Мартлет и Змей - Владимир Торин

Тем временем рыцари ожидали его приказов. Сэр Гарет молчал, зная: сюзерен сам отдаст команду, когда посчитает нужным, но у остальных рыцарей подобного самообладания не было. «Нельзя медлить! Враг щедр на стрелы!», «Что прикажете, сэр?!», «Мы будем отступать или же пробиваться к воротам?», «Какие ворота? Мост ведь поднят, решетка опущена!», «А стены города?!», «А что стены?», «Они соединяются мостками!», «Так и мостки подняты!», «Но что тогда делать?!», «Милорд, что вы прикажете?!».

– Моран! – Граф принял решение. – Ты можешь переплавить цепи, удерживающие мост?

– О Дебьянд Великий, Огненный Заступник, неужели именно ради этого я столько лет потратил на изучение твоей пламенной стихии? Не для того, чтобы греть, не для того, чтобы освещать, а для того, чтобы подрабатывать горном в кузнице у болвана-рыцаря!

– Моран!!! – взъярился Сноббери. Казалось, граф сейчас опустошил целый винный погреб и не опьянел ни на каплю: вино без хмельного пара – его проклятие – с недавних пор приводило его в истинную ярость. – Оставь свои жалобы, магик треклятый! Можешь или нет?!

– Ну, предположим… но я бы посмел предупредить, что, согласно законам и теориям…

– Замечательно. Быстро слазь с коня, у стены он тебе не понадобится. Итак, Леон, твои мечники будут катить щиты и прикрывать Морана! Уэсли! Твои застрельщики будут опять же прикрывать Морана – чтобы ни одна рожа не высунулась из-за зубцов, пока он будет… работать! А ты, Моран, помимо цепей моста про решетку не забудь…

И тут случилось то, о чем как раз говорил граф: на верхней площадке одной из башен меж зубцами показалась чья-то злая рожа, высматривающая внизу противника. Рожа эта принадлежала Олафу Бремеру, новому градоправителю Теала и брату мятежного барона.

– Вон он! Стреляйте в него! – закричал Олаф, указывая «Зеленым Кафтанам» на Уильяма Сноббери, возвышавшегося на своем коне за рядами мечников.

Солдаты подняли шиты повыше, а граф отступил на безопасное расстояние.

«Зеленые Кафтаны» перенацелились, сосредоточив огонь на выходе с главной улицы города, но тут как назло начали ни с того ни с сего промахиваться. Их капитан был мрачнее тучи: последний приказ барона стал поистине грязным пятном на блестящей репутации его отряда бьющих без промаха парней.

– Вперед! – приказал Сноббери, и Моран с группой из десяти солдат, толкавших сколоченные из досок осадные щиты на колесах, и застрельщиков, прикрывающих стрелами каждый их шаг, начали медленно двигаться ко рву.

Через фронтальную стену Бренхолла с двумя квадратными башнями по краям и башней врат напротив главной улицы, казалось, было невозможным перебраться, кроме как при помощи зыбкого, как призрак, и слишком трудновыполнимого плана графа, но тут сэр Уильям увидел то, от чего его сердце неожиданно вздрогнуло.

Существовало еще два места, откуда можно было проникнуть в Бренхолл помимо врат. Эти два места находились там, где городская стена, огромной подковой окружив собой весь Теал, примыкала к фронтальной стене замка. Там, на углах, стояли две башни, о которых уже упоминалось. Так вот, от городской стены эти две башни отделяло всего лишь каких-то пять-шесть ярдов, которые могли быть перекрыты небольшими опускными мостками со стороны замка. Снаружи их опустить не представлялось возможным, но – как такое возможно?! – с левой стороны мосток вдруг оказался опущенным на городскую стену Теала! В проходе стоял какой-то молодой парнишка, совсем еще мальчик, и кричал, пытаясь привлечь внимание воинов графа. Но за звуками боя его не слышали.

