыто вуалью, наряд и манеры указывали, что она не из тех женщин, которые посещают подобные места, даже пусть и самые дорогие, вроде «Желтой розы».

Бармен нервно откашлялся.

— Чем могу помочь, мэм?

— Я хотела бы увидеться с Бэроном Кейном.

Бармен метнул нерешительный взгляд на широкую винтовую лестницу и тут же опустил глаза на стакан, который старательно полировал полотенцем.

— Здесь нет никого с таким именем. Кит молча прошла мимо и направилась к лестнице. Бармен мигом вылетел из-за стойки.

— Эй! Туда нельзя!

— Неужели? — бросила Кит, не замедляя шага. — Если не хотите, чтобы я вторглась в чужую комнату и зря побеспокоила людей, постарайтесь поточнее объяснить, где найти мистера Кейна.

Бармен, верзила с широкой грудью и руками толщиной со свиные окорока, привык расправляться с пьяными ковбоями и забияками, стремившимися заработать репутацию отчаянных храбрецов, но позорно отступил перед благородной дамой. Да и кто он такой, чтобы спорить с леди?

— Последняя комната налево, — промямлил он. — Но, черт побери, он с меня шкуру спустит!

— Спасибо, — учтиво обронила Кит, величественно, с видом истинной королевы восходя по ступенькам. И при этом искренне надеясь, что никто из сидящих в салуне не заметит, как она напугана.

Женщину звали Эрнестиной Агнес Джоунз, но для завсегдатаев «Желтой розы» она была попросту Ред Ривер Руби[13].

Как большинство людей, приехавших осваивать Запад, Руби похоронила прошлое вместе с настоящим именем и никогда не оглядывалась назад.

Несмотря на пудру, крем и ярко накрашенные губы, Руби выглядела старше своих двадцати восьми. И неудивительно при такой жизни, как у нее. Но все же она оставалась довольно привлекательной женщиной, с густыми каштановыми локонами и мягкой, как подушка, грудью. До последнего времени ничто не давалось ей легко, но многое изменилось с весьма своевременной кончиной последнего любовника, оставившего ей «Желтую розу». Теперь она стала не только владелицей преуспевающего заведения, но и самой завидной невестой Сан-Карл оса. Ее так и осаждали поклонники… кроме того, кто был нужен ей.

Руби, кокетливо надув губки, смотрела на мужчину, стоявшего в противоположном конце спальни. Он заправлял полотняную рубашку в черные суконные брюки, облепившие бедра так заманчиво, что прежняя решимость вернулась к Руби с новой силой.

— Но ты сказал, что возьмешь меня на прогулку в моем новом кабриолете! Почему не сегодня?

— У меня много дел, Руби, — коротко бросил он.

Она слегка подалась вперед, так что вырез красного, отделанного оборками халата приоткрыл груди. Но он, казалось, ничего не замечал.

— Можно подумать, что здешний босс не я, а ты, — фыркнула она. — Подождут твои дела! Что уж такого важного?

Не дождавшись ответа, Руби не стала настаивать. Однажды она уже попробовала и больше такой ошибки не повторит. Вместо этого она поднялась и шагнула к нему, жалея, что не может нарушить неписаное правило Запада и спросить о его прошлом.

Руби подозревала, что за его голову назначена награда, иначе чем объяснить ауру опасности, ставшую такой же неотъемлемой его частью, как упрямо выдвинутый подбородок? Он так же хорошо орудует кулаками, как и владеет оружием, и, глядя в его равнодушные, холодные глаза, она ежится от озноба. Однако он мог читать и вести счета, что не вязалось с образом беглеца, вступившего в противоречие с законом.

Одно она знала наверняка: он не бабник. И похоже, не обращал внимания ни на одну женщину в Сан-Карлосе, хотя многие не задумались бы поднять для него юбки при одном лишь намеке. Руби сама пыталась залезть к нему в постель с того самого времени, как он появился в Сан-Карлосе. До сих пор ей это не удалось. Но она не теряла надежды и не сдавалась, потому что не встречала мужчины красивее.

Руби остановилась перед ним и положила одну руку на пряжку его ремня, а вторую — ему на грудь. И, не обращая внимания на стук в дверь, просунула пальцы под рубашку.

— Я могу быть очень мила с тобой, если бы ты только дал мне шанс.

Она не заметила, что дверь открылась, пока он не поднял голову и не посмотрел куда-то вдаль. Руби нетерпеливо обернулась. Кто смеет им мешать?!

Волна боли ударила Кит. И со зрением творилось нечто странное: она никак не могла охватить всю сцену в целом. Перед глазами мелькали разрозненные фрагменты: безвкусный, аляповатый красный халат, оборки, большие белые груди, ярко накрашенный, негодующе приоткрытый рот. И ее муж. С этой секунды она видела только его.

Он выглядел куда старше, чем она помнила. Лицо осунулось, посуровело, в уголках глаз и рта глубокие морщины. Волосы отросли и падали до самого воротничка. Похож на бандита. Неужели он был таким во время войны? Настороженный, вечно начеку, как струна, натянутая так туго, что вот-вот лопнет?

Лицо его мучительно исказилось. На миг. И тут же превратилось в каменную маску.

— Какого черта тебе здесь надо?! — набросилась женщина на Кит. — Если ищешь работу, тащи свою задницу вниз и жди, пока к тебе спустятся!

Кит почти обрадовалась охватившей ее ярости. Откинув вуаль, она с силой захлопнула дверь.

— Пожалуй, это вам следует убраться отсюда. У меня дело к мистеру Кейну.

Глаза Руби хищно сузились.

— Знаю я все! Благородная дамочка, которая заявилась на Запад и вообразила, будто весь мир ей обязан! Так вот, это мой дом, и никакая фу-ты ну-ты задавала мне не указ! Можешь задирать нос в Виргинии или Кентукки — откуда ты там, — но не в «Желтой розе»!

— Вон отсюда, — тихо приказала Кит. Руби потуже завязала халат и угрожающе надвинулась на нее.

— Сделаю тебе одолжение, кошечка, и научу, пожалуй, как следует вести себя здесь, в Техасе!

— Хочешь дружеский совет, Руби? — спокойно осведомился Кейн. — Лучше не связывайся с ней, иначе пропадешь.

Руби презрительно фыркнула, шагнула вперед, и в лоб ей уперлось дуло короткоствольного револьвера.

— Проваливай. И закрой за собой дверь, — велела Кит.

Руби ахнула и беспомощно оглянулась на Кейна.

— Делай как велено, — пожал тот плечами.

Оценивающе оглядев леди с револьвером, Руби что-то сообразила и пулей вылетела из комнаты.

Кит осталась наедине с мужем. Все заранее заготовленные речи вылетели из головы. Она вдруг поняла, что по-прежнему держит револьвер, только теперь целится в Кейна. Пришлось поспешно спрятать оружие в ридикюль.

— Он не был заряжен.

— Слава Господу и за малые милости.