В поисках единственной - Валентина Кострова

Взяла бутылку вина, бокал, направилась в кабинет. Усевшись в кресло, подогнув ноги, рассматривала монитор. Эта комната была чисто его, даже пропахла она им. Ласково провела ладонью по поверхности стола. Мы так и не испробовали его на прочность.

— Мам… — в дверях стояла Дана, потирая рукой глаза, как обычно с любимым зайцем.

— Что малыш?

— Я не могу уснуть. Когда папа приедет? — зеленые глаза вопросительно на меня уставились, а мне и сказать было нечего. Я поманила ее к себе. Дочка подошла, залезла на колени. Прижимая ее к себе, качала, как маленькую.

— Мам…

— Что?

— Почему папа с нами не живет? Он нас бросил? — Дана отстранилась и смотрела прямо в глаза, серьезно, слегка прищурив. Как Дима. От этого сходства сглотнула. Родные дети были очень на него похожи. Моего было чуть-чуть, дабы не сомневались кто мать.

— У папы много работы. Он никогда вас не оставит. Даже находясь в другом городе, постоянно думает о вас.

— Почему он не оставит свою работу и не вернется к нам?

— Дана, — ласково провела рукой по темным волосам, грустно улыбаясь. — Когда ты хочешь ту или иную куклу, папа тебе ее покупает, но ты же не спрашиваешь, откуда у него деньги. Так вот эта работа дает возможность покупать тебе игрушки, которые ты хочешь. И папа старается для вас.

— Я не хочу больше игрушек, я хочу, чтобы папа вернулся! — дочка оттолкнула мои руки и вскочила на ноги. — Я хочу к папе! — ее глаза, наполненные слезами, зло на меня уставились. От этого взгляда передернула плечами, хотела вновь обнять Дану, но она отошла. Стало больно и неприятно.

— Дана, папа приедет завтра, сейчас уже поздно, он, наверное, спит.

— Я хочу к папе! — и топнула ножкой. Что-то мне подсказывало, если эта упрямица не получит то, что хотела, она всю ночь будет требовать своего, а то и вообще закатит истерику, перебудив всех домочадцев. Поспешно взяла телефон. Смотря на дочь, слушала гудки. Время было уже за полночь.

— Алло, — сонно прохрипел Дима. От его хрипотцы мурашки побежали по телу, волоски встали дыбом. Я вслушивалась в его дыхание, прикрывая глаза. — Ника, что случилось? — в его голосе зазвенела тревога. Поспешила подать голос, чтоб не додумывал себе ничего.

— Дана требует твоего присутствия.

— А что она до сих пор не спит?

— Она только что проснулась. Ну, ты ж знаешь, когда тебя нет, она отвратительно спит, с самого рождения!

— Дай-ка ей трубку! — попросил Дима. Я протянула дочери телефон. Глаза сразу же засияли, угрюмое выражение сменилось радостью. Как мало ей нужно было. Всего лишь папа. Она в основном молчала, кивала головой, словно Дима видел ее кивки. Когда повернулась ко мне, у меня сложилось впечатление, что он ей пообещал купить весь Диснейленд. Отдав мне телефон, напевая себе что-то под нос, направилась к диванчику между стеллажами. Недоуменно ее проводила взглядом. Пить при ребенке как-то не хотелось, отодвинув бокал в сторону, ждала, когда Богдана сама по себе уснет. Я уже сама начала клевать носом, когда услышала, как во двор заехала машина, дочка сразу же подскочила, я следом же. Когда мы вбежали в холл, Дима снимал ботинки.

— Папа! — Богдана не дала толком ему раздеться, сразу же полезла на руки.

— Тише! — с улыбкой произнес он, нагибаясь к дочке, параллельно пытаясь снять куртку. Я подошла к нему, помогла снять, повесила на вешалку. Он выглядел сонным, уставшим, взлохмаченный, на щеках уже пробивалась щетина.

— Ты теперь не уедешь? — вопрос заставил его быстро на меня посмотреть, неуверенно улыбнуться.

— Малыш, пойдем спать! — ушел от ответа, двигаясь в сторону лестницы. Мы вместе поднялись на второй этаж, когда подошли к Даниной комнате, вышел Арсений, сонно хлопая глазками.

— Папа? — он смотрел на Диму, как на приведение, потом видно окончательно проснулся. — Папа! — еще один человечек в этом доме стал счастливым от его приезда.

— Чего вы орете посреди ночи? — из комнаты выползла Вика, прислонившись к дверному косяку. Она обвела всех заспанным взглядом, сфокусировалась на Диме, расплылась в радостной улыбке. — Папка! — и дети окружили его. Арсений подпрыгивал, дергая его за полы джемпера, Дана цепко ухватила его за шею, не намериваясь слезать с рук. Вика подхватила брата, устроила на свободной руке Димы. Как-то разом начали его обнимать, целовать, что-то невнятное бормотать, он стоял, бессмысленно кивал головой, улыбался, поворачивая голову к каждому. Я стояла в сторонке, и на меня никто из детей не обратил внимания.

— Так, ребят, расходимся по комнатам, я к каждому зайду! — Дима опустил сына с дочкой, но Арсений вцепился в его ногу и отрицательно замотал головой.

— Я буду с тобой спать! — заявил сын, серьезно глядя на отца снизу вверх.

— Это я буду! — ревниво воскликнула Богдана, пытаясь отпихнуть брата от ног Димы.

— Не буду отбиваться от коллектива, тоже хочу с тобой спать! — со смешком заявила Вика, подойдя к Диме, и обняла его за талию.

— Каким образом я должен на всех разделиться?

— А у вас с мамой самая большая кровать, пусть она поспит в гостевой спальне или в наших кроватях, как ей будет интереснее, а мы все вместе поместимся на вашей кровати! — предложила Вика, хитро кося на меня глаза. Я покачала головой, удивляясь предательству детей.

— Мама не против? — Дима устремил на меня вопросительный взгляд. Оттолкнувшись от стенки, прошла мимо них, бросив через плечо:

— Делайте что хотите!

Внизу убрала из кабинета недопитое вино, навела порядок на кухне, успев выпить чашку чая. Устало побрела в спальню, дабы хоть пижаму взять. Раз меня так нагло выселили. Тихонько открыв дверь, привыкнув полумраку, подошла к кровати. Все действительно спали. Дима спал посредине, сзади ему дышала Вика, обняв за талию, прижимаясь щекой к спине. Возле груди сопел Арсений, рядом спала Богдана, Дима сразу обнимал их двоих. Полезла в карман за телефоном, дабы сфотографировать эту идиллию. На мгновение рука замерла, Ренат говорил, что ради детей не стоит сохранять брак, но сейчас, смотря на то, как они сладко спали все вместе, впервые засомневалась в правильности своих действий. От этих мыслей всю ночь проворочалась и встала с больной головой. На кухне поняла, что утро давно началось, часы показывали девять. На столешнице обнаружила Димин телефон и пластинку каких-то таблеток. С любопытством взяла пластинку, прочитала название, но оно мне ничего не сказало. Услышав за спиной шаги, обернулась. Дима стоял в дверях с влажными волосами, с обнаженным торсом, на котором еще не высохли капельки воды, в руках мял футболку, джинсы держались на бедрах. Красавец, черт побрал! Щетина делала его еще брутальнее.

— Голова болит, думала от головной боли! — потрясла в воздухе таблетками, он усмехнулся, подошел ко мне.

— А у меня сердечко пошаливает, — налив стакан воды, взял из моих рук таблетки. — От стрессов.