Мальчишка кричал: «Сюда! Во славу короля! Идите сюда!»

«Должно быть, кто-то из домочадцев барона», – подумал граф, не узнавая родного племянника, сына своего покойного брата Патрика и его супруги Софи Бремер. Выхватив меч, он направил коня под стеной дома к городским укреплениям. Отряд Морана продолжал продвижение ко рву. «Зеленые Кафтаны» не успели должно отреагировать, да и реггерские лучники не позволили им вовремя пресечь бросок рыцарей графа.

– Все за мной! Быстрее! – закричал Уильям Сноббери и, спешившись, первым бросился к лестнице, ведущей на бастион.

Рыцари последовали за ним, не понимая, куда он их ведет, они ведь думали, что мостки подняты. Застрельщики прикрывали их стрелами, не позволяя арбалетчикам барона высунуться из-за зубцов.

Наконец «Зеленые Кафтаны» также углядели мальчишку, все продолжавшего звать воинов короля. Один из них бросил арбалет к глазу, прицелился и… опустил оружие, так и не совершив выстрел.

– Стреляй же, болван! Они уже на стене! – закричал Олаф Бремер. – Стреляй!

– Но ведь это ваш племянник, милорд! – запротестовал было воин; графу Сноббери оставалось около двадцати шагов до мальчишки.

– Все равно стреляй! Я приказываю! Иначе сброшу вниз, мерзавец! Я твой господин!

«Зеленый Кафтан» вскинул арбалет и, почти не целясь, нажал на спусковой крючок. В момент выстрела он, не в силах глядеть, закрыл глаза – воин не сомневался, что болт достигнет цели.

Сэр Уильям не успел закрыть его щитом. Мальчишка отлетел к ограждению стены с пробитой грудью. Смерть была мгновенной – слишком грозное оружие для столь тщедушного тела. Граф остановился на миг, печально поглядел на окровавленного ребенка и побежал в проход вслед за своими рыцарями… Он так и не узнал в мертвом парне Сеймуса, единственного сына своего покойного брата.

Укрепления Бренхолла были взяты. «Зеленые Кафтаны» уже не стреляли, положив свои арбалеты на плиты дозорного пути, сдаваясь. Замковые стражники мельтешили по двору, пытаясь укрыться от распаленных боем воинов сэра Уильяма. Рыцари пробрались в привратную башню и начали возиться с механизмами, опуская мост и поднимая решетку.

Сам же граф бежал по стене, туда, где еще был слышен звон мечей. Вдруг навстречу ему из двери, ведущей в маленькую навесную башенку, выпрыгнул человек с мечом наголо. После горячего обмена несколькими ударами сэр Уильям узнал своего противника. Это был не кто иной, как Олаф Бремер собственной персоной.

– Весьма недурно! – заметил теальский градоправитель, оценивая технику владения мечом графа Сноббери.

– Я тебе сейчас покажу, что такое «весьма недурно»! – зарычал сэр Уильям и обрушил на ненавистного Бремера такой град ударов, что тот едва успевал поднимать меч, чтобы отбить каждый.

В какой-то миг длинный выпад прошел в сочленение лат под наплечником Олафа, и клинок вонзился в его плечо. Зажав рану рукой, младший брат Танкреда отшатнулся.

– Победы тебе не видать, Королевский Болван, – прорычал он, желчно усмехаясь и сплевывая кровью из разбитой ранее губы. – Мой брат тебе ее не отдаст. И еще знай, что из-за тебя погиб твой племянник. Это сын Софи открыл вам ворота, гнусный маленький изменник…

– Ааррр!!! – взревел сэр Уильям и ринулся вперед.

Он просто схватил все еще ухмыляющегося Олафа за кирасу и вытолкнул в проем между зубцами. Раздался крик, а следом и звук удара о камни. Больше о злых деяниях Олафа Бремера не слышал никто.